Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Книга 3
Все газеты пестрели сообщениями о моем убийстве. Ни один из этих недотеп-репортеров не удосужился взглянуть на труп, все сведения о моей смерти они почерпнули из врачебных документов. И все. Никаких Скандалов О Пропаже Трупа В Больнице или Иска По Поводу Того, Что В Гробу Не Дядя Фрим. Если даже мои проказы в морге и обнаружили, то больница не стала предавать их гласности, хотя наверняка за это кому-то влетело.
Анжелина, моя меткая красавица, теперь наверняка считала меня мертвым. Просто прекрасно. Как только я снова смогу отправиться на ее поиски, работать будет проще: ведь она уверена, что мои бренные останки сгорели в местном крематории. У меня было достаточно времени, чтобы не спеша продумать план во всех деталях. Пора внести ясность — кто охотник и за кем охотятся. Я получу от ее ареста такое же удовольствие, как и она, когда палила в меня из своей портативной гаубицы.
Неприятно, но факт — она все время опережала меня. Сначала угнала крейсер у меня из-под носа, устроила несколько разбойных нападений в космосе, а затем выскользнула у меня из рук. Но самое унизительное то, что охотясь за ней, я сам попался в расставленную ею ловушку. Анализируя события последних дней, я был вынужден признать этот очевидный факт. Убегая с захваченного крейсера, она притворилась истеричкой. На самом же деле она внимательно изучала мою внешность, каждую интонацию моего голоса. Анжелина, запечатлев в памяти мой образ, постоянно просчитывала, как я стану действовать, отправившись за ней в погоню. Выбрав самое безопасное место, она принялась ждать моего появления. Она была готова к встрече со мной, а я — нет. Все это уже в прошлом. Теперь моя очередь сдавать карты.
Я обдумал и взвесил множество самых разнообразных планов. Но прежде чем приступить к их осуществлению, мне необходимо полностью изменить свою внешность. Иначе Анжелину мне не поймать. К тому же, это пригодится мне, чтобы не попасть в лапы Корпуса. Нам об этом не говорили на занятиях, но я был уверен — покинуть Специальный Корпус можно только ногами вперед. Хотя я еще полностью не пришел в себя, голова у меня уже соображала. Мне не хватало фактов, и я сделал небольшое пожертвование в фонд местной библиотеки в виде вступительного взноса. К счастью, там оказались фотокопии всех городских газет за многие годы. Я познакомился с ярким образчиком желтой прессы с милым названием «Жареные факты». «Жареные факты» были рассчитаны на непритязательную аудиторию — словарный запас газеты насчитывал не более трехсот слов; в ней смаковались различные зверства, а также трагические происшествия. Большую часть страниц занимали сообщения об авиакатастрофах, разумеется, со множеством цветных фотографий. Печатались, конечно, и различные криминальные истории, доказывающие, что Фрейбуру еще далеко до развитых галактических цивилизаций. Среди этих леденящих душу историй я обнаружил то преступление, которое искал.
Человечество всегда экспериментировало с законодательством, придумывая такие термины, как «непредумышленное убийство» или «убийство при смягчающих вину обстоятельствах», как будто убитого можно было оживить. Хотя мода на преступления и наказания менялась, к некоторым из них общество всегда относилось с отвращением. Речь идет о врачебных преступлениях. Я слышал, что некоторые дикие племена убивают своих знахарей, если больной умирает. Здесь есть определенная доля здравого смысла. Эта ненависть к костоломам вполне объяснима. Заболевая, мы полностью отдаем себя в руки врача. Мы доверяем абсолютно незнакомому человеку самое дорогое, что у нас есть. Если он это доверие не оправдывает, у родственников жертвы или чудом выживших пациентов возникает естественное возмущение.
Обычного гражданина Вульфа Сифтерница раньше называли «многоуважаемый доктор Сифтерниц». «Жареные факты» рассказывали с сочными подробностями, как он совмещал жизнь хирурга и повесы, пока нож в его дрожащих руках не отрезал ТО вместо ЭТОГО, и жизнь выдающегося политика не укоротилась на несколько лет, за которые он мог бы сделать столько полезных дел на благо общества. Нет оснований не верить доктору Вульфу, что он опохмелился перед операцией, значит, фатальная судорога в пальцах была вызвана не похмельным синдромом, а белой горячкой. Его лишили права заниматься врачебной деятельностью и оштрафовали на такую сумму, что все его сбережения быстро исчезли. Ведь суд признал его виновным не только в халатности, но и в более серьезных врачебных преступлениях. Судьба жестоко обошлась с Вульфом, именно такой человек и был мне нужен.
Когда я уже более-менее мог стоять на ногах, я решил нанести ему официальный визит.
Для профессионала с моими способностями отыскать в чужом городе на далекой планете человека, живущего на полулегальном положении, — пара пустяков. Дело техники, а с ней у меня все в порядке. Когда я барабанил в замызганную деревянную дверь дома, расположенного в трущобах, я собирался сделать первый шаг в осуществлении своего плана.
— У меня к тебе дело, Вульф, — сказал я мутноглазому типу, открывшему мне дверь.
— Проваливай ко всем чертям, — ответил он, пытаясь захлопнуть дверь перед моим носом.
Я помешал ему, предусмотрительно подставив ботинок, и без всяких усилий вошел в дом.
— Я не занимаюсь врачебной практикой, — проворчал он, глядя на мою забинтованную руку. — И полицейских стукачей не лечу; так что вали отсюда.
— Не надо повторяться, — сказал я ему. — Я пришел, чтобы предложить вам совершенно законную сделку с соответствующей оплатой наличными. А если она вдруг окажется незаконной, то кого это волнует. — Не обращая внимания на его протесты, я заглянул в соседнюю комнату. — Согласно абсолютно достоверной информации, вы живете здесь в незаконной связи с девушкой по имени Зина. То, что я хочу вам сказать, совершенно не предназначается для ее прекрасных ушек. Где она?
— Ушла! — заорал он. — И ты тоже убирайся! — Схватив за горлышко бутылку, он сделал угрожающий жест.
— А как тебе это понравится? — спросил я, швырнув на стол пачку новеньких кредиток. — А вот это? И это? — Я добавил еще две пачки.
Бутылка выскользнула у него из пальцев и покатилась по полу, а глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит. Я прибавил еще несколько пачек и этим полностью завоевал его внимание.
Уговаривать его не пришлось. Как только он понял, что я не шучу, осталось лишь согласовать детали. Вид денег отрезвил его, и, хотя его все время била дрожь, рассуждал доктор вполне здраво.
— И еще, — сказал я, поднимаясь со стула. — Ты расскажешь об этом своей ненаглядной Зине?
