Рэй Брэдбери - Миры Рэя Брэдбери. Том 5
И старец ожил. Вилли взвыл дурным голосом, но его никто не услышал. Все неотрывно следили за тем, как медленно, под напором электрического пламени, поднимается мертвое веко.
Уроды разинули рты. Где-то рядом маялся Джим. Вилли, не глядя, поймал его за локоть и почувствовал крик, отдававшийся в костях. Губы старика приоткрылись. Между зубами мечется и шипит синий огонь. Человек-в-Картинках уменьшил ток. Повернулся. Картинно припал на колено и вытянул руку.
Там, в кресле, у старика на груди чуть шевельнулась рубашка. Словно осенний лист ворохнулся под тонкой тканью.
Уроды разом выдохнули.
Старец вздохнул.
«Да, — подумал Вилли, — это они дышат за него, они делают его живым». Вдох, выдох, вдох, выдох… Да ну, это не по правде. Он же не сможет ничего сказать, сделать…
— …теперь легкие, так, так, — прошелестел чей-то голос за спиной Вилли.
Кто это? Пыльная Ведьма в своем стеклянном гробу? Вдох. Уроды перевели дух. Выдох. Их плечи поникли. Губы старца задрожали.
— …теперь сердце… бьется… раз, два, раз, два, так… Опять Ведьма? Вилли не мог заставить себя оглянуться. Возле ключицы старца запульсировала жилка. Правый глаз открылся полностью, замер, как сломанная фотокамера. Зрачок казался бездонной дырой. Но он теплел с каждой секундой. Зато мальчишки внизу холодели.
Вот древний и ужасно мудрый кошмарный глаз ожил на фарфоровом лице, а откуда-то с самого дна противный племянничек уже разглядывал уродов по стенам, санитаров, полицейских и… и Вилли.
Вилли видел себя, Джима, маленьких, крошечных, отраженных в этом единственном глазу. Он затаил дыхание. Если старец моргнет, два отражения будут раздавлены чугунными веками!
Человек-в-Картинках повернулся к зрителям и ослепительно улыбнулся:
— Джентльмены! И вы, мои юные друзья! Перед вами человек, живущий с молнией!
Один из полисменов рассмеялся и снял руку с кобуры.
Вилли шмыгнул направо. Глаз тотчас же последовал за ним. Вилли юркнул налево. Скользкий взгляд преследовал его неотступно, губы мумии дрогнули и пропустили звук. Кажется, он долго блуждал в недрах окаменелого тела, прежде чем проложить дорогу на волю.
— Бла-го-да-рен-ннн…
Слова проваливались обратно в глубину.
— Благодарен-ннн…
Полицейские с улыбками переглянулись.
— Нет! — снова выкрикнул Вилли. — Он же не живет. Если выключить ток, он опять будет мертвым! — Он сам зажал себе рот рукой. «Господи! — подумал он. — Что это я? Я ведь хочу, чтобы он ожил, ожил и простил нас, отстал от нас! Но, Господи, еще сильнее я хочу, чтобы он умер, чтобы они все тут поумирали. Ну что они меня пугают? У меня же от страха в животе клубки какие-то катаются… как кошки…»
— Простите меня, — прошептал он.
— Не за что! — воскликнул великодушный мистер Дарк. Уроды суматошно моргали и таращились. Что там дальше с этой мумией в холодном испепеляющем кресле?
Щеки старца запали, внутри что-то булькало. Человек-в-Картинках снова дернул рубильник. Поток электричества с шипением пробежал по дряхлому телу. Мистер Дарк бешено ухмыльнулся и вложил в безвольную руку стальной меч. Открылся второй глаз, быстро, как дырка от пули, тут же нащупал Вилли и уже не выпускал больше.
— Я сссмотрел… — шипели губы мумии, — мальчишки… шатаются у шатра…
Пересохшие мехи быстро наполнялись, потом, словно проткнутые шилом, отдавали воздух со слабым всхлипом.
— Мы… ремонтировали… и я… прикинулся мертвым… Снова пауза, чтобы глотнуть кислородного эля, электрического вина.
— Я свалился… как будто умер… они завизжали… и бежать! — Старик засмеялся. Он выдыхал каждый звук отдельно: — Ха! — пауза. — Ха! — опять пауза. — Ха!
Электричество обметало шелестящие губы. Человек-в-Картинках деликатно покашлял.
— Джентльмены, представление утомило мистера Электрико…
— Да, конечно, — спохватился один из полисменов. — Извините за беспокойство, — он тронул фуражку, — отличный номер!
— Прекрасно, — одобрил один из санитаров.
Вилли вытянул шею, пытаясь посмотреть на санитара, сказанувшего такое, но Джим заслонял того.
— Наши юные друзья! — провозгласил мистер Дарк. — Для вас — дюжина свободных посещений, — он что-то протягивал ребятам.
Ни Джим, ни Вилли не тронулись с места.
— Ну? — подтолкнул их полисмен.
Вилли неуверенно коснулся разноцветных билетиков, но тут же отдернул руку, услышав: «Ваши имена?»
Полицейские перемигнулись. Молчание. Уроды наблюдают.
— Саймон, — произнес Джим, — Саймон Смит. Рука мистера Дарка, держащая контрамарки, сжалась.
— Оливер, — проговорил Вилли. — Оливер Браун. Человек-в-Картинках с шипением втянул воздух. Уроды по стенам вдохнули. Общий вздох, казалось, разбудил мистера Электрико. Меч у него в руке дернулся. От острия на плечо Вилли посыпались искры. Потом маленькая молния скакнула к Джиму. Полисмены расхохотались. Глаз старца злобно полыхал.
— Я… дам вам прозвища… ослы вы этакие… Я вас окрещу… Ты будешь мистер Хилый… а ты… мистер Тусклый. — Мистер Электрико помолчал и слегка стукнул ребят мечом. — Короткой… грустной жизни вам… обоим! — Рот старца захлопнулся, глаз устремился вдаль. Он трудно дышал. Электрические искорки пузырьками шампанского роились в его крови.
— Ваши билеты, господа, — мурлыкал мистер Дарк. — Свободный вход, бесплатные аттракционы. В любое время. Приходите. Возвращайтесь.
Джим схватил билеты. Вилли сгреб свои. Они развернулись на пятках и вылетели вон из шатра.
Полиция, улыбаясь, сделала всем ручкой и проследовала за мальчишками. Санитары, без улыбок и прощальных жестов, еще больше похожие на призраков, замыкали отступление. Они нашли Джима и Вилли в уголке, на заднем сиденье полицейской машины. По виду ребят можно было понять, как им хочется оказаться дома.
Часть 2
Погоня
25
Она чувствовала зеркала в комнатах, как чувствуешь первый снег, даже не глядя в окно. Еще несколько лет назад мисс Фолей заметила, что в доме вместе с ней поселилось множество ее собственных теней, и тогда она решила избегать холодных льдистых провалов в гостиной, над комодами и в ванной. Лучше всего скользить по ним, как на коньках по тонкому льду: дуть задержись, и под грузом твоего внимания хрупкая корочка проломится, ухнешь сквозь нее и будешь погружаться в холодную глубину все дальше, на дно, где подстерегает прошлое, вырезанное словно барельеф на могильном мраморе. В вены хлынет ледяная вода, и ты навеки окажешься прикован к зеркальной глади, не в силах оторвать взгляд от железных доказательств Времени.
