Ник Горькавый - Теория катастрофы
— Составители и пользователи списка могут быть разнымли людьми, но они, вероятно, знакомы друг с другом, — педантично уточнил Робби.
Вода с журчанием бежала из крана, пока тот не рассердился и не закрылся сам.
Наступила пятница. Видимо, она наступила на что-то чувствительное: за завтраком в окружении принца Дитбита наблюдалось странное роение и брожение. Принц не столько завтракал, сколько вслушивался в шёпот киберсекретаря. Друзья Дитбита поминутно подбегали и что-то спрашивали, но он хмуро отправлял их восвояси небрежным жестом. Вдруг принц побагровел и закричал в т-фон:
— Какой идиот это решил?! — но тут же осёкся под взглядами обернувшихся студентов. В следующий момент Дитбит оттолкнул тарелку и, свирепо бормоча, широкими шагами двинулся к дверям зала. За ним суетливо устремились граф Рединбург и маркиз Гейлорд.
Проходя мимо столика Никки, где сидели только она и Джерри, принц кинул на девушку взгляд, полный ярости. Его друзья тоже посмотрели на Никки, но с совсем иным выражением: лошадиное лицо Рединбурга было растерянным, а обычно высокомерная физиономия маркиза выражала непритворный страх.
— Что случилось с нашими аристократами? — удивился Джерри.
— Какое-то серьёзное несварение от этой жизни, — пожала плечами Никки.
— А почему они так на тебя смотрят? — прищурившись, Джерри сам пристально поглядел на девушку.
— Канис их знает... — пожала плечами Никки. — Может, они решили со мной подружиться? И ссорятся в поисках лучшего дипломатического хода?
Джерри захохотал:
— Принц скорее съест на завтрак дохлую кошку, чем протянет тебе руку!
Он подумал и сказал:
— Когда твои враги волнуются — это к хорошей погоде. Верная примета.
За обедом Дзинтара тоже вела себя необычно: всё время поглядывала на Никки, а потом спросила:
— Ты в шахматы играешь?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Если научишься, то будешь непобедима, — загадочно изрекла Дзинтара.
Во время ужина случилось поразительное событие: обе створки массивной наружной двери широко открылись в темноту парка, и в зал вошёл серебряный единорог.
Среди студентов прокатился гул. Единорог был столь впечатляющ, что не сразу замечалось: рядом со сверкающим зверем идёт незнакомый пожилой человек, даже, пожалуй, старик, — в старомодном белом парике и в столь же старинном чёрном камзоле с серебряными позументами. Голова, единорога гордо плыла возле человеческого плеча.
Все вытаращились на удивительную парочку.
Человек двигался по проходу молча, глядя прямо перед собой и делая неспешные торжественные шаги. В правой руке он держал длинный посох или жезл, инкрустированный остро сверкающими красными камнями. В левой — крупный конверт из узорного голубоватого пергамента.
Великолепный единорог не был столь надменным: он с любопытством косился искристыми тёмными глазами на студентов и даже приветливо кивал им благородной серебряной головой с острым полуметровым рогом, приводя школьников в полный восторг.
Пройдя весь зал, старик и единорог остановились перед столом наших друзей.
Все студенты забыли про бифштексы и стынущий чай.
Человек в чёрном камзоле отточенным движением наколол конверт на рог серебряного зверя и низко поклонился, не произнося ни слова. А единорог сделал изящное движение длинной шеей, и витой рог с письмом оказался прямо возле Никки. Девушка протянула руку, но вместо того, чтобы снять письмо с острия, ласково погладила единорога по серебряной шее и гриве. Это был не робот! Единорог оказался тёплым и живым!
Никки восхищённо вздохнула и только тогда взяла пергаментный конверт. Оба почтальона повернулись и немедленно зашагали к выходу. Перед дверью единорог покосился на старика — и аккуратно прихватил мягкими губами печенье, протянутое Изабеллой. Студентки завизжали от умиления, а серебряный зверь поблагодарил девушку вежливым наклоном головы.
Пока Никки разглядывала конверт, старик в позументах и единорог исчезли, оставив за спиной оживлённое бормотание публики. Кто-то из школьников вскрикнул и указал на экран своего лаптопа. Все ещё больше зашумели — схватились за компьютеры или открыли спины робоживотных, где прятались принтеры.
Через несколько секунд у половины зала, включая Джерри, в руках оказались первые полосы свежих газет. Другая половина вскочила с мест и заглянула через головы соседей. Шум в зале стремительно нарастал и достиг уровня водопадного гула. В одно и то же время Джерри расправил газету, а Никки — открыла пергаментный конверт с красными сургучными печатями. Девушка с хрустальными волосами и все студенты Колледжа Эйнштейна одновременно прочитали загадочное письмо, которое оказалось составленным всего из двух коротких фраз, написанных изящными витиеватыми буквами:
Дорогая мисс Николь Гринвич!
По моим данным, Ваш личный капитал составляет 270 миллиардов золотых.
Имею честь пригласить Вас в Королевский Клуб.
Президент Королевского Клуба, Вильямс Третий.
Никки подняла голову.
Зал был по-кладбищенски тих.
Все смотрели только на неё.
Глава 5
ОСЕННЯЯ ЛИХОРАДКА
Никки Гринвич стала королевой!
Бедная школьница, которой нечем было заплатить за колледж, стала одной из самых богатых молодых леди мира!
Основательницей новой королевской династии!
Новость потрясла не только Колледж Эйнштейна. Газеты всех планет обсуждали внезапное появление династии Гринвич и её возможное влияние на политическую обстановку в мире.
Вчера эту девочку знали немногие, сегодня она заставила говорить о себе всех.
На следующий день Никки спустилась к завтраку и увидела необычное зрелище: её стол был составлен в кольцо с другими. Добрая сотня Леопардов выстроилась рядом и приветствовала новую королеву криками и аплодисментами. Остальной зал тоже хлопал изо всех сил, но места принца Дитбита и его друзей пустовали. Впрочем, часть студентов разлетелась на уик-энд.
На месте, предназначенном для Никки, высился огромный букет жёлтых роз. Девушка вдохнула их сладкий аромат и замерла от удовольствия. «Тулуз-Лотрек! Мои любимые! Наверняка, Джерри подсказал или сам достал».
Никки растроганно посмотрела на улыбающихся друзей.
— Спасибо за поздравления и цветы!
Когда все уселись завтракать, Смит Джигич сказал:
— Никки, ты одним «спасибо» не отделаешься — давай выкладывай, как тебе это удалось!
— Клянусь драными сандалиями Меркурия, заработать за лето двести... почти триста миллиардов! — воскликнула Изабелла. — Это не укладывается в голове. Грандиозно!
