Сергей Лукьяненко - Геном (Сборник)
– Правильно, – сказал Алекс. – Не переводи попусту благородный напиток.
– У меня самый обычный набор генетических изменений, – сказал Хасан. – Но при перестройке генома была допущена ошибка. Я родился слепым, глухим, лишенным обоняния, тактильной чувствительности и вкусовых ощущений. Короче – с полностью заблокированной сенсорикой. Что-то там не вышло с миелинизацией нервных волокон...
– Блин... – прошептал Алекс.
– Компания, производившая операцию на зародыше, признала свою вину, – спокойно продолжал Хасан. – Моим родителям предложили нового ребенка, бесплатно и с любой специализацией, а за бракованным – пожизненный уход... Либо – максимально возможную реабилитацию родившегося. Они выбрали второе, за что я им благодарен. Иначе лежал бы сейчас в госпитале, кушал через трубочку в вене и ходил под себя... Меня оперировал великий хирург. Мне нарастили новые зрительные и слуховые нервы. Восстановили вестибулярный аппарат. Даже частично вернули тактильную чувствительность. Но очень немного. Запахи, вкусовые ощущения – этого попросту нет. Секс – тоже не для меня.
Он помолчал, с улыбкой глядя на Алекса. И закончил:
– Но зато я не чувствую боли. Я смогу выполнить ремонтные работы в горячей зоне.
– Новое тело вернет тебя нормальное восприятие мира?
Улыбка вдруг исчезла с лица Хасана.
– Нет... наоборот, я лишусь зрения и слуха...
– Хорошо, что мы это сообразили сейчас, да? – спросил Алекс. – А не в тот момент, когда тебе надо было идти в горячую зону.
– Капитан...
– Иди на свой пост, Хасан. И не вздумай устраивать диверсий. Помимо всего прочего – это неспортивно.
– Капитан, но мы не должны сдаваться! Дьявол с ней, с Гедонией, но наш экипаж...
– Хасан, оставь меня. Я должен подумать.
Хасан молча допил самогон. Обиженно посмотрел на Алекса. И вышел.
Некоторое время Алекс сидел на койке, глядя перед собой.
Потом тихонько засмеялся.
Укротители? Самая знаменитая команда в галактике?
Калеки...
– Сервис, – произнес он.
– К вашим услугам.
– Я хочу говорить с центральным компьютером корабля.
Задержки ответа не было, ему сразу ответил другой голос.
– Что-то случилось, капитан?
– К счастью нет, Роза. Ты можешь появиться?
Посреди каюты возникла девушка – юная, совершенно обнаженная, нарисованная яркими до ненатуральности красками в азиатской традиции.
– К сожалению, это только иллюзия, капитан, – глядя на него, произнесла Роза. – Голографическая проекция.
– Знаю, – с сожалением произнес Алекс. – Доложи обстановку.
– Полет нормальный. Мы прибудем в систему Гедонии через шесть часов.
– Что потом?
– Я попрошу вас покинуть борт, – сказала Роза. – Простите. Вы – хорошая команда, но я могу без вас обойтись.
– Только что я тебя спас.
– Как именно?
Алекс неторопливо пересказал разговор с Хасаном. Некоторое время Роза молчала.
– Это может быть засчитано как спасение корабля в безнадежной ситуации? – поинтересовался Алекс.
– Нет, конечно... – Голос Розы стал рассеянным. – Теперь я буду более внимательно наблюдать за вами... Нет, капитан. В лучшем случае это – минус на плюс. Один человек хотел совершить большую глупость. Другой его остановил. Либо отрицательная оценка, либо нейтральная. Из уважения к вам – нейтральная. Капитан, видимо, я недостаточно хорошо понимаю человеческую психологию. Чем был вызван столь опасный и глупый план?
– Мы же не машины, Роза. Мы люди. А каждый человек в чем-то ущербен. – Алекс встал, застегнул пуговицы на форме. – По сути все мы – калеки. Про Веронику и Трейси ты знаешь. Демьян... на самом деле его брат мертв. Он это знает... но как бы не придает значения. Выплачивает репарации... Хасан практически лишен способности к получению чувственных удовольствий. Конечно, у него остаются другие радости жизни. Но он никогда не ощутит запах цветка, вкус вина, тепло человеческого тела.
– Вы умолчали о себе, капитан.
– Позволь мне молчать и дальше.
Нарисованная женщина заглянула в лицо капитану.
Почти как настоящая – сквозь изображение не просвечивали стены, движения были плавными и естественными. Оживший мультфильм. Красивый мультфильм. Но Алекс не чувствовал живого тепла.
– Теперь я совершенно не понимаю, зачем мне экипаж, – тихо сказала Роза. – И в чем преимущества человеческого существования? Пусть я чего-то лишена, зато я совершенна...
И Алекс не выдержал.
– Ты совершенна?
Он ткнул рукой – и Роза не успела отстраниться. Его рука прошла сквозь изображение, и он ощутил колющее механическое тепло.
– Да ты непрерывно в ремонте! Почему не стреляли восьмой и четвертый торпедные аппараты? Я заметил! Почему резервный контур охлаждения ремонтируется – во время боевого похода?
– Это не снижает моей функциональности... – начала Роза, отступая на шаг.
– Ага, не снижает! – Он уже не пытался быть вежливым. Все полетело в тартарары. Они провалились. – Ты не можешь вывести каких-то несчастных паразитов, гниешь заживо, как Бен-Ки-Пагу-Ки... как его там... по пьяни уснувший у гнезда тшерк! Ты и кончишь так же, развалишься на куски, несмотря на все свои подвиги...
Он замолчал, когда лицо Розы поплыло. Краски смешались и выцвели, девушка склонила голову и опустилась на колени. Теперь она выглядела совсем как живая – и очень, очень больная...
– Мне надо было погибнуть в бою у Обслуживания-7, – тихо сказала Роза. – Я... надеялась на это. Ки-кеоп Это была бы достойная смерть корабля, зараженного паразитами. Но мы победили. Я все равно погибну. Но теперь моя смерть будет особенно постыдной.
– Ты не можешь вывести крыс? – растерянно спросил Алекс.
– Я пробовала применять все существующие яды. Ремонтные роботы перепрограммированы на отлов и уничтожение крыс. Повсюду установлены ловушки и ультразвуковые излучатели. На борт доставили два десятка животных из семейства кошачьих. Все бесполезно. Крысы приспособились к ядам, прячутся от роботов, кошки тоже не справились. Ультразвук совершенно не работает...
Алекс засмеялся. Роза подняла голову:
– Капитан, я тщательно изучила галактическую информационную сеть. Не существует адекватного метода борьбы с крысами на кораблях моего тоннажа. Если вы скажете, что можете уничтожить крыс...
– Ну? – подбодрил ее Алекс.
– Я признаю, что проверка пройдена.
– Твою мать! – с чувством сказал Алекс. – Нет, ну это ж надо... Мы премся в какое-то дикое сражение...
Он сел на койку. Его опять охватил нервный смех.
