Василий Головачев - Контрразведка
– Хинн! – предупреждающе произнесла Видана.
Легкая улыбка скользнула по губам Панкратова.
– Похоже, ты это правило выучил наизусть.
Хинн вскочил, но окрик Виданы остановил его. Ворча, он все же сделал шаг к Ставру, но тот молча повернулся и исчез за дверью. Пси-импульс принес Видане слоган прощания с запахом фиалок и сложным ощущением недоумения, предостережения, угрозы, неудовлетворенности и сожаления.
– Ха! – обалдело сказал Хинн, не веря, что противник оставил поле боя, картинно напряг торс. – Как я его, а? Кажется, он струсил.
– Пусть тебе так не кажется, – сказала Видана. – Я устала и хочу спать, встретимся завтра. Звони.
Выпроводив несколько очумевшего пограничника вслед за Панкратовым, Видана вдруг подумала, что ни тот ни другой не раскрыли истинных причин посещения. Оба могли свободно найти ее по связи, один – используя сеть «спрута», второй – информслужбу погранцентра, и оба этого не сделали, предпочитая заявиться в шале лично. Что бы это значило? Что им было нужно, особенно Панкратову? Может быть, пора выходить в полный контакт по формуле «два С»?
«Эрм, – позвала она мысленно, – зайди, есть дело». Панкратов появился через несколько секунд, будто ждал за дверью, бесшумный, невозмутимый, сильный и умный. Последнее ощущение было особенно приятным.
– Обойма два С, – назвала Видана вслух пароль, сопровождаемый сложным слоганом, без которого произнесенные слова были бы недействительны.
Ставр ничем не выдал своих чувств, просто кивнул, отчего девушка даже почувствовала разочарование и перешла на слоган-речь:
«Вы не удивлены?»
«Нет, немножко, с недавнего времени я слежу за вами и кое-что сообразил. Взбалмошную, резкую в оценках девицу вы играете хорошо, но всегда останавливаетесь вовремя, а это уровень иного контроля. Да и дед ваш помог определиться».
«Каким образом?»
«Уж очень ловко я, опер свободного соло в системе «контр-2», оказался втянут в авантюру синклита, да еще по той же теме плюс еще более хитрая обработка лопуха опера, чтобы ему дали вас в напарники… поневоле задумаешься».
Видана улыбнулась, задумчиво разглядывая гостя.
«Да, дед Аристарх – хитрый политик. А у вас очень хорошая интуиция, эрм. Ну и как мы будем работать?»
«А как наметили, – безмятежно ответил Ставр. – Можно я присяду?»
Получив царственное согласие, он сел напротив хозяйки, непринужденно закинул ногу за ногу, и не было в его позе и жестах ни наигрыша, ни желания покрасоваться, как у Хинна.
«Все, в том числе и эксперты синклита, считают нас стандартной парой «усиления результата», не более того, парой молодых и зеленых оперов, рвущихся в бой, ну и прекрасно! Отличная ширма для той работы, которую мы будем выполнять. Продолжайте играть роль взбрыкивающей опер-мадам, а я буду тем, кто я есть на самом деле, – ученым, стремящимся добыть славу на поприще изучения нагуалей».
«Но что я должна буду делать конкретно?»
«Мы действительно будем исследовать нагуали. А кроме того, искать подходы к тем, кому выгодно, чтобы они, то есть «невидимые кораллы», оставались тайной за семью печатями».
Видана покачала головой:
«Не смотрите на меня подозрительно, я не получала конкретного задания от своего командования. Чаю хотите? Кофе? Тоник?»
Ставр кивнул. Сейчас девушка держала себя совершенно иначе; сбросив маску, она сразу стала на ступеньку выше по интеллекту, красоте, женственности и внутренней силе, и это его обеспокоило почему-то, заставило держаться строже и суше, волноваться и прислушиваться к голосу крови и сердца.
«Домовой» принес чайный сервиз, и они принялись за чай.
«Дана, а почему вы напали на меня там, в лесу?» – задал вопрос Ставр, уже предполагая ответ.
Видана нахмурилась и тут же рассмеялась.
«Потому что я знала, что вы опер «контр-2», и захотела проверить, так ли уж он силен, этот эрм, как о нем говорят».
«Ну и как, убедились?»
«Вполне. Кстати, это тоже послужит хорошим прикрытием для дальнейших наших «официальных» отношений. Но деретесь вы мастерски».
«Благодарю за комплимент, – ответил Ставр почти равнодушно, поставил чашку. – Через минуту появится ваш дед, поэтому я исчезаю. До связи, «кошка».
«До связи, «собака», – ответила девушка.
МАРС – ТАРТАР
Мигель да Сильва стал начальником сектора пограничных проблем против своей воли, до этого он занимался чистой наукой в группе Танаки на Тартаре – изучал свойства тартарианских Городов и вплотную подошел к проблеме контакта с паутинами, полевыми стабилизаторами жизни Тартара, своеобразными интеллектуальными, с точки зрения негуманов, техническими системами, которые пытались самостоятельно удержать свой мир от распада.
Мигель был эрмом, но с космическим закалом, он мог бы, наверное, жить на любой из планет негуманов, а также и на мертвых, с точки зрения землян, планетах. Его работа по теории компактификации многомерных континуумов в потоке трехмерного времени стала классикой физики Тартара и позволила вплотную приблизиться к контакту с собственно тартарианами, а не с «обломками» их пространств, чем, по сути, были Города и отдельные черные глыбы типа «любопытников» и «блуждающих скал». Каждая такая глыба была эквивалентна объему евклидова пространства размером с часть Солнечной системы, ограниченную по меньшей мере орбитой Венеры, а то и Земли.
Да Сильва первым из земных ученых сделал вывод, что Тартар – это не остаток «предыдущей вселенной», сохранившийся после ее коллапса, а часть иной метавселенной, внедрившейся в нашу после ее рождения. Более того, он показал, что это может быть ген другой метавселенной, способный – стоит его только активизировать – к развитию из кокона, ограниченного размером Тартара. Развитие же это означало если и не гибель метагалактического домена, то фазовую перестройку местного скопления галактик, что по сути равнялось гибели нескольких цивилизаций в этом районе космоса, включая орилоунскую и человеческую.
С появлением нагуаля на поверхности Тартара область приоритетов Мигеля сместилась, он заинтересовался новообразованием, а когда понял, к каким последствиям может привести взаимодействие нагуаля и ядра планеты, на него вышли работники «контр-2», организации, которая в недрах контрразведки занималась проблемой Фундаментального Агрессора.
Через месяц он сменил Ганичева на посту начальника сектора пограничных проблем и, продолжая заниматься Тартаром, развил бурную деятельность по привлечению интраморфов к проблеме «пересечения» Вселенных. Это была его идея, а не Железовского – заинтересовать проконсулов синклита возникшей угрозой просачивания в нашу метавселенную какой-то другой, просто Аристарх первым воспринял ее всерьез, сформулировал и подбил друзей тряхнуть стариной и взяться за дело. Правда, самому да Сильве было все равно, кто или что просачивается в родной метагалактический домен, – чужой континуум или «войска» Фундаментального Агрессора, которому потребовалось активизировать «ген» Тартара, проблема от этого не становилась более интересной. Но во втором случае требовались особые методы охраны тайны, что мешало заниматься творчеством и ограничивало личную свободу.
