Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)
Увы, пробыть на объекте ему удалось чуть больше двух суток – бригаду сорвали «на кислород». Хватило времени не доломать атомолет, загрузить группе новую программу, со всеми в той или иной степени переругаться и отбыть на другую сторону Марса, понимая: в чем-то ты глубоко не прав, ядрена кочерыжка, вот только в чем – поди догадайся.
Верно сказал Ренкель: умнейшая ведь группа. Научиться бы с ней говорить. Научиться бы ей объяснять. Или научиться ее слышать?..
На прощание Базунов подошел к храброму маленькому погрузчику, воровато огляделся – не смотрит ли кто, – и сказал ему:
– Ну хоть ты-то не балуй. я знаю, ты парень что надо. Если смогу, я вернусь за тобой. Если нет… Прости, ядрена совесть. Но придут другие люди, хорошие добрые люди. Не подведи их, электрическая твоя душа. Лады?
Подумал и добавил:
– Они тебя тоже будут любить.
* * *Когда в новостях прошло сообщение: «Астроном-любитель уверяет, что марсианские каналы меняют конфигурацию», Базунов сразу встрепенулся. Если чутье не подвело его, дело пахло не просто керосином, а вылетом из треста, да с таким волчьим билетом, ядрена репутация, что потом дворником не возьмут. Бригадир пошушукался с доктором Ленцем и назавтра вместе с Ренкелем подхватил «марсианский грипп», низкотемпературную инфекцию, при которой полагалось лежать и не высовываться. Еще он подхватил у соседей легкий развозной атомолетик – за ящик пива по возвращении на Землю, зуб даю, ядрена вобла, – погрузил на него вездеход и был таков.
По дороге к аэродрому он вызвонил гидролога и попросил справиться, не подсел ли, ядрена клизма, уровень Московского моря. Гидролог фыркнул, но через полчаса уже умолял взять его с собой. Море и правда слегка обмелело – об этом доложили наверх, но там как-то не придали значения: подземные источники вскрыты качественно, а убыль наверняка естественная, как убыло, так и прибудет.
– Фиг оно прибудет, ядрена лужа, знаю я своих железных ребят, – процедил Базунов.
Через сутки они втроем стояли на берегу водохранилища и беспомощно ругались. Море размыло перемычку до основания. Канал имени Москвы интенсивно поглощал дефицитный продукт и сливал его… Куда?
– А то ты не догадался, – пробасил Ренкель и криво усмехнулся.
Группа на вызовы не реагировала. Засечь ее без спутника Базунов не мог, а обращаться в службу слежения означало раньше времени подставиться. Бригадир еще не готов был подставляться – не знал, ядрено алиби, как отбрехаться.
– Пойдем по следам, – решил он. – Настоящие индейцы, ядреный чингачгук. Мой скальп уже чешется.
– А хороший канал получился, – заметил Ренкель. – Молодец Большой, четко сработано.
– Канал отменный, – сказал гидролог.
– Имейте совесть, негодяи, – сказал Базунов.
Еще через полчаса они стояли на краю Невеликого Каньона и даже не ругались.
Водопад рушился в кальдеру с истинно промышленным грохотом. Воздух у водопада был совсем не марсианской бледной немочью, а по-земному плотным на вид, и люди сразу почувствовали, как стосковались по нормальной атмосфере.
– Я на секунду, – сказал гидролог.
Его не успели остановить, он уже снял маску и сделал осторожный вдох.
– Ну ты псих, ядрена кащенка! – заорал Базунов. – Вот я тебя сейчас!
– Надо бы померить, да нечем, – сказал гидролог, снова пряча лицо за прозрачным забралом. – Пробы взять. Но в целом приемлемо. Как наше высокогорье. Я же альпинист.
– Ты анархист! – рявкнул Базунов. – Попалил бы легкие, и куда тебя потом?..
– Вы туда поглядите. – Ренкель показал на другую сторону разлома. – Дима, где твой бинокль?
– И так вижу. – Базунов отдал бинокль стармеху. – я другого не вижу. Где мост? Не могли же они перелететь, ядрена телепортация.
Канал не только впадал в кальдеру. Он был прорезан дальше на другой ее стороне – пускай сухой, но все равно канал. И терялся в бескрайних марсианских далях.
– Слева. – Ренкель вернул бинокль.
– Ах ты, ядрена конструкция…
Следы группы вели к скале на краю обрыва. От нее на другую сторону были провешены два толстенных буксировочных троса. Держались они на забитых намертво в скалу жалах от отбойных молотков.
– Это уже какая-то ядрена фантастика, – буркнул Базунов. – Ты что-нибудь понимаешь, дядя Жора?
– Я все понимаю… Но как?!..
– То-то и оно.
Базунов не глядя ткнул пальцем себе в маску, явно собираясь погрызть ноготь ради активизации умственной деятельности, ядрена головоломка, но палец уперся в плексиглас.
– Не мог дирижабль поднять эти тросы… – бубнил Ренкель.
– Кажется, знаю. Маленький храбрый погрузчик, – процедил Базунов и вдруг улыбнулся. – я всегда говорил, что он нормальный парень. Слушай, дружище… – Бригадир повернулся к гидрологу. – Есть хотя бы малейший шанс, что вода заполнит кальдеру? я помню по карте, она замкнутая с обоих концов.
Гидролог пожал плечами.
– Теоретически… Ну лет через полсотни, если ресурса хватит.
– Здесь самое низкое место, и когда добьет до краев, вода попрет дальше в канал, верно? Чего молчишь, ядрена канализация?
– Да пошел ты… Откуда мы знаем, что там на дне? Может, все под землю уйдет.
– Не уйдет, – сказал Базунов. – я печенкой чую, ядреный нострадамус. Будет на Марсе роскошный Канал имени Москвы, запомни мое слово.
– И все-таки – как они переправились? – не унимался Ренкель.
– Ты просто не в курсе, дядя Жора. – Базунов снова улыбался, мягко, ласково. – Это все наша бесхозяйственность, ядрен госплан. На площадке не было ни грамма цемента, зато две катушки отличного бронированного кабеля.
– С ума сойти… Ну конечно! Маленький храбрый погрузчик! – Ренкель восхищенно цокнул языком.
То перебивая друг друга, то подсказывая, хлопая в ладоши и восторженно гогоча, стармех и бригадир прикинули схему переправы. Дирижабль на Марсе не поднимет ничего тяжелее «паука» даже на форсированном режиме. Ну и ладушки. Хватило бы силенок перетащить через каньон два хвоста бронекабеля – и задача решена. Сначала экскаваторы вбили в скалу жала, и «паук» закрепил на них буксирные тросы, чтобы лишний раз не мотаться туда-сюда. Дирижабль тем временем занес концы кабеля на другую сторону. А здесь на кабель просто наехали бульдозером, чтобы впоследствии утащить с собой полезные веревочки, вдруг еще пригодятся… Дальше летающий пузырь увез «паука» и вдвоем они кабель натянули. Заякорили его – не важно как, наверное, дирижабль лег на пузо и закопался манипуляторами… И тогда маленький храбрый погрузчик переехал по кабелям на ту сторону, волоча за собой тросы. Дальше «паук» закрепил тросы на нем, а погрузчик уперся ковшом и уже сам работал якорем. Следом переправился его приятель экскаватор, забил два жала, натянул тросы до звона, «паук» снова вывязал узлы, ну и…
