Роберт Сойер - Старплекс. Конец эры (сборник)
— Ничего себе! — сказал я. — Вот это — настоящаяморальная дилемма. Так вы сообщите своим планетам?
— Это ещё не решено.
— Вриды — великие специалисты по этике. Так что на этот счёт думают они?
Холлус ответил не сразу.
— Они предлагают нам воспользоваться термоядерным выхлопом «Мерелкаса», чтобы стерилизовать третью планету Бету Гидры.
— Родную планету форхильнорцев?
— Да.
— О господи! А почему?
— Они не объяснили до конца, но мне кажется, что в них говорит… — как ты говорил? — ирония. Раз мы хотим уничтожить тех, кто был, или мог быть, угрозой нашему существованию, тогда мы ничем не лучше жителей Грумбриджа, — сказала Холлус и помолчала. — Но я не хотела тебя этим нагружать. Ты хотел меня о чём-то попросить?
— Ну, в сравнении с тем, что рассказала ты, моя проблема кажется пустяковой.
— Пустяковой?
— Незначительной. В общем, я бы хотел поговорить с вридом. У меня возникла морально-этическая проблема, которую я не могу разрешить.
Покрытые прозрачным кристаллом глаза Холлус уставились на меня.
— Насчёт того, лететь тебе с нами к Бетельгейзе или нет?
Я кивнул.
— Наш друг Т-кна сейчас занят ежедневными попытками наладить контакт с Богом, но через час он освободится. Если к тому времени ты перенесёшь проектор в более просторное помещение, я попрошу его составить нам компанию.
* * *Разумеется, остальные пришли к тому же выводу, что и я: сущность, которую Дональд Чен нейтрально назвал «аномалией», и о которой Питер Мэнсбридж элегантно отозвался как об «удаче», людям всей планеты объявили доказательством божественного вмешательства. И, конечно, люди придали этому своё толкование: то, что я назвал «дымящимся стволом», многие называли чудом.
Тем не менее это было мнением меньшинства — ведь большинство жителей планеты ничего не знали о сверхновой, а из тех, кто слышал, в частности, большой процент мусульманского населения, многие не доверяли съёмкам, сделанным телескопами «Мерелкаса». Другие заявляли, что нам удалось увидеть работу дьявола: мимолётный взгляд в сердце ада, а затем — всеобъемлющая тьма; нашлись сатанисты, которые заявили о доказательствах их правоты.
Ну а христиане-фундаменталисты зачитывали Библию до дыр, пытаясь отыскать в ней строки, которые можно подогнать под случившееся. Были те, кто искал и якобы находил нужные пророчества в наследии Нострадамуса. Математик-еврей из Еврейского университета в Иерусалиме указал, что сущность с шестью отростками топологически эквивалентна Звезде Давида, и предположил, что увиденное знаменует прибытие Мессии. Организация под названием «Церковь Бетельгейзе» спешно запустила в интернете продвинутый веб-сайт. И средства массовой информации выискивали возможность обнародовать любую псевдонаучную ерунду, хоть каким-то боком касающуюся древних египтян и созвездия Орион — того, в котором и взорвалась сверхновая.
Но всем только и оставалось, что гадать.
Мне же выпал шанс полететь туда — и узнать наверняка.
* * *Мы вновь оказались в конференц-зале на пятом этаже Кураторской, но на сей раз без видеокамер. В помещении находился лишь я с крошечным инопланетным додекаэдром — и проекции двух инопланетян.
Холлус молча стояла с одной стороны зала, Т-кна — с другой. Их разделял стол. Ремень Т-кна сегодня был зелёным, а не жёлтым, но и сейчас на нём красовался тот же символ «галактики крови».
— Приветствую, — сказал я, как только проекция врида стабилизировалась.
Раздался звук перекатывающихся камней, за которыми последовал механический голос:
— Приветствие взаимно. От меня ты чего-то желаешь?
Я кивнул:
— Совет, — сказал я, слегка склонив голову. — Мне нужен твой совет.
Врид был недвижим, он обратился в слух.
— Холлус сказал тебе, что у меня последняя стадия рака, — сказал я.
Т-кна прикоснулся к пряжке на ремне:
— Скорбь выражена ещё раз.
— Спасибо. Но, послушай, вы дали мне шанс отправиться с вами к Бетельгейзе — встретить то, что бы там ни было.
Звук падающих на землю камешков:
— Да.
— Я скоро умру. Не знаю точно, когда — но наверняка не позднее, чем через пару месяцев. И мой вопрос — следует ли мне провести эти последние месяцы с семьёй или отправиться с вами? С одной стороны, моей семье важна каждая минута, которую они проводят со мной, — и, ну… думаю, я понимаю, что их пребывание рядом со мной, когда я… когда я умру, — необходимая часть для того, чтобы подвести итог, последнюю черту нашим отношениям. И, конечно, я сам их очень люблю, очень хочу остаться с ними. С другой стороны, скоро моё состояние ухудшится, я начну становиться для них всё большей и большей обузой.
Я помолчал.
— Живи мы в Соединённых Штатах, во внимание, наверное, следовало бы принять вопрос денег — там, на юге, последние несколько недель жизни в больнице могут вылиться в астрономическую сумму. Но здесь, в Канаде, этот фактор ни на что не влияет; во внимание следует принять только эмоциональные аспекты, их воздействие на меня и мою семью.
Я сознавал, что выражаю свою проблему в математических терминах — факторы, уравнения, финансовые и эмоциональные аспекты, — но слова изливались из меня именно так, я не репетировал речь. Я лишь надеялся, что не поставил врида в тупик.
— И от меня ты спрашиваешь, который выбор тебе следует сделать? — спросил меня голос транслятора.
— Да, — ответил я.
Раздался звук перемалываемых камней, за которым последовала краткая пауза, а затем:
— Моральный выбор очевиден, — сказал врид. — Он всегда очевиден.
— И? — спросил я. — Каков моральный выбор?
Новый скрежет камней о камни:
— Мораль нельзя выдать из внешнего источника. — При этих словах руки врида прикоснулись к перевёрнутой груше, что была его грудью. — Она обязана прийти изнутри.
— Значит, ты не дашь ответа, так?
Проекция врида колыхнулась в воздухе и исчезла.
* * *Этим вечером, когда Рики смотрел в подвале телевизор, мы с Сюзан вновь сидели на диване.
И я сказал ей о своём решении.
— Я всегда буду любить тебя, — добавил я.
Она закрыла глаза:
— И я всегда буду тебя любить.
Неудивительно, что мне так сильно нравилась «Касабланка». Пойдёт ли Ильза Лунд с Виктором Ласло? Останется ли с Риком Блэйном? Последует ли она за мужем или последует зову сердца?
Есть ли что-то важнее, чем Сюзан? Чем Рик? Чем они вместе? Были ли ещё факторы, другие условия в этом уравнении?
Но — если откровенно — было ли что-то большее в моём случае? Конечно, Бог может находиться в сердце «аномалии» — но, если я полечу туда, уверен, я ни на что не повлияю… в отличие от Виктора, чьё сопротивление нацистам помогло спасти мир.
