Андрей Геращенко - Тени из преисподней
Пролович боялся этого и нерешительно остановился возле дверей. Казалось, что никакая сила не может заставить его переступить порог этого страшного дома.
- А вот и вы! Мне утром звонил Варьянов, говорил, что вы приедете!
Сергей вздрогнул от неожиданности и, медленно оторвав застывший взгляд от ступеней, поднял глаза вверх. Перед ним стоял Боченко.
- Вы... бороду сбрили? - спросил Пролович, выдержав продолжительную паузу.
- Молодею, - улыбнулся Боченко, но тут же улыбка исчезла с его лица, едва он взглянул на посеревшего и как-то сразу осунувшегося Проловича.
"Точно средневековый инквизитор", - подумал Пролович, окинув взглядом высокую, худощавую фигуру главврача.
- Я хотел бы видеть нашу медсестру Санееву, она сегодня поступила к вам где-то часов в десять или около того.
- Понимаю. Давайте хоть войдем внутрь, а то здесь можно околеть от холода, - Боченко распахнул дверь и широким жестом предложил Проловичу войти внутрь.
- Можно пройти к Санеевой? - повторил свой вопрос Сергей, едва только они вошли в широкое фойе с низким потолком, который, казалось, нависал над головами, грозя вот-вот обрушиться вниз огромной, многотонной массой.
- У нее сейчас следователь сидит - надо немного обождать.
- Хорошо. Потолки у вас... низкие какие-то, прямо на психику давят, пробормотал Пролович.
- Да?! Никогда не обращал внимания. Вроде бы не такие и низкие. Хотя, ясное дело, раньше выше делали - экономия.
- Что с Лидой?
- С кем?
- С Санеевой?
- Сейчас трудно сказать что-то определенное, нужно будет вначале внять энцефалограмму и подождать результатов анализов. Но на первый взгляд просто сильный шок от пережитого ночью.
- И насколько это опасно?
- В принципе, это может стать толчком для развития параноидального синдрома преследования с возможными последующими рецидивами, но будем надеяться на более благоприятное течение.
- Она знает о смерти матери?
- Нет, мы сочли за лучшее пока не говорить - ее психика может не выдержать такого удара.
- А... мать. Отчего умерла?
- Пока не знаю, но следователь говорил, что у нее на шее было несколько глубоких ран, словно кто-то с огромной силой душил ее за горло. С такой силой, что пальцы проникли глубоко под кожу.
Сергей сидел на жестком и неудобном стуле и напряженно прислушивался к шагам в коридоре, отделенном от кабинета лишь узкой фанерной перегородкой. Наконец, дверь открылась и в комнату вошла Лида. Следом за ней сразу же появился Боченко.
Такое знакомое и, вместе с тем, немного чужое из-за необычной бледности лицо Лиды выглядело почти серым, причем эта серость была вызвана не недостатком освещения, а огромной усталостью. Живыми оставались одни лишь глаза, но эти глаза смотрели так ясно и осмысленно, что у Проловича появились смутные надежды на то, что все пройдет и Лида скоро станет прежней.
- Сергей? - с некоторым удивлением спросила Лида и взглянула на Боченко.
- Вам можно здесь поговорить, - металлическим голосом отчеканил главврач, словно говорил с контуженной или плохо понимающей русский язык.
"Почему он разговаривает с ней, как с сумасшедшей?" - недовольно подумал Пролович и тут же спросил:
- Извините, конечно, но нельзя ли нам поговорить наедине?
- Пожалуй, - после некоторой паузы согласился Боченко. - Но только помните про ваше обещание.
- Хорошо, я сдержу его, - пообещал Пролович.
Перед тем, как привести Лиду, Боченко взял с Проловича обещание, что тот не будет говорить слишком долго и не станет особенно вспоминать о том, что произошло ночью.
- Что с мамой, Сергей? Ты что-нибудь знаешь? - спросила Лида, едва только главврач вышел из кабинета. - Ты ведь не станешь мне лгать, правда?! Я не сумасшедшая и в больнице лишь потому, что мне никто не верит! Что с мамой?! - еще раз спросила Лида, заметив некоторое замешательство Проловича.
- Ей очень плохо, она сейчас в реанимации, - наконец выдавил из себя Пролович, решив, что такое мрачное сообщение покажется Лиде вполне правдоподобным.
- Так я и думала, а главврач мне соврал, что у нее был обыкновенный стресс и завтра ее могут выписать домой. Ее спасут?
- Будем надеяться, - уклончиво сказал Сергей и понял, что Лида ему поверила.
Это сообщение Санеева встретила достаточно спокойно, но лишь потому, что проплакала всю ночь и на слезы у нее уже не было сил.
- Как ты себя чувствуешь? - мягко спросил Пролович.
После того, как Сергей увидел Лиду живой и невредимой, и к тому же во вполне обнадеживающем состоянии психики, к нему вновь начала возвращаться былая уверенность в своих силах, впервые за много лет покинувшая его утром после звонка Варьянова.
- Во всяком случае - не настолько плохо, чтобы здесь находиться. Забери меня отсюда, я хочу поехать к маме.
- Видишь ли, тебе нужно немного отдохнуть и Боченко... Он ведь отвечает за тебя и выпишет не раньше, чем через неделю... Да и квартиру опечатали, это важно для следствия. Можно, конечно, было бы пожить пока у меня, но Боченко... Он очень строгий и сейчас ни за что тебя не выпишет...
- Я могу пока пожить у тебя, у тебя ведь две раздельные комнаты.
- Но...
- Мне обязательно нужно увидеть маму. Ты ведь сказал, что она в реанимации? Я знаю, что ты сказал правду. А вдруг она умрет и я не смогу ее увидеть?! Ты должен забрать меня отсюда! Должен! Слышишь?! Варьянов очень хорошо знает Боченко, попроси Варьянова! Я должна увидеть маму! - Лида говорила с таким жаром, что Пролович даже испугался, как бы эта неожиданная горячность не принесла ей вреда.
- Я постараюсь сделать это как можно скорее, - наконец сдался Пролович, решив, что Лиде у него и в самом деле будет гораздо лучше, чем в сумасшедшем доме.
- Хочешь, я расскажу тебе, что случилось ночью? Или ты уже все знаешь?
Пролович лишь пожал плечами. С одной стороны он не хотел нарушать своего обещания, данного Боченко, с другой же ему хотелось узнать обо всем именно от Лиды, которая была непосредственным свидетелем того, что произошло прошедшей ночью.
- Вчера днем я видела психа, который когда-то заглядывал в окно нашего кабинет. Потом... Потом он, видимо, пошел за мной до самого моего дома, я даже видела его в подъезде. Правда, мой сосед Женя и его друг проверили весь двор, но ничего так и не нашли. А вечером... А вечером пришла незнакомая женщина и сказала, что принесла телеграмму. Мама открыла дверь и в комнату вошла мертвая женщина. Понимаешь - мертвая?!
"Все же у нее сильный стресс, если не сказать больше", - вздрогнул Пролович, услышав реплику о мертвеце.
- Я вижу, что ты мне не веришь?! - возмутилась Лида и ее еще минуту назад бледное лицо покрылась заметной розовой краской.
- Нет, почему же, я тебе верю, - не слишком убедительно пробормотал Пролович.
