Саке Комацу - Продается Япония (сборник)
У мужчины бессильно опустились плечи. Дыхание стало прерывистым. Он весь позеленел и дрожал как лист. На него жалко было смотреть.
— Первое время я держал себя в руках, денно и нощно следил за собой, — продолжал он. — Потом воспоминания о ней начали стираться. Словно ее никогда и не было. Я, разумеется, обрадовался и, как видно, ослабил самоконтроль. И надо же было…
— Сегодня… — сказал управляющий.
— Да, да! Надо же было именно сегодня прочитать эту газету! Какое-то малюсенькое сообщение, строчек пять, не больше. Но там было черным по белому напечатано — 533, не помню уж, в связи с чем приводилось это число. Но оно запало мне в душу. Понять не могу, почему так получилось. Ведь речь в заметке шла совсем о другом. Но 533… я сейчас же с удивительной ясностью вспомнил табличку на двери того номера в вашем отеле. А вслед за этим…
— А вслед за этим и все остальное! — подхватил управляющий. Он напряг память, собирая все свои знания античной мифологии, и продолжал: — Так сказать, дверь распахнулась, а за ней — ожившая Медуза-Горгона, жутко страшная баба, вместо волос у нее — черные гадюки. Охмурила она вас, тут вы все и вспомнили. Мысли завертелись в одну сторону, ну и та, другая баба, то есть, простите, пожалуйста, ваша уважаемая супруга, сразу и возникла…
— Она непременно сюда явится! — лицо мужчины исказилось, взгляд стал безумным. — Надо принять какие-нибудь меры. Постараться договориться с ней… Вымолить прощение…
— Почему вы ее так боитесь? — спросил управляющий. — Ведь она всего только плод вашего воображения.
Вдруг в комнату ворвался какой-то посторонний шум. Кажется, у парадной двери начинался скандал. Перекрывая взволнованные голоса швейцара и горничных, послышался властный, разгневанный женский голос:
— Прочь с дороги! Это мой дом! Как вы смеете меня не пускать?!
По коридору затопали чьи-то шаги, кто-то взвизгнул, кто-то крикнул истошным голосом, потом дверь с треском распахнулась, и на пороге появилась та самая женщина. Она уставилась на мужчину испепеляющим взглядом.
— Т-т-т-ты… — дрожа так, что у него зуб на зуб не попадал, он медленно поднялся ей навстречу. — Я… я…
— Несчастный, как ты осмелился заманить меня в ловушку! — сказала женщина зловещим шепотом, от которого мороз подирал по коже. — Обмануть так подло! Сказал, что мы проведем наш второй медовый месяц, улестил меня, обвел вокруг пальца, как последнюю дурочку, и я поверила, забыла об осторожности… И ты, жалкий фигляр, выродок, развоплотил меня! Но, как видишь, я опять появилась!
— Умоляю тебя… ради самого неба, выслушай меня! — пятясь бормотал мужчина. — Я… ты… совсем меня измучила… Ведь у меня никакой жизни не было… Человек я или не человек, в конце концов?! Почему я должен был отказываться от всех человеческих радостей?! Мне тоже хотелось по своему вкусу…
— Ха-ха-ха! — ее резкий, отрывистый смех больно ударил по барабанным перепонкам, но тут же потонул в коврах и тяжелых шелковых портьерах. — Вот, оказывается, о чем ты мечтал! И предел твоих мечтаний — вся эта пошлятина, вся эта безвкусица! — она окинула взглядом комнату. — Это же не дом, а лавка антиквара, мебельный магазин, склад театрального реквизита! Одно золото и побрякушки чего стоят! Смотреть тошно на эту претенциозную роскошь! И ты еще смеешь говорить о своем вкусе!
— Оставь меня в покое! — из последних сил крикнул мужчина. Его голос зазвенел, хотя сам он не переставал дрожать. — Я… я… я ведь не твоя игрушка!
Тут в дверях появилась юная ослепительная красотка. Презрительно сморщив точеный носик, она сказала:
— Милый, что от тебя надо этой мерзкой старухе? И как ты терпишь, чтобы тебя отчитывали в твоем собственном доме! Куда девались слуги? Гнать ее надо в три щей! Позвони, наконец, в полицию!
Лицо женщины исказилось от бешенства, но она сейчас же овладела собой и гордо вскинула голову.
— Все понятно, — сказала она с ледяным презрением. — Теперь мне ясно, почему ты меня развоплотил. Всему виной эта… эта тварь, эта девчонка со смазливой мордочкой!
Красотка, которая была выше ее сантиметров на пять и, вероятно, сильнее, съежилась под этим уничтожающим взглядом.
— Я… — мужчина чуть не бросился на колени перед своей бывшей супругой. — Выслушай меня, умоляю! Мне надо сказать тебе…
— Ну нет! — процедила женщина сквозь зубы. — Ничего я не стану слушать! Думаешь, я забыла твое предательство? Теперь настала моя очередь. Я тебя уничтожу!
— Прошу меня извинить, — вмешался вдруг управляющий, становясь между женщиной и стеной. Он боялся, что она схватит ружье. — Уж если я невольно очутился свидетелем этой сцены, то разрешу себе сказать несколько слов. Уважаемая госпожа, мне кажется, вы… того… ну… это… позволили себе лишнее. Ведь этот человек создал вас, и вы существовали… существуете только благодаря силе его воображения…
— Что-о?! — она взвизгнула так громко, что управляв ющий невольно отшатнулся.
— Успокойтесь, пожалуйста, прошу вас! Я хотел сказать, что вы всего-навсего плод воображения этого человека.
— Это он вам сказал? — женщина снова разразилась отрывистым истерическим смехом. Ее пылающие глаза были устремлены на бледного, как бумага, мужчину. — Так, значит, ты мой создатель? Я плод твоего воображу ния? Да как ты смел сказать такое?! Забыл, что это я, я! тебя вообразила и воплотила?!
Женщина, кажется, даже не замечала управляющего, но он снова обратился к ней.
— Позвольте, как же так… Что-то непонятно получается… Если все наоборот… то есть если это вы его создали, а не он вас, как же он мог вас раз… раз… как это… развоплотить.
— А так! Он, — женщина указала пальцем на мужчину, — наделен силой разрушения. Он может не только воплощать вещи и людей, но и развоплощать их. Этим-то он и отличался от меня. Но это я создала его таким!
У управляющего голова пошла кругом. Глядя то на мужчину, то на женщину, он уже с трудом соображал, что происходит.
— Вы… вы хотите сказать, — язык у него заплетался, — что он — плод вашего воображения?.. Значит, вы создали его и наделили этой волшебной силой?
— Конечно, я! А что мне оставалось делать? Когда он появился, мне нужно было избавиться от моего прежнего мужа. Но я не обладала силой развоплощения, вот мне и пришлось наделить ею мое собственное создание…
Управляющий весь затрясся. Куда он попал? В притон, в гнездо бандитов и убийц?..
— Он… вы… — пролепетал управляющий, едва шеведя побелевшими губами. — Вместе, значит, заодно, значит… То есть со-сообщники…
— Вот именно, — она сделала несколько шагов по направлению к мужчине. — Вот именно, сообщники. О, надо же было быть такой дурой, чтобы сообщника сделать еще и своим мужем! Эй ты, приготовься! — голос ее был страшным — Видеть тебя не могу! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
