Игорь Байкалов - Область трансцендентности
«Интересно, как бы оно себя назвало?» – подумал археолог и сказал:
– Я подойду. Всем оставаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, Радненко за главного.
Возражения были жёстко пресечены Белоусовым. Впрочем, он и не думал, что может пострадать. Сейчас главное, не упустить птицу удачи и сделать всё собственными руками. Такой шанс выпадает раз в жизни и то далеко не каждой!
Белоусов направился к шару. Поскольку тот висел довольно высоко, пришлось воспользоваться антигравом. Археолог оторвался от поверхности и стал медленно подниматься вверх. Всего пятьдесят метров отделяли его от цели. Белоусов уже ощущал блаженный трепет приоткрывающейся тайны! Сердце взволнованно колотилось. Осталось всего двадцать метров, и он стал понемногу тормозить своё приближение. Десять метров… Пять… Метр… Археолог протянул руку в предвкушении того величественного мига, который разделит его жизнь на «до» и «после»…
Шар исчез. Белоусов только успел рефлекторно дёрнуть рукой и пролетел мимо…
* * *На мостике в это время внимательно следили за происходящим на планете и не вмешивались. На этот раз капитан Фаррел доверил работу Белоусову. Хотя он и недолюбливал этого высокомерного человека, но не собирался спорить с ним в профессионализме по вопросу говорящих артефактов.
Когда шар исчез, все невольно ахнули. Фаррел вскочил с кресла и только потом осознал произошедшее.
– Он быстро переместился? – спросил капитан.
– Нет, приборы не фиксировали перемещения, – ответила Тара и растеряно добавила. – Он пропал…
Капитан опустился в кресло, обдумывая возможные последствия происшедшего. Неизвестный разум не хотел идти на контакт, а причина могла лежать в широком диапазоне: от пренебрежения до враждебности. В какую сторону качнулся маятник, пока неизвестно.
– Нашла! – почти прокричала навигатор.
– Где он?
– …В десяти тысячах километрах от поверхности планеты, – ответила Тара и добавила. – Строго над лагерем.
– Что предпринимает?
– Ничего, никакого излишнего излучения. Еле заметен, почти сливается с фоновым.
– Связь с Николаенко, – потребовал Фаррел. Когда на мониторе показался капитан крейсера, передал местоположение артефакта.
– Что вы предлагаете?
– Давайте подождём. Будем держать эту линию связи открытой.
– Согласен. Ещё подождём, когда Белоусов вызовет нас, – ответил Николаенко. – Уверен, он будет не в восторге.
– Пожалуй. Кажется, шар держится на одной высоте, но двигателей я не заметил, – высказался капитан, вглядываясь в экран. Ястреб, что скажешь?
– Я тоже не могу заметить ни единого выхлопа, даже энергетического потока. Орбита не геостационарная. Он словно бы игнорирует законы притяжения, как будто бы чем-то привязан к одной точке…
– На связи Белоусов, – донёсся голос Кочеренко.
– Вы видели это?! – учёный буквально ворвался в эфир. Через подсвеченный изнутри шлем можно было видеть его горящие глаза. Выглядел археолог как взъерошенный воробей.
– Я почти его коснулся! Немыслимо!!!
– Да, – как можно спокойнее ответил Фаррел, но тот не унимался:
– …Он ушёл! Куда он мог деться?!
– Профессор, шар у вас над головой.
– Где?! – Белоусов посмотрел наверх.
– На высоте десяти тысяч километров.
– Кончайте ваши шуточки! Мне не до них!
– Ястреб, передай изображение на проектор…
Сомнения Белоусова развеялись довольно быстро, когда ему передали результат сканирования околопланетного пространства.
– Что вы предлагаете предпринять, Александр Николаевич? – спросил Фаррел.
– Нужно повторить попытку контакта, – невозмутимо заявил тот. – Мы можем подойти на челноке, а затем выйти в скафандрах.
– А вы уверены, что он вас подпустит на этот раз?
– Нам ничего другого не остаётся.
– У меня другое предложение. Очевидно, шар чего-то хочет или ждёт, поэтому наши дальнейшие действия крайне важны. Давайте соберём всех и обсудим дальнейшую стратегию.
– А шар?!
– Думаю, он никуда не денется, – ответил Фаррел.
– Нет, – послышался за кадром голос Радненко. – Мы не можем ждать.
Фаррел хотел бы знать, что стоит за последним высказыванием, но промолчал, не желая подставлять агента под удар. Николаенко тоже не стал задавать вопросов, лишь сказал:
– Белоусов, расскажите нам, что произошло с вами и Нахуджиновым, когда вы исчезли.
Археолог кивнул и рассказал. После длинного монолога повисла пауза. Все обдумывали услышанное.
– Да, действительно, скорее всего, это форма искусственного интеллекта или нечто подобное, – согласился с выводами учёного Фаррел. Тогда давайте подключим нашего специалиста.
– Юрия Степанова?
– Да, его.
– Лучше давайте нашего, – не согласился Николаенко. – Всё-таки опыта побольше…
– Обоих, – предложил Фаррел и капитан «Непобедимого» согласно кивнул.
* * *Происходящее на планете я наблюдал в прямом эфире. Казалось, ещё мгновение и произойдёт невероятное: рука Белоусова коснётся поверхности артефакта, но желаемому не суждено было сбыться. Представляю, как он разочаровался, когда шар исчез. Поначалу я даже не поверил собственным глазам, и некоторое время глупо смотрел на голограмму, пытаясь понять, не обманули ли меня глаза.
Но шар не пропал бесследно. Он просто отступил. И когда зазвонил коммуникатор, я как раз пытался понять, почему. На связи оказался Надеев.
– Юра, вы нам срочно нужны, – заявил старпом.
– Что-нибудь случилось?! – воскликнул я, ожидая любых плохих новостей, вплоть до атаки корабля шаром.
– Нет-нет, – поспешил развеять мои страхи Надеев, – у нас намечается важный полёт, – в коммуникаторе послышался шум и чьи-то голоса. – Ждём вас в ангаре. Срочно.
Я выбежал из зала оператора, задаваясь вопросом о причине вызова. Единственное место, куда можно было лететь, это лагерь, но зачем, непонятно.
Всего через пару минут я уже с нетерпением ждал, когда шлюзы ангара откроют мне путь – никогда раньше не преодолевал несколько уровней за столь короткий срок. Подготовка разведывательного бота проходила в ускоренном темпе, и стартовая площадка скорее напоминала муравейник. Одни техники сновали без конца, другие проводили последние тесты, третьи загружали оборудование. Сам корабль оказался весьма крупным, и по размерам, если не ошибаюсь, практически не уступал лёгкому корвету. Внешне бот напоминал «Ястреба»: те же расправленные крылья и широкий фюзеляж, но нос был не столь острым, как у рейнджера. Вход находился как раз под крылом. Корпус был покрыт тёмно-серой краской, которая скрывала корабль от глаз противника, поглощая любое излучение. Только одна надпись выделялась на нём: «Глаз». Что ж, говорящее название, но не мешало бы приписать слово «Ястребиный».
