KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Клиффорд Саймак - Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы

Клиффорд Саймак - Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Клиффорд Саймак, "Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Кэти шлет каравай хлеба и ежевичный пирог. Это, почитай, последняя ежевика. Что-то нынче она не уродилась — лето выдалось чересчур засушливое.

— Сам я в этом году по ежевику почти не ходил; выбрался разок-другой, и все, — ответил Ламберт, — Самый лучший ежевичник находится во-он на том гребне, а склоны холма становятся с каждым годом все круче, готов присягнуть.

— Они становятся круче для каждого из нас, Эд. Ты да я изрядно пожили на этом свете.

— Поблагодари Кэти от моего имени. Никто не умеет так печь пироги, как она. Лично мне лень затевать хлопоты с пирогами, хотя я их просто обожаю. Разумеется, без стряпни не обойтись, но с выпечкой слишком много возни, да и времени уходит немало.

— Ты ничего не слыхал о новой твари, бегающей на холмах? — поинтересовался Хопкинс.

— По-моему, это очередная лесная байка, Джейк, — хмыкнул Ламберт, — Время от времени, пару раз в год, кто-нибудь начинает распускать подобные россказни. Помнишь слух о болотном чудовище в Милвилле? Газеты в Милуоки тут же его подхватили, и какой-то техасский охотник-спортсмен примчался со сворой собак. Он целых три дня блуждал по милвиллским болотам, лишился одной собаки из-за гремучей змеи — и что же? Ни разу в жизни, скажу я тебе, не встречал я более рассерженного человека. Он решил, что его просто-напросто провели. Да так оно, пожалуй, и было на самом деле. Ведь никакого чудовища не было и в помине. Вспомни множество слухов о медведях и пумах, а ведь в наших краях лет сорок как перевелись и медведи, и пумы. Несколько лет назад какой-то дурак распустил байку о гигантской змее толщиной в бочонок и тридцать футов длиной. За ней охотилась половина округа.

— Ну да, конечно, большинство этих рассказов — чистейший вымысел, но Калеб Джонс сказал мне, что один из его парней видел эту тварь. Бог знает, что это такое: по виду то ли обезьяна, то ли медведь, но на самом деле ни то и ни другое. Мохнатая, и никакой одежды. Калеб считает, что это снежный человек.

— Ну, по крайней мере, это кое-что новенькое. На моей памяти еще никто не видел здесь снежного человека, хотя с Западного побережья поступало множество подобных сообщений. Для появления снежного человека здесь потребовалось какое-то время.

— Просто один из них мог забрести на восток, — предположил Хопкинс.

— Вполне возможно, то есть если таковые вообще имеются, в чем я сильно сомневаюсь.

— Ну, как бы там ни было, мне казалось, что надо сказать тебе, а то ты совсем отрезан от мира. Телефона нет, ничего нет, даже электричества.

— Да не нужны мне ни телефон, ни электричество. Единственное, что подкупает в электричестве, — это возможность подключить холодильник, а в нем я не нуждаюсь. Вполне обхожусь клетушкой, установленной над холодным ключом, — она ни в чем не уступает холодильнику: масло сохраняет там свежесть много недель. Что же до телефона, то он просто не нужен. Мне и говорить-то не с кем.

— Да уж, признаюсь честно, ты справляешься будь здоров даже без телефона и электричества. Устроился лучше большинства наших.

— Мои потребности всегда были невелики, вот и весь секрет. Просто потребности невелики.

— Пишешь новую книгу?

— Я всегда пишу новую книгу, Джейк. Всего-навсего записываю, что видел, что слышал и что обо всем этом думаю. Я буду заниматься этим, даже если мои книги всем наскучат. Я бы занимался этим, даже если б на свете не было книг.

— Ты много читаешь, больше всех.

— Пожалуй, — кивнул Ламберт, — Чтение доставляет мне удовольствие.

«И это действительно так, — подумал он, — Выстроившиеся на полке книги — это толпа друзей, даже и не книг вовсе, а мужчин и женщин, беседующих со мной вопреки разделяющим нас пространствам и временам». Ламберт прекрасно понимал, что его книги не войдут в число бессмертных творений, да и его самого переживут ненадолго, но иногда он тешил себя мыслью, что когда-нибудь, лет этак через сто неведомый потомок наткнется на его книгу, скажем, в букинистическом магазине, возьмет ее в руки и прочтет несколько абзацев. Быть может, она придется читателю настолько по душе, что он купит ее, унесет домой и поставит на полку; а со временем, глядишь, книга перекочует обратно в букинистический, чтобы дожидаться нового читателя.

«Странное дело, — думал он, — Я писал лишь о том, что под боком, о вещах, мимо которых большинство людей прошло бы, даже не заметив, — хотя мог бы писать о чудесах, отдаленных от Земли на многие световые годы, о диковинах, находящихся на иных планетах, кружащих вокруг иных солнц». Но мысль писать о них даже не приходила в голову, ибо эти знания были его личным секретом, не предназначавшимся для посторонних; никому не дозволено вторгаться в существующую между ним и Филом эфемерную связь.

— Земле нужен дождь, — подал голос Хопкинс, — а то пастбища пропадают. Пастбище Джонса почти обнажилось, там уже не трава, а голая земля. Калеб две недели кормит скот сеном, и если не будет дождика, то через недельку-другую мне придется пойти по его стопам. На одном участке початки стоят того, чтобы их собирать, а остальное годится лишь на фураж. Чертовская нелепость, просто в голове не укладывается: работаешь, работаешь год за годом, высунув язык, чтобы в конце концов остаться ни с чем.

Они провели еще около часа в спокойной небрежной болтовне, как и положено деревенским жителям, для которых мелкие здешние проблемы куда важнее прочих. Потом Хопкинс распрощался, заставил мотор своей развалюхи на колесах неохотно затарахтеть и поехал прочь.

Когда заходящее солнце коснулось вершин холмов на западе, Ламберт ушел в дом, заварил кофе да отрезал себе пару ломтиков хлеба Кэти и изрядный кусок ее же пирога. Приготовив эту скромную трапезу, он уселся за кухонный стол, верой и правдой служивший ему всю его сознательную жизнь. В тишине кухни громко тикали старинные, переходившие из поколения в поколение часы. Слушая их тиканье, он понял, что часы олицетворяют собой дом. Их речь была речью самого дома, использующего ходики как средство общения. Собственно, даже не общения, а просто напоминания: мы здесь, мы рядом, ты не одинок. Так было всегда, но в последние годы между Ламбертом и домом возникло некое ощущение родства, порожденное, должно быть, их взаимной потребностью друг в друге.

Как ни прочно строил прадед Ламберта по материнской линии, дом нуждался в ремонте: пол скрипел и ходил под ногами, гонтовая кровля протекала в дождливую пору, украсив стены потеками, а возле задней стены дома, расположенной прямо у крутого склона холма, куда почти не доходили лучи солнца, постоянно пахло сыростью и плесенью.

«Но дом еще переживет меня, — думал Ламберт, — а больше ничего и не требуется. Как только меня не станет, некому будет укрываться в его стенах. Дом еще достаточно крепок, чтобы пережить и меня, и Фила — хотя Филу это, пожалуй, без разницы. Там, среди звезд, он не нуждается ни в каком доме. Однако скоро он должен вернуться. Раз я стар, то и Фил не мальчик; жить нам осталось не так уж много. Странно, мы так схожи между собой, а прожили столь разные жизни. Фил странник, а я домосед; и вопреки столь противоречивым устремлениям оба мы нашли свое место в жизни и взяли от нее все, что хотели».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*