Вячеслав Рыбаков - Первый день спасения
- Но ведь он же смог... - глухо сказал мальчик.
Она хотела спросить, кто смог и что, но он резко поднялся и взметнулась сзади, отставая, рубашка - подошел к вышибленному в звездную ночь окну. Стоячее пламя над огарком вздрогнуло и заплескалось.
Рубашку-то извозил - страх, подумала девочка. Давно стирать пора, да прокипятить бы с порошком... Прокипятишь тут, как же.
- Свеча догорает, - негромко сказала она.
Интересно, он бы обрадовался, если б я выстирала? Наверное, нет. Наверное, даже бы не заметил. Наверное, его вообще ничем обыкновенным не обрадуешь. Ой, мамочки...
Опершись ладонями на подоконник, мальчик смотрел в мерцающую пустыню.
- Во всяком случае, не убегу, - сказал он.
ЭПИЛОГ. УТРО
Прямая и тонкая, как камышинка, она потянулась, запустив пальцы в волосы на затылке, и, медленно переступив, окунулась в алое сияние, стоявшее в окне.
- Как хорошо, - умиротворенно произнесла она, подставляя свету лицо с зажмуренными глазами. - Солнышко... Солнышко красное, и давно же я тебя не видала... - она приоткрыла глаза, и лицо ее вздрогнуло и смерзлось. Секунду она все еще смотрела в окно, потом, присев, стремительно обернулась: - Они все пришли.
Их было без малого шесть тысяч. А год назад было без малого пять миллиардов. Все они в меру сил и разумения жили, заботились о себе, заботились о своих близких, исполняли то, чему их научили. И наконец убили друг друга. Ни для чего. Убили - и впервые почувствовали, что что-то неладно. Но продолжали в меру сил и разумения жить и убивать друг друга. Потому что были вещами друг для друга. Потому что за восемь тысяч лет так и не научились организовывать себя иначе как принуждая и убивая. Друг друга.
И наконец в равной мере ощутили тупик. В равной мере познали безнадежность. Министры, и шахтеры, и стражники. Такие разные. Такие одинаковые. Такие немногочисленные. Все они теперь стояли здесь.
- Уведи их.
- Здесь некуда идти, - мальчика била дрожь.
- Уведи их, пожалуйста. Ты такой умный. Такой сильный.
- Здесь ваше место! - бешено выкрикнул он и стиснул кулаки. - И гибель, и спасение! Здесь!!
- Ну, просто поведи куда-нибудь!
- Ты думаешь, тяжелой дорогой можно искупить то, что совести нет? Перетащиться на сто километров в сторону и прикинуться обновленными?
- Не знаю. Это слова. Сначала надо уйти, - она опять прижала его ладонь к губам, к щеке. - Хоть куда-нибудь! Как ты не понимаешь? Хоть куда-нибудь отсюда! Ну обмани их. Только не отнимай надежду.
- А если б я обманул тебя?
Она отчаянно тряхнула головой.
- Подумаешь!
Он дико, свирепо зыркнул на нее из-под свесившихся на лоб волос.
- Да что вы за люди!! Только бы бегать взад-вперед! Спасение - это не суета! Это - работа! Послушай. Ваши ученые давно доказали, что нужно создать строй, который уведет людей с края. Мало того - нужно успеть его создать! Так хоть палец о палец бы кто стукнул! Конечно! Каждому кажется, что вокруг все плохо, но сам-то он - ого! Какой надо! Каждому хочется, чтобы вокруг все изменилось, но сам он - остался прежним. Оставшись прежними, вам не выжить, поймите наконец!
Она бессильно выронила его ладонь и упавшим голосом выговорила:
- Ты все-таки злой.
Он остолбенел. Воздух тяжелой медузой заткнул гортань.
- Ты нас ненавидишь! - с отчаянием и ненавистью закричала она. - Ты нас за людей-то не держишь даже!
И сама испугалась. Зажала рот себе ладонями, затравленно, беспомощно глядя на мальчика.
- Лучше бы мне сгореть сразу, как Александр, чем биться здесь головой о стену, - тихо сказал мальчик. Неловко помялся еще, потом двинулся к выходу - с нарастающим ужасом девочка провожала его взглядом.
Оставшись одна, она несколько секунд стояла неподвижно, исступленно кусая ладонь. Затем вылетела вслед. И снова по громадной, продрогшей, безликой толпе прокатилась волна. И укатилась. Так они стояли: шесть тысяч в противогазах, комбинезонах, шлемах, балахонах, автоматах - и напротив двое детей с открытыми лицами и глазами.
Гигантский алый пузырь солнца всплывал все выше над грядой туманных курганов.
И мальчик сказал еще одно главное:
- Мне вас очень жалко.
Опять прошел вздох. Но девочка уловила скользкий серый отблик посреди человеческой каши. Не успев даже крикнуть, она прыгнула вперед, заслоняя мальчика, - и ее плечо, как раз на уровне его сердца, расплеснулось, словно на миг стало жидким. С изумлением всхлипнув, она косо упала на песок.
Толпа дрогнула иначе. Необъятно и всевластно, как подземный толчок. Кто-то истошно крикнул, тут и там ударили и сразу захлебнулись короткие очереди. И снова все замерло. И в этой стылой тишине девочка, сидящая на песке, засмеялась и ликующе крикнула:
- Совсем не страшно!
Толпа раздалась, сдержанно и немного тщеславно показав исковерканные трупы в армейском.
- Видите! - отчаянно крикнул мальчик. - А ведь мы - еще не спасение. Мы просто не врем! Когда спасение придет - вам снова захочется стрелять. В стоячем морозном воздухе простые слова наливались медью, летели далеко и чеканно. - Это ведь так легко! Повзрывать все мосты через пропасть, а потом развести руками - пропасть, некуда идти!
Он перевел дыхание - горло заклокотало слезами. Негромко спросил:
- Вы правда хотите спастись?
Плотный, розово мерцающий пар медленно уплыл в зеленое небо.
Девочка попыталась подняться; мальчик легко взял ее на руки. Она заглянула ему в глаза и повторила:
- Совсем не страшно.
И улыбнулась побелевшими от боли губами.
