Мириам Аллен де Форд - «Если», 1996 № 09
В их крошечной конуре было слишком жарко днем, и Вили надоело сидеть и смотреть в окно на пустую, скучную улицу. Он осторожно выглянул из покосившегося дверного проема, а потом, наслаждаясь обретенной свободой, медленно пошел вперед, пока вдруг не сообразил, что находится всего в нескольких шагах от перекрестка улиц Клермонт и Каталина — намного дальше, чем во время прошлых прогулок. Вили бродил по Каталине минут двадцать, восхищаясь волшебной страной, раскинувшейся перед его глазами: пустые руины под палящим солнцем, развалины самых различных размеров и цветов, ржавые металлические конструкции, словно гигантские насекомые, присевшие передохнуть возле дороги.
Дядя Слай возвращался домой раньше обычного и с трудом тащил на плече мешок. Увидев Вили на улице, дядя Слай тут же бросил на землю мешок и бросился в сторону Вили, но в это время из боковой аллеи до их слуха донесся стук подков. На освещенную ярким солнцем улицу выскочили всадники — пять джонков, которые охотились за рабочими. Один из них схватил Вили, в то время как другие кнутами отгоняли старика. Лежа на животе поперек седла, Вили повернул голову и бросил последний взгляд на Сильвестра Вашингтона, превратившегося в крошечную точку в самом конце улицы. Старик безмолвно ломал руки, даже не пытаясь спасти Вили от чужих людей, которые увозили его прочь.
Вили удалось выжить. Через пять лет его продали в Нделанте-Али. Прошло еще два года, и у него сложилась репутация опытного вора. Однажды Вили вернулся на улицу Клермонт. Дом по-прежнему стоял на месте: жизнь в Бассейне текла неспешно, и изменения происходили редко. Только вот дом был пуст. Дядя Слай исчез.
А теперь Вили должен потерять и Пола Нейсмита.
Остальные приняли задумчивый взгляд Вили за напряженное внимание. Нейсмит что-то говорил, но он так ни разу и не поднял на Вили глаз.
— Тебя нужно как следует отблагодарить за твое открытие, Вили. Нам удалось увидеть… ну, это странно и чудесно и, может быть, опасно. Я должен остаться. Ты понимаешь?
Вили не собирался этого говорить, слова вырвались сами по себе:
— Я понимаю, что вы со мной не пойдете. Я понимаю, что какая-то дурацкая математика для вас важнее.
Хуже всего было то, что эти слова совсем не разозлили Пола, он только чуть-чуть опустил голову.
— Да. Есть вещи, которые для меня важнее любого человека. Давай я тебе расскажу, что мы увидели…
— Пол, если Майк, Джереми и Вили должны отправиться в пасть льва, им незачем знать подробности.
— Как скажешь, Коля. — Нейсмит встал и медленно пошел к двери.
— Прошу меня извинить.
Наступила тишина, которую прервал полковник.
— Нам придется хорошо поработать, чтобы успеть отправить вас вовремя. Иван, покажи мне, что вы, любители шахмат, собираетесь дать Джереми с собой. Если Власть обеспечивает вас транспортом, может быть, Майк и мальчики смогут взять процессор помощнее.
И он ушел вместе со своими сыновьями и Джереми.
В комнате остались только Вили и Майк. Мальчик встал и повернулся к двери.
— Подожди-ка одну минутку. — В голосе Майка послышалась жесткость, которую Вили запомнил еще со времени их первого столкновения. Помощник шерифа обошел вокруг стола и усадил Вили обратно на стул. — Ты думаешь, Пол бросил тебя. Может быть, так оно и есть, но насколько мне известно, он обнаружил нечто очень важное. Мы не можем допустить, чтобы Нейсмит попал в руки Мирной Власти.
— Считай, что тебе очень повезло, когда мы согласились с планом Пола вылечить тебя, — продолжал Майк. — Только он мог уговорить Каладзе связаться с этими свиньями, биологами.
Майк свирепо посмотрел на Вили, словно ожидая возражений. Однако мальчик промолчал и избегал смотреть помощнику шерифа в глаза.
— Ладно. Я буду ждать тебя в столовой.
Росас быстро вышел из комнаты.
Вили не знал, сколько времени он просидел неподвижно на своем месте. Он не плакал: после того, что случилось много лет назад на улице Клермонт, Вили больше никогда не плакал. Он не винил Сильвестра Вашингтона, как не винил теперь Пола Нейсмита. Они сделали все, что один человек может сделать для другого.
Глава 12
До посадочной площадки на вершине Торговой Башни оставалось еще пять метров, а вертолет с двумя винтами умудрился поднять тучу пыли. Со своего места в кабине пилота Делла Лу наблюдала за встречающими, которым пришлось схватиться за свои шляпы и прикрыть глаза.
Только старина Гамильтон Эвери умудрялся сохранять важный вид.
Когда колеса вертолета коснулись земли, один из членов команды распахнул люк и помахал рукой важным персонам, собравшимся на посадочной площадке. Сквозь свой серебристый иллюминатор Делла Лу заметила, как директор Эвери кивнул и повернулся, чтобы пожать руку Смайзи, главе администрации Лос-Анджелеса. Потом он подошел к поджидавшему его у трапа одному из членов команды вертолета.
Смайзи был, вероятно, самым могущественным чиновником Мирной Власти в Южной Калифорнии. «Любопытно, — подумала Делла Лу, — как он отнесся к тому, что его босс выбрал такое необычное место для посадки в вертолет». Она криво улыбнулась. Черт возьми, ведь именно ей было поручено командование всей операцией, однако она сама не понимала, что происходит.
Дверца люка захлопнулась, и лопасти вертолета начали снова вращаться. Команда вертолета получила точные инструкции: посадочная площадка быстро исчезла из виду, а вертолет поднимался вверх, словно волшебный лифт, установленный на вершине Торговой Башни.
Когда вертолет взял курс на Лос-Анджелес и Санта-Монику, Делла Лу поднялась на ноги. Мгновение спустя Эвери вошел в кабину. Он казался совершенно спокойным и в то же время держался официально. В теории Комитет Директоров Мирной Власти был собранием равных. В действительности же, сколько Делла Лу себя помнила, Гамильтон Эвери оставался его главной движущей силой. Хотя он и не был очень знаменит, Гамильтон Эвери являлся самым могущественным человеком в мире.
— Моя дорогая! Я так рад тебя видеть.
Эвери быстро подошел к Делле, пожал ей руку, словно она была ему ровней, а не офицером на три чина младше. Делла позволила седовласому Директору взять себя под локоть и отвести на место.
— Я заметил на вашем вертолете знак принадлежности к Биджингу.
— Да, сэр. Ведь вы не желаете, чтобы кто-нибудь догадался об использовании вами людей Северной Америки.
Уж это-то Делла Лу прекрасно понимала. Три дня назад, завершив изучение положения в Центральной Азии, она вернулась в Анклав Биджинга. И тут же по сателлиту получила из Ливермора целые мегабайты детальных инструкций, причем они пришли не на имя главы администрации Биджинга, а прямо к ней, Делле Лу, полицейскому, занимающемуся противопартизанской деятельностью и другой оперативной работой. Ей выделили грузовой самолет — его грузом был тот самый вертолет, на котором они сейчас летели. Никто не имел права покидать борт на промежуточных остановках. Команда самолета должна была выгрузить вертолет с ее людьми и немедленно вернуться назад.
