Полдень XXI век - Полдень XXI век 2003 №4
Мысль о пиве в голове Ванечки победила мысль о еде. Случилось это на подходе к Аларчину, после Калинкина и Египетского любимому Ванечкиному мосту. Гастроном на углу Английского был Ванечке хорошо известен. Как раз на противоположном углу, на другой стороне канала, Ванечка и служил культуре в должности ответственного редактора в известнейшем в Петербурге издательстве. Ванечка заглянул в витрину и убедился, что в пивном закутке не наблюдается никого из знакомых, кроме девушки, сидящей за кассой, кажется — по имени Лизавета. Ванечка шмыгнул в магазин и направился прямиком к прилавку.
— Здравствуйте, — улыбнулся он Лизавете.
— А, приветик, — ответила та ему. — Что-то вы про нас позабыли. В отпуске?
— Нет, болею.
— То-то я смотрю, какой бледный. Думаю, с похмелья или больной? — Она смахнула с плеча пылинку. — Слабые вы, мужики, нестойкие. Мой тоже вон, как что, так — «болею». А нам, женщинам, за вас отдувайся. Как всегда? — Лизавета отвлеклась от окна и показала на розливное устройство.
Вепсаревич хотел кивнуть, потом вспомнил, что денег у него ровно на то, чтобы бросить, проходя, нищему, да и то рискуя быть обласканным костылем за такое откровенное издевательство. Все-таки он кивнул. На то Ванечка, собственно, и рассчитывал, когда сворачивал в угловой магазин, — в долг попросить пивка, как делал это уже не раз.
— Только, — развел он руками, — я деньги на работе забыл. Можно в долг? Я скоро отдам.
Ванечка стоял у гранитной тумбы под тихими весенними тополями и смотрел, как в янтарной жидкости, заполнявшей пластиковый бокал, плещется весеннее солнце. От залива дул ветерок. По Аларчину шли прохожие, и Ванечка тихонько следил, не проскочит ли кто знакомый. К издательству он подойти не решался — во-первых, к чему быть узнанным? Официально он на больничной койке, лечится от своей заразы, и окунаться в перевернутый мир дурных подстрочников и перевранных сюжетов хотелось ему меньше всего. Тем более когда есть солнце и пиво.
Единственное, что его смущало, что спутывало его мысли в клубок и загоняло их, как дурной котенок, в темный угол подсознательных комплексов, — нет, не эта Ванечкина болезнь, за те месяцы, что они с ней жили, она сделалась не то что своей, просто некоторой досадной помехой, вещью муторной, но вполне выносимой, вроде стрижки или утреннего бритья — ну, действительно, всего-то делов — раз в три дня счищать с себя паутину да внимательно следить за одеждой, чтобы где-нибудь нечаянно на штанину не налип паутинный ком. Смущало его другое — Машенька, их встреча в больнице. Он и в лица-то, мелькающие вокруг, вглядывался в основном потому, чтобы в промельке случайной фигуры разглядеть, не упустить Машеньку. Понимая, что такая случайность невозможна в городской толчее, понимая — и все равно надеясь.
— Вепсаревич!
Ванечка обернулся.
— Ты какого хера здесь делаешь?
Ванечка сперва покраснел, потом выдавил из себя улыбку. Перед ним стоял Валька Стайер в обнимку с батареей бутылок. Первобытная его борода клочьями торчала по сторонам. Очки на его взмокшем носу перекосились, как неотлаженные качели, причем правый, блестящий, глаз, как взошедшая невпопад луна, плавал высоко в поднебесье, а такой же блестящий левый приближался к пещере рта.
— Я тебя из-за витрины увидел, когда в винном водяру брал. Смотрю, харя вроде знакомая — бледная, но вроде родная. Тачка за углом, водка — вот она. Все, старик, короче — поехали.
— Валя, ты откуда свалился-то? С Марса что ли?
— Круче, Ванька, — с Америки. Сан-Франциско, Золотые ворота, слышал? Вроде как ваш мост Володарского, только выше и сделан не из говна. Всё, Ванька, там счетчик щелкает. Наговоримся еще, поехали.
— К кому едем-то? — спросил Ванечка десять секунд спустя, уже впихиваясь в фыркающую мотором машину.
— Как это к кому! К Завельским вестимо!
Глава 4. У Завельских
По дороге к братьям Завельским останавливались еще три раза. Брали Верку, Аську и Аньку, Валькиных старинных знакомых. Еще брали на Загородном шампанское, которого захотели девушки, и зачем-то еще портвейн для кого-то из ностальгирующих приятелей. Водитель недовольно покряхтывал, но требования компании выполнял.
Натан и Женька Завельские жили на Староневском. Окна их отдельной квартиры глядели на проходной двор и на пестрые скаты крыш, ощетинившиеся печными трубами. По крышам гуляли голуби и шуршали облупившейся краской.
Ванечка Завельских знал с юности, Вальку, примерно, так же. Стайер был гражданином мира, Завельские, наоборот, домоседами. Давнее желание Вальки — сбежать от нашей долбаной совсистемы — осуществилось лет пятнадцать назад, когда ток в большевистских проводах еще тёк, но уже медленно, с одышкой астматика.
Ванечке у Завельских нравилось. Здесь он чувствовал себя без напряга. Здесь же Ванечка познакомился и со Стайером. Было это в середине семидесятых.
Когда Валька, Ванечка и благоухающий любовью букет из Верки, Аськи и говорливой хохлушки Аньки с хохотом ввалились в прихожую, у Завельских уже гуляли вовсю. Всех их сразу же впихнули за стол, раздвинутый по случаю многолюдства. Рядом с Ванечкой оказалась девица, рыжекудрая и с подрисованными бровями.
— Вы тот самый Вепсаревич, который у Юфита снимается? — спросила она у Ванечки, и он почувствовал, как ее худенькое колено робко жмется к его ноге.
— Не у Юфита, — ответил Ванечка. — Я вообще в кино не снимаюсь.
— Извините, это я спутала. — Девица спешно отодвинула ногу. — У того актера фамилия на вашу похожа — такая же звериная, как у вас.
Ванечка улыбнулся, наполнил рюмки, и свою и своей соседки, и, продолжая улыбаться, спросил:
— А ваша на чью похожа?
Рыжая засмеялась:
— Моя фамилия Воробей.
Пришла очередь рассмеяться Ванечке. Рыжая не обиделась на это нисколько, а оглядев компанию за столом, шепотом ему объяснила:
— Я сюда с Сергеем пришла, он мой муж, он в соседней комнате отдыхает. А вон Татьяна, его жена, вон она, между Софроновичем и Рыдлевским.
— Не понял, — ответил Ванечка честно. — Если вы здесь с Сергеем и он ваш муж, то почему тогда Татьяна — его жена? Сергей, он что, двоеженец?
— Все просто, с Танькой они в гражданском браке, короче — нерасписанные они с Татьяной. А мы числимся с ним муж и жена, официально. Но живет он с Танькой, уже три года как мы расстались. Ну, встречаемся иногда, когда они с Танькой ссорятся. Так, раз в месяц, нерегулярно.
— Давайте выпъем, — сказал ей Ванечка, у которого от этих раскладов уже начало свербить в голове.
