Галина Гончарова - Средневековая история. Цена счастья
– Гуляю. А что, нельзя?
– Тебе – нельзя.
– Это еще почему?
– Потому что ты – Иртон.
– И что? Зато я красивая!
– Кто тебе сказал такую глупость?
– Папа. И мама. – Алисия вообще-то не говорила, но ведь и соврать можно, правильно? – Разве я некрасивая?
– Ты – Иртон?
– Я – Амалия Иртон. А что?
– Ненавижу вас всех! – бросает мальчик и уходит. А Амалия остается с чувством потери чего-то важного.
Вот ей пятнадцать лет. Сейчас она одна из девочек, подающих ноты, нитки, разные мелочи королеве, и может часто бывать при дворе. Тем более что ее мать, Алисия, приближена к королеве.
Эдмон проходит по коридору мимо нее. Амалия тоже его «не замечает», хотя паренек с карими глазами, следующий за принцем, смотрит восхищенно. Но тоже молчит.
Это происходит совершенно случайно. Амалия поскальзывается – и падает. Она ничего не планировала, не кокетничала… Она просто поскользнулась. Кто-то неудачно бросил огрызок.
Девочка падает, коротко вскрикнув. И Эдмон возвращается.
– Что с тобой?
Амалия упала очень неудачно. Плашмя, так что дух вышибло. И Эдмону приходится ею заниматься. Поить вином, растирать грудь, чтобы она смогла вдохнуть…
Она постепенно приходит в себя. Но прежней неприязни уже не чувствуется. Эдмон тщательно скрывает свои эмоции, но общается с Амалией без негодования.
Очень медленно, шаг за шагом, они сближаются друг с другом. В объятия первой юношеской любви.
И все время рядом с ними лучший друг Эдмона. Питер Ивельен. Вечный третий, верный товарищ Эдмона, хороший и надежный парень. И тоже с восхищением смотрит на синеглазку.
А спустя пару месяцев…
– Твоя шлюха!..
– Вон!
Эдмон выходит из кабинета короля. Амалия и сама не понимает, зачем бросается за ним. И обнаруживает юношу в саду. Он сидит в затянутой плющом беседке. Голова опущена, плечи чуть вздрагивают…
Амалия медленно подходит, опускается рядом на колени.
– Эдмон?
– Убирайся! Ты такая же, как и твоя тетка! Шлюхи! Дряни!!!
На щеках парня блестят две светлые полоски от слез. И Амалия не выдерживает. Подается вперед, обнимает юношу.
– Не плачь. Я люблю тебя…
Эдмон сверкает глазами, но сказать ничего не успевает. Его весьма неловко и неумело целуют – и не остается ничего другого, только ответить на поцелуй.
И начинается другая жизнь.
На людях двое прячут свои чувства. Рядом всегда крутится Питер Ивельен, и отец поговаривает, что надо бы заключить помолвку… молодец, дочка, не зря ко двору вывозим!
А Амалии все равно. Ей нет ни до кого дела, у нее есть Эдмон. Сияние серых глаз, тусклое золото волос, нежная улыбка…
– Я думал, что буду всегда ненавидеть Иртонов…
– У меня всегда есть возможность перестать быть Иртон.
– Я бы женился на тебе, но сейчас не могу пойти против воли отца. Ты подождешь?
– Я подожду.
– Хотя нет! Мы поженимся! Я не могу тебя потерять.
– И я тебя. Лучше умереть сразу.
Их венчает патер в заброшенном храме. Молодой, честолюбивый, он отлично понимает, что Эдмон станет следующим королем… зачем же упускать случай? Альдоны всегда опираются на королей.
Они счастливы.
А потом…
Эдмон забывается и при всех называет Джессимин девкой. Когда ненависти много, она выплескивается наружу из всех щелей… Ее не удержать. Но в этот раз Эдоард гневается всерьез.
– На год! На границу!
Потом он успокоится и вернет сына, потом… а пока любимый муж уезжает. Они пока не могут объявить о своей любви.
Брак против воли короля? Это не игрушки. Могут заточить в Ройхи или Стоунбаг, могут выслать из страны, отправить в монастырь, казнить… Яды и кинжалы тоже никто не отменял.
Амалия молчит. Чтобы упасть в обморок спустя пару недель.
Старая кормилица приводит ее в чувство. И госпожу начинает рвать.
– Ты в тягости, – произносит старуха спокойно.
Амалия вскидывается – и понимает: это правда…
– У меня будет ребенок от любимого?
– У незамужней девицы…
– Я замужем!
– Ну-ну…
Хвала Альдонаю, в столице остается Питер Ивельен. К нему и бросается Амалия. Чтобы услышать от юноши:
– Дело плохо. Нам надо пожениться.
Амалия едва не падает в обморок.
– Питер, я уже замужем.
– Тайно. Лия, если все откроется, что будет с тобой? С Эдмоном?
– Не знаю.
– Мы просто объявим о своей свадьбе. Я влюбился, ты не смогла мне отказать, мы сбежали и поженились.
– А твой отец?
– У меня есть знакомый… он может подделать что угодно. И документы о нашем браке тоже.
– Нет, я попробую поговорить с королем. Если не получится – тогда…
– Я буду ждать тебя. Лия, я понимаю, что ты любишь Эдмона. Я тоже люблю его, он мой лучший друг, почти брат… И я ни на что не претендую. Я просто хочу быть рядом.
Лия опускает голову.
– Я все же попробую…
– Я буду ждать. И всегда помогу тебе…
Амалия и правда пыталась поговорить с королем. Но… плохую роль сыграла привычка подслушивать и подсматривать. В тот вечер Эдоард напился с Джайсом. И высказался в том духе, что Эдмон его уже достал до самых печенок. Ей-ей, с таким наследничком дешевле нанять для него убийц – и сделать трех новых. Проспавшись, он об этом разговоре и не вспомнил. Тоже мне… ну пожаловался человек другу на судьбу, так мы все на детей жалуемся… Но что-то не торопимся их убивать.
Козе понятно, он бы так не поступил. Но то – коза. Животное умное и интеллектуальное.
А это – сопливая девица в токсикозе, у которой гормоны устроили парад, а мозгов на месте не оказалось. То еще сокровище.
Результат предсказуем? Более чем.
Амалия в полном шоке отправилась к Питеру, дала согласие на «тайное венчание» – и через сутки перебралась в поместье к супругу.
Лоран Ивельен, пока еще ни о чем не зная, отправил «поганцев» в поместье, подальше от скандала. А поганцам того и надо было.
Из поместья они и Эдмону отписали.
Принц приехал, услышал рассказ Амалии – к тому времени уже изрядно расцвеченный подробностями – и кивнул. Мол, все правильно. Питер, друг, спасибо тебе за жену… но, раз такое дело, я ее признать не смогу. Пока.
Нет, документы-то все будут по правилам, а Амалия поживет пока под личиной маркизы Ивельен. Пока я чего получше не придумаю, хорошо?
Питер согласился, а что ему еще оставалось?
Идиллия продолжалась несколько лет. Эдмон вертелся ужом, избегая помолвок, но когда вопрос встал ребром – махнул рукой.
Джесси к тому времени уже умерла, у отца с сыном получалось разговаривать, не сбиваясь на безобразную ссору… да и лучше начинаешь понимать родителей, оказавшись в той же ситуации. Намного лучше.
