Window Dark - Круги измерений
Вздохнув, Виктор с замиранием сердца вступил на запретную территорию.
Вокруг него раскинулась неширокая улочка с деревянными лавчонками, пристроенными к домам. Люди неторопливо переходили от одной к другой, рылись в грудах выставленного товара, тщательно прикидывали одежду на себя, а еду на вкус и цвет. С первого взгляда тут было тихо и мирно, а самое главное совершенно не напоминало Землю сегодняшних времен. Внезапно Виктор заметил, что все жители смотрят на него с выражением какого-то восторга с малой толикой жалости. Ему стало приятно, что здешние люди даже по внешнему виду Виктора сразу вникли в уникальность и грандиозность его внутреннего мира и сочувствуют ему в трудностях поиска. Наверное, надо быть поистине великим человеком, чтобы вот так, сразу, стать предметом всеобщего восхищения. И как же приятно оказалось получить подтверждение, что ты и есть тот самый человек.
В этот момент твердая рука легла на плечо Виктору, заставив его пошатнуться. Ему улыбался молодой человек с щегольской бородкой и трубой глашатая в руке.
— Скорее, мой герой! Людоед долго ждать не станет.
Глава седьмая
«Что ты видала при дворе?»
«И, надеюсь, что эта карьера не приведет меня к подобным трагедиям, как сегодняшняя, — страстно проговорил я. — Если же это случится, это будет совершенно против моей воли!
Лючио пытливо посмотрел на меня.
— Ничего не может случиться против вашей воли.»
Брэм Стокер, «Скорбь Сатаны»Откуда же взялась вышеупомянутая теория желаний? Многие из ее основ добыты цивилизациями на основе собственных наблюдений. В какой-нибудь отдаленной галактике подумает местный абориген в (n+1) — ый раз о том, что «От разговоров о халве во рту сладко не станет», посмотрит на пустую ложку, куда так и не упала желанная халва, сунет ее в рот, так, на всякий случай, да и выведет следствие: «Сухая ложка рот дерет, оную смазать надлежит.» Тут же на этой планете начинает цвести коррупция и взяточничество, а на пустовавшую было ложку немедленно навертывается нечто вкусное и невероятно полезное для ее обладателя.
Читатель, хоть раз ознакомившийся с учебником физики, изданным на этой же планете, несомненно помнит тот удивительный опыт, когда две соединенные вместе металлические полусферы, из которых был выкачан воздух, не смогли разорвать восемь пар лошадей. Это ежегодное развлечение, сопровождавшееся заключением множества пари и безобразным распитием спиртных напитков, продолжалось до тех пор, пока обе сферы не были безвозвратно утеряны. Одна из процветающих текстильных фирм нагло воспользовалась моментом и подменила металлические предметы на пару хлопчатобумажных брюк, выкрашенных в темно-синий цвет, и даже зарегистрировало сей факт своей торговой маркой. Пораженный народ долго тер глаза, не веря подмене, но не желая прекращать наблюдения, а успокоившись, вывел следствие о том, что «незаменимых вещей не существует».
Не все наблюдения стоит принимать за чистую монету. Многие из них видоизменены до неузнаваемости из-за попытки объяснить их суть широким массам населения. Так, например, в той же отдаленной галактике некий весьма грозный субъект, находясь в мрачном расположении духа, попытался передать творящееся в его душе рядом стоящим согражданам. Для этого он забрался на неудачно построенное местное здание в форме башни, которое вследствие многих обстоятельств находилось в наклонном состоянии, и принялся приводить его в совершенно неремонтопригодный вид. «И швырял он оттуда глыбы великие и малые. И разбегались горожане с различными скоростями и ускорениями. И была его работа не богоугодна, но никто не осмелился помешать ей,» — гласили воспоминания местного историка, впоследствии удаленные из городской хроники, как не отвечающие текущему политическому моменту. Что же дошло от этого примечательного события до потомков? Немногое. Прежде всего для улучшения эстетического восприятия неровные глыбы заменили на шарики разного цвета, веса и величины. А процесс их сброса вниз объявили проведением физических опытов. Потом разбегающихся прохожих превратили в степенно гуляющие семейные пары, пришедшие осмотреть памятник местного зодчества, украшенный монументальной доской «Не стой под стрелой». Прохожих, впрочем, пришлось все же исключить, чтобы у маленьких детей не возникало нездоровых вопросов о том, почему же это ни один шарик не угодил никому на голову. На всякий случай данный исторический факт объявили красивой легендой. Но так как проблема нездоровых вопросов продолжала то и дело возникать, то следующим шагом явилось исключение шариков, как таковых. И теперь любой школьник в курсе, что побывавший в тот вечер на башне великий ученый явился туда исключительно для того, чтобы полюбоваться закатом и сложить бессмертную поэму, строчки которой были утеряны в темный период, когда у власти находилось оппозиционное правительство…
… Начало беседы Виктору сильно не понравилось, но его новый, так и не представившийся знакомец не удосужился что-то там разъяснять. Скорее всего он был уверен, что героям и без того все положено знать. А Виктор еще не решил стоит ли ему разрушать геройский имидж глупыми вопросами или сохранять текущее положение дел всеми силами. Он все более склонялся к последнему варианту, так как встречные прохожие смотрели на Виктора с нескрываемым уважением. Хоть Виктор и не знал за что, но ему нравилось.
После двух поворотов путники выбрались на более широкую улицу, упиравшуюся в белый дворец с множеством высоких белых башен, увенчанных красными пирамидальными крышами с остроконечными шпилями. На большинстве из них красовались ажурные флюгера, указывающие в своем большинстве в сторону северо-востока. По дворцовой площади прогуливались горожане, которые нет-нет, да и поглядывали на Виктора.
Резные дворцовые ворота, покрашенные в красный цвет, приветливо распахнулись, впуская путников под высокие своды. Как только нога Виктора коснулась упругой поверхности широкой дорожки, пронзавшей зал подобно лиловому лучу, по залу разнеслись звуки величественной музыки. С обеих сторон вдоль стен из темных проходов почтительно выдвинулись придворные. С недосягаемого взору потолка свешивалась громада тысячесвечевой люстры. Юный спутник Виктора чувствовал себя здесь более чем уверенно. Виктор беспрекословно следовал за ним.
Дорожка беспрепятственно унеслась в широкий проход, за котором обнаружился следующий зал с гораздо большим числом придворных, и завершилась бахромой из кисточек у подножия высокого трона. На троне, криво развалившись, восседал король. Он был толстым и потным и сразу не понравился Виктору. Поэтому взор скользнул поверх трона и остановился на стенах, облицованных голубым мрамором, что гораздо более радовало взор, чем зрелище несуразного короля. Ей-богу, король на втором уровне смотрелся писанным красавцем, правда и Виктор там был не менее, чем принцем.
