Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков
В плошке уютно потрескивал огонь. Алеша устроился на соломе рядом с мимикром, а хозяин дома улегся на лавке, положив себе под голову большой пахучий веник. Дождавшись, когда все разместились и приготовились слушать, Цицерон продолжил прерванный рассказ:
— Значит, погрузился я в болотную грязь по самый выключатель. Алексей Александрович смотрит на меня, будто прощается, с жизнью. Его взгляд все и решил: взялся я за трос обоими манипуляторами, подтянул к себе вездеход, уцепился за него и потихонечку-полегонечку начал выбираться наверх. Твой папа даже прослезился от радости. Смотрит на меня через стекло и губами шевелит: мол, давай, Цицерон, жми на всю катушку, вылезешь, я тебе золотые аккумуляторы с серебряными клеммами поставлю. И что вы думаете? Выбрался на крышу вездехода, но пока сидел на нем и разматывал трос, машина ушла в грязь по самые стекла. Я это заметил, когда Алексей Александрович начал стучать в крышу. Ну, я к нему внутрь заглядываю, а он опять смотрит на меня, будто с жизнью прощается, и шевелит губами: мол, вытащишь, поставлю тебе бриллиантовые фотоэлементы с рубиновыми зрачками. Я конечно же спрыгнул на твердую землю по другую сторону машины, отошел подальше и тащу. По колени в землю погружаюсь, а вездеход ни с места. У меня от натуги смазка из шарниров полезла, фотоэлементы за мигалку закатываются — и никакого результата. И что, вы думаете, я сделал?
— Лес поджег, — засыпая, сказал мимикр.
— А что такое вездеход и машина? — спросил хозяин дома.
— Железная телега, — пояснил Алеша и добавил: — Наверное, ты сбегал за подмогой?
— Ни то и ни другое, — гордо ответил Цицерон. — Пока бы я бегал, машина ушла бы под землю, твой папа вылез бы через окно и его съели бы без остатка. Алексей Александрович просунул мне через окошко пилу, я нашел толстое пустотелое дерево, отпилил большой чурбак — и получилась отличная бочка.
— Ни разу не видел, чтобы телеги из грязи вытаскивали бочками, проговорил тимиук и перевернулся на другой бок.
— Ты опять завираешься, — сказал Алеша. — Сейчас ты скажешь, что этой бочкой вычерпал из болота всю грязь.
— Я никогда не скажу такую глупость, — обиделся Цицерон. — Я вообще больше ничего не скажу.
— Он этой бочкой бил по головам хищников, когда те подходили слишком близко, — подал голос Фуго.
В доме воцарилась тишина. Слышно было только тихое посапывание спящих да шуршание листвы за стенами дома. Непрозрачные окошки совсем потемнели на лес опустилась короткая тимиукская ночь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Мрачный, как грозовая туча, Алексей Александрович потряс гигантскую решетку, но она не только не сдвинулась с места, но даже не шелохнулась.
— Бедный Алеша! Пока мы бродим по этим чертовым пещерам… — Он не договорил, боясь высказать свои самые страшные предположения.
— Коварные злодеи! — неожиданно воскликнул Туу-Пань. — Никем не уважаемые дикари!
— Тихо, тихо, — попытался успокоить своих друзей Тулес. — Коль уж мы вляпались в эту историю, надо из неё как-то выбираться. А теперь всем отстегнуть ружья и держать их наготове.
— Я не умею пользоваться этой штукой, — признался Туу-Пань.
— Очень просто, — сказал Тулес. — Направляете ствол на скалапота и нажимаете вот на этот крючок. Только не попадите в наших спутников, иначе нам придется тащить их на себе.
Тоннель уходил вниз широкими ступенями, по краям которых стекала вода. Она просачивалась через многочисленные щели, и было похоже, что лабиринт находится ниже подземного водоема. Стены тоннеля были покрыты отвратительной слизью, с потолка лохмотьями свисала растительная бахрома, идти было скользко и неприятно, особенно бывшим пленникам, которые не носили обуви.
Спасатели спускались все ниже и ниже. Воздух в тоннеле становился ещё более спертым и непригодным для дыхания из-за тяжелого запаха. За каждым поворотом или уступом им чудился притаившийся пещерный зверь, и к тому времени, как они вышли в большой подземный зал с высокими сводами, все порядком нанервничались и устали.
— Ну, где этот подземный живоглот? — наконец не выдержал Тулес. Такое впечатление, что не он хочет нас съесть, а мы его.
Словно в ответ ему из прохода в противоположном конце зала послышалось глухое ворчание и хлюпающие звуки. Спасатели посветили туда фонарями, но увидели лишь широкое круглое отверстие в скале.
— Может, не будить его? — дрожащим голосом сказала Даринда и на всякий случай ушла в самый конец процессии. — Не люблю я этих, которые поедают других.
— Ничего, ничего, не волнуйтесь, уважаемая Даринда, — попытался ободрить её Туу-Пань. — Вы находитесь под охраной трех мужчин.
— Четырех, — поправил его тимиук.
— Сколько здесь мужчин, выяснится, когда появится скалапот, — сказал Тулес, и сразу вслед за этим из глубины противоположного тоннеля раздался такой громкий рев, что спасатели в испуге шарахнулись назад.
Вначале из тоннеля показалась огромная лоснящаяся голова пещерного чудовища, увенчанная роговым гребнем. На блестящей черной морде зверя два красных глаза сверкали в лучах фонарей словно угли. Казалось, что это сам дьявол поднялся из преисподней на поверхность.
Даринда вскрикнула от ужаса и медленно, будто загипнотизированная, попятилась назад.
— Надо его выманить из этой дыры, окружить и усыпить, — сказал Тулес. Тимиук, недавно вертевшийся рядом, вдруг куда-то исчез.
— Может, не надо его выманивать, уважаемый Тулес? — прошептал Туу-Пань. Ружье сильно дрожало в его руках, и было похоже, что даже если он и выстрелит, то в скалапота не попадет.
— Я пойду налево, а вы — направо, — тихо проговорил Алексей Александрович и осторожно двинулся вдоль стены. Тулес с Туу-Панем последовали его примеру.
Оглушительно рыкнув ещё раз, скалапот наполовину вылез из тоннеля, по очереди оглядел спасателей и наконец выбрался весь. Это было очень длинное, на первый взгляд неповоротливое существо, немного напоминающее гигантского носорога на шести коротких лапах. Оно переводило взгляд с одного пришельца на другого, разевало страшную пасть, усеянную несколькими рядами острых зубов, и иногда плотоядно чавкало.
— На счет «три» все стреляем, — скомандовал Тулес. — Только делаем это вместе, иначе он бросится на кого-нибудь одного.
— Может, он постоит и уйдет? — с надеждой спросил Туу-Пань.
— Раз, два, три! — произнес Тулес, и трое спасателей почти одновременно выстрелили. При этом Туу-Пань зажмурился и принялся палить в потолок пещеры.
Десятка два ружейных выстрелов и яростный рев скалапота потрясли стены лабиринта. Животное рванулось было вперед, но, остановленное залпом, неуклюже развернулось и бросилось в спасительный тоннель. Оно успело добраться до него, но здесь начало действовать снотворное, и у скалапота подогнулись ноги. Сначала он упал передними ногами на колени, затем ткнулся мордой в пол и повалился на бок, наполовину закрыв собой вход в тоннель.
