Василий Головачев - Гарантирую жизнь. Ведич
– Чего? – не понял Хмель.
– «Чёрный взгляд»… такое заклинание… ну, это поток внимания колдуна…
– Кто-то из конунгов пытается нас заморочить, – подытожил сказанное Тарасов. – Тумана в самом деле нет, он существует только в нашем сознании.
– В любом случае мы не сможем ни ориентироваться, ни идти.
– Светлый, сделай что-нибудь.
Сергий зажмурился, замер, сжимая и разжимая кулаки. С пальцев мальчика на траву стекли тоненькие струйки розового свечения.
Затем стало видно, что вокруг каждого члена отряда туман начинает редеть, рассеиваться, образовывать прозрачные сферы. Через минуту эти сферы видимости соединились в единый пузырь, и Витязи вздохнули с облегчением. Можно было двигаться дальше.
– Однако ты силён, – с уважением проговорил Черкес, глянув на мальчишку. – Без тебя нас бы уже прижали где-нибудь. Что ещё ты умеешь делать?
– Вперёд! – бросил Тарасов, успевший глянуть на экранчик арминга с картой местности. – Пойдём правее, через три километра выйдем к лесничеству, оттуда до кургана рукой подать.
Отряд вытянулся змейкой в нужном направлении.
Пересекли небольшую поляну, заросшую брусничником, снова углубились в лес.
Туман то сгущался, то редел, но на скорости движения это не сказывалось. Защитное воздействие юного ведича на сознание людей позволяло им справляться с «наведой морока», инициированной конунгами. Тем не менее «чёрный взгляд» неведомого колдуна или целого прайда колдунов продолжал ощупывать лес вокруг, и иногда его интенсивность превышала потенциал защиты, отчего членам отряда начинала мерещиться всякая всячина.
То вдруг иголки под соснами собирались в текучую фигуру лесного зверя, собиравшегося напасть на людей.
То земля впереди «проваливалась» или вставала стеной.
То начинали падать деревья, загораживая путь.
А однажды над отрядом возникла гигантская ладонь и с размаху пришлёпнула его к земле, как муху нашлёпка мухобоя, так что все упали, вжимаясь в подстилку из листьев, травы и сосновых иголок, защищая головы руками.
Потом всё разом кончилось.
Туман исчез.
Головы людей прояснились. Стало легче дышать.
– Уфф! – выдохнул Черкес, красный от напряжения. – Слава богу! Неужели атака закончилась?
Ответить ему не успели.
Послышался нарастающий гул вертолётных винтов. В просветах между вершинами деревьев показались тёмные на фоне туч туши винтокрылых машин.
– Светлый! – лязгнул металлом голоса Тарасов. – Непрогляд на полную катушку!
– Я уже устроил повелевание, дядя Глеб.
– За мной, бегом!
Отряд понёсся вперёд, не обращая внимания на цеплявшиеся за одежду сучья и попадавшиеся под ноги корни деревьев и кочки.
Вертолёты прошли стороной, но вернулись и зависли над лесом в сотне метров от бегущих людей. Стало ясно, что они «мечут икру» десанта. Отряд на мгновение остановился.
– Нас запеленговали! – выдохнул Хмель. – Серж «высунулся» в «тумане морока», и колдуны нас запеленговали!
– Бегом! – сориентировался Тарасов. – До лесничества всего полтора километра. Там решим, что делать дальше.
Снова побежали.
– Я могу их задержать, – проговорил в три приёма Сергий, пытаясь не отстать от Тарасова.
– Как?
– Запущу «пузырь».
– Что это такое?
– Ну, это наподобие той навети, что мы оставили в лесу под Фошней, когда ходили за грибами.
– Давай, – согласился Глеб Евдокимович, – отвлекающий маневр лишним не будет.
Приостановились.
Мальчик прижал к вискам ладони, зажмурился, постоял так несколько секунд и вдруг разделился на две одинаковые фигуры. Вторая зыбилась и колебалась, но всё же очень сильно походила на оригинал, то есть на самого ведича.
Сергий вытянул руку в ту сторону, откуда они бежали.
– Вейся, стелься, через древо целься, стань как человек, побеги на…
– Стойте! – быстро сказал Булавин. – Они не должны знать, что Светлый с нами!
Двойник Сергия заколебался, заструился дымком, пропал.
Мальчик растерянно посмотрел на Тарасова.
– Сделай двойника из кого-нибудь другого. Сможешь?
– Из меня, – предложил Никифор.
Сергий снова прижал ладони к вискам, но глаза не закрыл, продолжал смотреть на Никифора.
– Я ничего не… – начал тот и внезапно раздвоился.
Его двойник, текучий, бесплотный, с блестящей головой, замахал руками, смешно перебрал ногами на месте и под слова «вейся, стелься, стань как человек» канул в кусты.
– Ты им управляешь или нет? – спросил Булавин.
– Вижу, как он идёт… немножко управляю, – ответил Сергий.
– Пусть он покажется десантникам и побежит на запад.
– Хорошо.
Тарасов сосредоточился на устроении повелевания, нашёл внутренним зрением ворону на дереве, заставил её взлететь и посмотрел на лес птичьими глазами.
Он увидел серо-зелёно-коричневое поле, мало напоминающее лес сверху. Больше всего картина походила на камуфляжную сеть, накинутую на пласт желе. Над сетью висели три громадных горбатых крокодила, вращая пропеллерами-крыльями. А внизу, в ячеях «желе», мелькали какие-то неяркие живые тени. Это были десантники, сброшенные вертолётами-«крокодилами».
Тарасов вернулся «в свои глаза».
– Три вертушки, десантников около двух десятков.
– Далеко?
– В пределах километра.
– Можем не успеть до твоего лесничества, да и не защита это, если подумать.
Из леса прилетел звук выстрела.
Затем выстрелы посыпались пачками.
Десантники заметили двойника Хмеля и открыли по нему огонь.
– Вперёд! – скомандовал Тарасов. – Не отставать.
Через десять минут выбрались к старой просёлочной дороге, свернули по ней налево и вскоре увидели небольшой бревенчатый домик с крышей из потемневшей дранки. Окна домика были заколочены, на дверях висел ржавый замок. В рамочке под стеклом возле двери когда-то висела табличка, вещающая, очевидно, что это неказистое строение является лесничеством, но в рамочке сохранился лишь осколок стекла, сама табличка исчезла.
– Эта развалюха нас не спасёт, – сказал Никифор, озираясь. – Наоборот, похоронит.
– Предлагаю оставить здесь засаду, – сказал Булавин. – Могу остаться вместе с Николаем. Мы их задержим.
– Нам надо полчаса, – сказал Тарасов. – Потом уходите. И не подставляйтесь под пули!
– Не психуй, Старый, – ухмыльнулся Черкес. – Первый раз, что ли? Мы вас догоним. Оружие распределять будем?
– У вас всё есть.
– Дайте нам хотя бы один ПЗРК. Страсть хочется пальнуть!
