Клиффорд Саймак - Пересадочная станция
Саттон молча кивнул.
Да, у нас вышло недоразумение.
Что-нибудь связанное с Колыбелью?
Можете так считать, — ответил Саттон, — хотя на самом деле все гораздо серьезнее. Дело в фундаментальных противоречиях между андроидами и людьми.
Геркаймер убил андроида…
Он понял, что это человек, подосланный вами. Что он только замаскирован под андроида.
Тревор сокрушенно покачал головой.
Очень скверно, — сказал он, — Очень, очень скверно. А не подскажете ли, как именно он догадался, что это… ну, мягко говоря, обман?
Вот этого, — ответил Саттон, хитро усмехнувшись, — я вам как раз и не скажу.
Тревор сделал вид, что не очень огорчен.
Главное, — сказал он, — что номер не прошел. А остальное — мелочи.
Вы имеете в виду, что вам не удалось выйти на Колыбель?
Тревор кивнул.
И это тоже. А кроме того, они бы отозвали значительную часть своих патрулей из критических точек. Это бы значительно упрочило наше положение.
Короче, вы надеялись убить двух зайцев?
Ну конечно. А как же иначе?
Он скользнул взглядом по лбу Саттона.
Интересно, а когда и почему вы лишились нормального человеческого облика?
Сатгон провел рукой по лицу.
Идея Геркаймера, — признался он. — Он думал, так труднее будет меня выследить. Вы же не собирались искать андроида, не так ли?
Тревор утвердительно кивнул.
Неплохо придумано. Но после того, как вы ушли от них, за вами следил трейсер.
Белка перебралась поближе к скамейке. Она сидела у самых ног и внимательно разглядывала людей.
Саттон, — небрежно спросил Тревор, — а что вам известно об этой Колыбели, или как ее там?
Ничего, — ответил Саттон, — Они мне сказали, что я человек, а это дело андроидов.
Надеюсь, вы представляете, как это важно?
Догадываюсь.
Собственно, по названию можно понять, что это за штука.
Да, пожалуй.
Нам нужно было поддержать могущество рода человеческого, — сказал Тревор. положив ногу на ногу, — поэтому тысячу лет назад и были произведены на свет первые андроиды, чтобы пополнить наши не слишком тесные ряды. Мы сделали их очень похожими на людей. Им было доступно все, что доступно нормальным людям, кроме одного…
Ну да, они не могут размножаться, — прервал его Саттон, — Все это я уже слышал не раз. Мне вот что интересно, Тревор. Если бы нам удалось наделить их этим качеством, они бы стали настоящими людьми?
Тут я ничего не могу сказать, — признался Тревор. — Честно говоря, просто не знаю, что вам ответить. Ведь даже то, что эта затея удалась, что в лаборатории стали появляться люди, — просто потрясающе. Подумать только, сколько труда было вложено в это дело, какой полет технической мысли!
Но нам удалось наделить андроидов кое-чем, чем сами мы не обладаем, — спокойно сказал Саттон.
Тревор уставился на него тяжелым, подозрительным взглядом.
Вы…
Мы наделили их униженностью, — продолжил Сатгон. — Мы сделали их ниже себя и тем самым настроили против себя. Мы не дали им равенства. Зато вложили в них целеустремленность, которую сам человек утратил давным-давно. Нам-то ведь уже не надо доказывать, что мы не хуже прочих, более того — лучше всех в Галактике…
Но теперь они добились равенства, — горько заметил Тревор, — Теперь они размножаются. Не биологическим путем, конечно, но это не столь важно.
Этого следовало ожидать, — вздохнул Сатгон. — Это должно было произойти уже давным-давно.
Конечно, можно было ожидать, — согласился Тревор. — Еще бы! Мы же дали им такой же развитой мозг, как наш собственный. Мы открыли перед ними такие же перспективы, как перед людьми!
Ага, и наштамповали им метки на лбу, — закончил за него Саттон.
Тревор раздраженно махнул рукой.
Не переживайте! Теперь это исправлено. Когда андроиды делают других андроидов, никаких меток они не ставят.
Саттон резко встал, потом снова сел на место. Его как громом поразило: а я-то сказал, что мое оружие в единственном экземпляре!
Я вам больше скажу, — продолжал Тревор. — Они добились великолепных результатов и непрерывно улучшают свои модели. В конце концов они создадут сверхрасу, вот что я вам скажу.
Саттон нахмурился.
Он им сказал, что оружие — в единственном экземпляре… Что нельзя выиграть войну с одной винтовкой…
Я понимаю, — кивнул Тревор, — Стоит об этом подумать, можно с ума сойти. Тут возможны просто сногсшибательные варианты. Да, они могут в два счета покончить с нами. Любое новое отрекается от старого. Диалектика, будь она неладна!
Как бы там ни было, раса останется человеческой, — возразил Саттон.
Наша численность растет очень медленно, — сказал Тревор. — Мы — древнейшая раса, родом из пещер, от каменного топора… Мы рожаем в муках. И те, кто понятия не имеет об этих муках, хотят предложить нам зачеркнуть всю нашу историю!
Одна винтовка, сказал он. Но он ошибся. Винтовок будет много. Миллионы. И с их помощью Судьба будет спасена, спасена для всех, кто живет на свете, для всех, кто будет жить миллионы лет спустя!
Надо полагать, — сказал Саттон, не глядя на Тревора, — вы рассчитываете, что я встану на вашу сторону?
Вы нужны мне, — сказал Тревор, — чтобы выяснить, где находится Колыбель…
Чтобы вы ее разрушили, — закончил Саттон.
Это спасет человечество, — сказал Тревор, — Настоящее, древнее человечество.
И вам кажется, — продолжал Саттон, — что все люди как один должны сейчас сомкнуть ряды, не так ли?
Если в вас осталась хоть капля человеческого, — тихо сказал Тревор, — вы должны сейчас быть с нами.
Было время, — сказал Саттон, — давно, когда люди еще не летали к звездам… Тогда им казалось, что выше и разумнее их нет никого. Но теперь не те времена. Теперь известно, что в Галактике есть цивилизации не хуже нашей.
Но ни одна цивилизация не может быть враждебна по отношению к себе самой, — вспыхнул Тревор.
Можете считать меня предателем, — спокойно ответил Саттон. — Может, я чего-то не понимаю, но мне все-таки кажется, что Судьба выше человечества.
Вы хотите сказать, что отказываетесь помочь нам?
Не только отказываюсь, — ответил Саттон, — но буду бороться против вас. И говорю вам об этом прямо, чтоб вы знали. Так что, если вам угодно меня прикончить, Тревор, сейчас для этого самое время. Потом будет поздно.
Да какой мне, черт подери, смысл вас убивать! Мне нужны слова, которые вы напишете! Плевать я хотел на вас и на андроидов ваших! Не хотите сами — повторяю для тугодумов, — мы без вас перепишем вашу книгу, перепишем так, как нужно нам. И именно такой ее прочтут все летучие и ползучие твари, которых вы так обожаете. Нет, в Божьем мире не будет ничего и никого, сравнимого с Человеком! — Тревор смерил Саттона презрительным взглядом, — Я ухожу, Саттон. Но запомните, ваше имя будет вписано черными буквами в историю Человечества. Оно станет символом зла, им будут пользоваться как проклятием.
