Зиновий Юрьев - Повелитель эллов
Но Вася в этот момент был далеко, в другом мире, в другом измерении. И сколько бы я не цеплялся за земные образы, мне никуда не деться от оранжевого мира. Прекрасно. Я, конечно, не Вася Сушков, но и развязным никогда не был, и легкая непринужденная болтовня никогда не давалась мне без усилий. И тем не менее надо же было что-то сказать моим хозяевам. Например, привет, ребята, как дела? О, господи наш земной несуществующий, помоги рабу своему.
— Меня зовут Юрий Шухмин, — сказал я и на всякий случай ткнул себя пальцем в грудь. — Юрий Шухмин.
— Юрий Шухмин, — прошелестело над эллами.
И опять многотонная тишина. Стоило пронзать светогодные складки пространства, чтобы очутиться в компании десятка Василиев Сушковых. Хотя бы представились. Но мои трехглазые существа упорно молчали, и я понял, что отступать некуда.
— А как вас зовут? — каким-то сюсюкающим голосом, словно говорил с младенцами, спросил я.
— Эллы.
— Я понимаю, уважаемые хозяева, что вы эллы. Но ведь у вас есть имена.
— Мы эллы, Юрий Шухмин.
Да, на редкость сообразительные ребята.
— Да, конечно, вы эллы. Вы все эллы. Но вот вы, — я подошел к одному из моих хозяев, — должно же у вас быть имя?
Все три оранжевых глаза отразили напряженную работу мысли.
— Имя?
— Да.
— Что такое имя?
Отличное начало контакта, вздохнул я про себя.
— На корабле, — я показал пальцем вверх, туда, куда унесся «Гагарин», — много землян. Мои товарищи. У каждого свое имя. Серж Лапорт, Николай Сысоев, Валерий Яковлев и другие. Я — Юрий Шухмин, он — Серж Лапорт. А он — Николай Сысоев и так далее. Каждый человек имеет свое имя. А каждый элл?
— Каждый элл — элл.
Я вздохнул. А может быть, эта тупость к лучшему. Я хоть знаю, что общение будет не из легких.
— Ну, хорошо, товарищи, не хотите представиться мне — ваше дело.
— Представиться?
— Ну, назвать свое имя. Индивидуальное имя.
На мгновение мои новые товарищи замолчали, как бы обдумывая мои слова, потом кто-то сказал:
— Мы обдумаем ваши слова, Юрий. Нам кажется, мы что-то начинаем понимать. А сейчас мы просим вас в нашу Элинию.
Один из эллов появился, стоя на каком-то корытце, быстро сложил в него мой багаж, корытце бесшумно приподнялось над землей и заскользило прочь. Два других элла подошли ко мне с двух сторон, взяли крепко под руки. Я хотел было подумать какую-то земную чепуху, мол, нечего сказать, хорошо они встречают гостей, берут под микитки, но все мысли, все до одной, разом выпали у меня из головы. Земля вдруг ушла из-под моих ног, словно опустилась, и мы заскользили над ней. Это было настолько неожиданно, настолько нереально, что лишь давление моего тела на руки двух моих ангелов-носителей не давало мне ускользнуть из невероятной яви в привычно-реальный какой-нибудь сон. Но ведь в докладе Трофимова ничего не говорилось о способности или умении эллов подниматься в воздух, словно птицы. Да какие птицы — ни крыльев, ни взмахов. Мы бесшумно скользили в нескольких метрах над поверхностью земли, чуть наклонившись вперед, почти стоя, и мозг мой, чувства мои упорно не хотели принимать все происходившее за чистую монету. Фильтры правдоподобия в моей голове задерживали все сигналы и ощущения, торопливо навешивая на каждое ярлычок «не может быть».
Может, может! — мысленно крикнул я себе. Ты в другом мире, Юрий Шухмин. Даже в Тулу не ездят со своим самоваром, а ты понавез их целую груду на край Вселенной. Сбрось ты этот балласт, иначе пропадешь. Забудь слова «не может быть». Может быть, здесь все может быть. И от этого худосочного домашнего каламбурчика мне сразу стало легче, фильтры недоверия выключились, и я всем своим телом начал воспринимать бесшумное наше скольжение над поверхностью Элинии. Нет, не совсем бесшумное. Я чувствовал упругость воздуха, сквозь который мы плыли, слышал струящийся его шелест, трепет мягких одеяний на моих спутниках.
Я повернул голову, осмотрелся. Неужели такое возможно? С десяток эллов скользили рядом с моими ангелами-носителями, и их почти вертикальные тела казались странной клинописью на фоне сверкающих оранжевых облаков. Это зрелище было столь ярко, невероятно, прекрасно, волнующе, что я взмолился: господи, сделай так, чтобы картина эта никогда не выцвела из моей памяти. Если, конечно, мне суждено вернуться в другое измерение моего мира.
Пока тело мое неслось над землей, поддерживаемое двумя эллами, мысли мои неслись еще быстрее, и я тщетно призывал их к спокойствию. Наконец я навел в их хаотическом стаде хоть относительный порядок и сделал первые выводы.
Страха у меня не было. То есть был, конечно, но какой-то ручной, почти привычный, некий фон. Он не переходил в ужас. Спасибо и за это.
Эллы безусловно относятся к существам разумным.
Их неспособность понять меня следует, наверное, объяснить сложностями общения.
Первые впечатления никак не хотят вмещаться в мой мозг, но деваться им все равно некуда, и так или иначе им придется в него втискиваться.
Я думаю, значит, существую. И это уже хорошо.
А стало быть, будем считать, что Юрий Шухмин, артист цирка, приступил к выполнению своей миссии.
Так думал я, несясь над Элинией. Так думал я, когда вся наша… стайка? — замедлила полет перед небольшой группой невысоких зданий. Еще через несколько секунд мы уже стояли на земле, и один из эллов сказал:
— Вот ваше жилище, — он указал на ближайший к нам серебристый кубик, в полированных стенах которого отражались бледное небо и все те же оранжевые облака. — Ваши… вещи? — И выразительно посмотрел на меня.
— Вещи? — недоуменно переспросил я. — Их же забрал ваш товарищ.
— Да. Мы хотели узнать, правильно ли слово «вещи».
— Да, конечно.
— Хорошо. Ваши вещи уже в вашем жилище. Или доме?
— Это одно и то же.
— Хорошо. Мы уже знаем, что в вашем языке одна и та же вещь может обозначаться разными словами. Это странно. Это делает ваш язык трудным.
— Но вы меня понимаете?
— Мы понимаем. Не всегда. Но мы верим, скоро мы сможем общаться… Так можно сказать?
— Общаться? Да, конечно.
— Мы сможем общаться. Мы сможем объяснить вам, почему мы просили о помощи.
— Очень хорошо.
— Вы хотите отдохнуть?
— Да нет…
— Простите, да или нет?
— Это вы простите меня, я буду стараться употреблять в речи…
— Речь — разговор, беседа?
— Да. Я буду стараться употреблять в речи только простые обороты.
— Обороты — слова?
— Нет, скорее фразы.
— Хорошо. Нет, мы просим не делать так. Говорите обычно. Мы будем спрашивать, когда нужно будет. Вы хотите отдохнуть? Да или нет? Вы сказали: «да нет», и это неясно.
