Джек Вэнс - Большая Планета
«Он прав», — подумал Клайстра. Нимэстер верно служил ему.
— Добудь мне бумагу, — сказал он. — Я напишу Элтону.
Нимэстер просунул в отверстие грязный кусок бумаги и осколок графита.
— Ты что-нибудь слышал о.
— Коромутин сказал, что ты будешь оракулом. Для самого Чарли Лисиддера. Так сказал ему Мудрейший, пока бил его.
— Ты не можешь выкупить меня? — Спросил Клайстра. — У меня есть металл, такие же сабли.
Нимэстер покачал головой:
— Тонна железа ничего не изменит. Этим вечером Меркодион сказал, что сам выжжет твой мозг для Лисиддера.
И тут Клайстра понял, что значат эти слова. Он сжал руки, чтобы не дрожали:
— Ты можешь провести Элтона сюда?. Получишь еще одну саблю.
— Конечно. — Ответил Нимэстер. — Я смогу. Это смертельный риск, но я проведу его.
— Тогда отнеси ему эту записку, и возвращайтесь скорее.
Теперь звуки и запахи камеры не имели для него значения. Он спокойно ходил взад-вперед, что-то насвистывая про себя.
Туда и обратно, туда и обратно, каждый раз всматриваясь в отверстие. Когда же появится Элтон?
Внезапный холод пронзил его. Он начал понимать механику заговора против комиссии. После того, как провалился Морватц, после того, как они обогнали второй отряд, переправившись через Уст и обрезав воздушную дорогу, им позволили идти в Миртлисс. И все это время, начиная с Болотного острова, они шли в заранее поставленную ловушку. Стратегия была ясна. А исполнителем был он сам. А что, если Элтон тоже был частью плана? В этот момент предположение не показалось Клайстре немыслимым.
— Клайстра.
Он поднял глаза, подошел к отверстию. Это был Эса Элтон в одеждах жреца,как всегда спокойный и насмешливый.
— Как идут дела?
Клайстра прижал лицо к двери.
— Ты принес? — Прошептал он.
Элтон передал ему пакет:
— Что теперь?
Клайстра невесело улыбнулся:
— Не знаю. На твоем месте я бы отправился в Кристиендэйл. Тебе нечего здесь делать.
— Ты мне еще не объяснил, что собираешься делать с витаминами.
— Съесть.
— Ты болен? — Удивился Элтон.
— Нет. Но у меня есть блестящая идея.
Элтон чем-то зашуршал:
— Я мог бы пробить дыру в стене.
— При первом звуке сюда сбежится полхрама. Иди обратно к оружейнику. Ждите до утра. Если я не вернусь на заре, я не вернусь вообще.
— В моем магазине есть еще два заряда, — тихо сказал Элтон. — У меня есть слабая надежда, — Клайстра видел, как блеснули глаза инженера, — повстречать здесь кое-кого.
— Я не могу поверить в это, — сказал Клайстра, хрипя внезапно пересохшим горлом.
Элтон молчал.
— Она не убивала Бишопа. Я уверен, это был несчастный случай. Или он хотел остановить ее.
— Твоя точка зрения не имеет значения, ее роль от этого не меняется. Погибло четверо хороших людей: Бишоп, Пианца, Дэррот, Кетч.
Валюссер не в счет, он получил по заслугам. Я долго наблюдал за ней, фактически с того момента, как она присоединилась к нашему маленькому клубу самоубийц.
Клайстра коротко хохотнул.
— Я думал, что она. — Он не мог закончить.
— Я знаю, — кивнул Элтон. — Единственное, что я могу сказать в ее пользу: она тоже ставила свою жизнь. И ей повезло, теперь она там, — он поднял палец, — а ты здесь. Боже правый, что за дыра. Что они там варят?
— Видишь ли, — мирно сказал Клайстра, — они выцеживают из людей мозговую жидкость, смешивают с зигаге и вводят оракулу. Это действует на оракула примерно так же, как дым на солдат Бьюджулэйса, только в тысячу раз сильнее.
— И оракулы гибнут.
— Как мухи.
— Сегодня на очереди ты?.
Клайстра подбросил в воздух пакет, принесенный Элтоном:
— У меня есть эта штука. Я не знаю, что произойдет. С этого момента я играю на слух, и, возможно, я ошибаюсь, но события этим вечером могут принять очень интересный и совершенно непредвиденный оборот. В общем, я не беспокоюсь.
Рядом с Элтоном появился Нимэстер:
— Идем, по лестнице спускается префект. Скорее!
Клайстра плотнее прижался к отверстию:
— Счастливо, Эса.
Элтон небрежно помахал ему рукой.
19. МУДРОСТЬ ДЛЯ ЛИСИДДЕРА
Солнце садилось за деревья Фонтана Миртлисса. Высоко в небе проплывали золотистые облака. С востока, где ночь уже опустилась на поля, города и замки, наплывали сумерки.
У восточного края храма стоял мраморный павильон, соединенный колоннадой с основным зданием. Он стоял на середине пруда. Вода светилась в сумерках, и в ней перекрещивались черные ветви деревьев.
Из дверей храма вышло четверо молодых людей с факелами. Все они были высокими и тонкими, длинные белокурые волосы заплетены в множество мелких косичек. Они были одеты в роскошные ливреи, украшенные драгоценными камнями. Юноши поставили факелы на подставки из черного дерева и вернулись в храм.
Через несколько минут шестеро мужчин в черных килотах принесли квадратный стол, который поставили в центре павильона. Юноши в ливреях принесли стулья. Люди в черных юбках ушли.
Юноши накрыли стол богато расшитой скатертью. В центр стола поставили миниатюрную копию Миртлисского Фонтана со всеми деталями, вплоть до павильона, стола в павильоне и пятерых людей, сидящих за столом.
Бутылки с вином выставили на лед. Стол украсили хрустальными вазами с фруктами, сушеными насекомыми, блюдами с пирогами, пирожками и пирожными. Затем лакеи замерли рядом с факелами.
Шли минуты. Сумерки сменились ночью. Мерцали звезды. Через колоннаду пронесся мягкий, теплый бриз, играя с пламенем факелов.
Со стороны храма зазвучали голоса. В колоннаду вошли Меркодион, высокий Настоятель, Декан Фонтана Миртлисса, и Чарли Лисиддер, Бэджарнум Бьюджулэйса. Меркодион был в своих парадных одеждах, украшенных жемчугами и металлами. Бэджарнум был в сером комбинезоне, темной куртке и высоких сапогах.
За ними шли Мудрейший и два дворянина из свиты Лисиддера.
Лисиддер с одобрением посмотрел на накрытый стол и застывших как статуи юношей и уселся.
Разлили вино, подали еду. Чарли Лисиддер был в отличном настроении, и все присутствующие смеялись его шуткам. Когда за столом возникало молчание, стоявшая в углу девушка начинала наигрывать на флейте, немедленно замолкая, если кто-то возобновлял разговор.
— Ну, а теперь, — сказал Бэджарнум, — перейдем к нашему оракулу, Клоду Клайстре. Честно говоря, я планировал допросить его под пыткой, но ваш вариант облегчает положение всех заинтересованных сторон. Он человек больших знаний и опыта, ему будет чем поделиться.
— Жаль, что мы так недолго сможем черпать из этого источника знаний.
— Вы должны всерьез заняться проблемой продления жизни ваших оракулов, Меркодион. Теперешнее положение меня не удовлетворяет.
Настоятель склонил голову:
— Все будет согласно вашим желаниям. А теперь я прикажу приготовить оракула, и мы перейдем в зал.
Зал был заполнен толпой перешептывающихся жрецов. По обычаю жрецы снимали капюшоны на ночь. Их заменяли белые повязки: верхняя, охватывающая лоб и часть щек, и нижняя, спускающаяся до груди.
Открытыми оставались только глаза.
Жрецы негромко пели церемониальные гимны. Двенадцать хоров — каждый у своей стены — сливали голоса в сложной полифонии.
Бэджарнум, Меркодион и их свита вошли в зал и уселись на длинной скамье перед креслом оракула. Из боковой двери вышла девушка со строгим лицом и облаком золотых волос. На ней были серые брюки и серо-зеленая свободная блуза. На мгновение она остановилась, потом медленно пересекла зал. Единственная женщина среди сотен мужчин, жаворонок среди воронов. Все глаза следили за ней.
Она остановилась рядом с Бэджарнумом, посмотрела на него со странным, ищущим выражением. Меркодион вежливо поклонился. Лисиддер холодно улыбнулся:
— Садись.
Лицо девушки снова стало пустым и холодным. Она села рядом с Бэджарнумом. Зрители отреагировали на это шепотом, гулом, шорохом ряс.
По слухам, женщина была новой служанкой Настоятеля. На нее бросали испытывающие взгляды и тут же отводили глаза; смертельным холодом, чем-то спокойным и беспощадным веяло от нее.
Последний печальный звук гимна прозвенел и угас в огромном зале.
Бэджарнум, казалось, только что заметивший присутствие жрецов, недовольно пробормотал что-то Настоятелю. Тот кивнул и встал:
— Всем выйти. Немедленно.
Недовольно бормоча, белые, черные и серебристые рясы вылились из зала. Теперь он был пуст, и незаметное раньше эхо сопровождало каждый звук.
Звон гонга огласил приближение оракула. Справа и слева от него стояли два префекта, позади шел Вводящий в торжественном одеянии.
Оракул был облачен в красные и серые шелка, лицо его закрывала вуаль. Он шел медленно, но без колебаний. У постамента он остановился, и префекты подняли его в кресло.
Тишина в зале была тишиной ледяной пещеры. Ни шепота, ни звука, ни дыхания. Даже ветер стих.
