Ли Брэкетт - Люди талисмана
Старк увидел тусклый свет и пошел на него. Там стояли Лу и Рогайн. Между ними, опираясь спиной о скалу, стояла Сиаран.
Воинские доспехи с нее сняли и оставили в коротком кожаном одеянии, плотно прилегающем к телу. Кто то набросил ей на плечи изодранный плащ. Лоб ее был иссечен глубокими порезами, на щеках и белой шее засохла кровь. И все равно она держалась, как королева.
Старк посмотрел на нее. Она прямо встретила его взгляд, и он не прочел в ее взгляде ни жалобы, ни смущения, ни мольбы о пощаде. Она молчала.
Старк прошел мимо нее. Лу протянул ему плащ, и он, завернувшись в него, лег на холодные камни и мгновенно заснул.
Когда он проснулся, окоченевший от холода предрассветных часов, Сиаран была все в том же положении, и Старк удивился, спала ли она вообще и какие сны видела. Он не спросил ее об этом.
- Пусть она идет вместе с ними, - сказал он Лу. - Только ее надо хорошо охранять.
Они съели скудный завтрак и тронулись в путь. Старк не видел раньше столь оборванной и несчастной армии, так слепо шедшей навстречу своей судьбе. Он шел во главе этой армии, рядом с ним Валин, Лу, Рогайн, сзади вели Сиаран, а дальше шли его люди. Они шагали, как попало, потому что им больше не грозила опасность с тыла.
Для Старка это было началом тяжких испытаний.
Солнце взошло, но теперь тропа пролегала среди высоких скал, и света сюда доходило мало. Ветер выл и бился о стены ущелья. Камень отвечал разноголосо, и Старку казалось, что он снова слышит те странные голоса. Валин вернул ему его плащ и пояс, сказав, что не достоин чести носить его.
Старк подумал, что Валин старается избавиться от этой вещи. Теперь талисман снова стал его тяжкой ношей, и он ненавидел его. В этом месте он сильнее, чем когда бы то ни было, ощущал присутствие той силы, что жила в кусочке кристалла. И тот факт, что ответ на загадку талисмана лежал впереди, где то близко, означал, что именно он должен будет взглянуть в лицо этим силам, хочет он этого или нет.
Он не хотел.
Он пытался образумить себя, силясь приковать свое внимание к окружающему: к тропе, к скалам. Но все равно ноздри его шевелились, чувствуя присутствие чего то дьявольского, древнего, пропыленного, старого, но все еще живого, ощущая в дуновении ветра запах, тонкий, едва ощутимый, различить его могли лишь животные или существа, стоящие очень близко к животным.
Каждый нерв Старка был напряжен, как струна. И как он ни цеплялся за то, что было в нем от цивилизованного мира, это его "Я" ускользало все больше и больше. Чем дальше он шел, тем больше изменялось и его тело, он становился все ближе к животному.
Самым худшим было то, что Сиаран наблюдала за ним и - он знал это - понимала, что с ним происходит. Все это утро она шла рядом с ним со связанными за спиной руками. Она ни разу не заговорила, но он постоянно чувствовал на себе ее взгляд.
Когда они остановились, чтобы отдохнуть и поесть, Старк подошел к тому месту, где сидела Сиаран. Ей не дали ни еды, ни питья, и она ничего не просила.
Старк отломил от своего ломтя половину и протянул Сиаран. Она не отказалась и, взяв кусок, начала неторопливо жевать, изо всех сил стараясь не показать, как она голодна.
Старк сел на камни лицом к ней и кивнул Лу и Рогайну, отпуская их. Те были рады передышке и быстренько удалились. У Старка была бутылка с остатками вина, которым он тоже поделился с Сиаран.
- Ты думаешь о том, что могла бы убить меня, - спросил Старк.
- Да! - ветер швырнул на ее лицо прядь волос, и она нетерпеливо отбросила ее. - Ты, Старк, для меня, как проклятье! Я не из тех, кто прощает.
- И они тоже? - кивнул Старк на людей из Кушата.
- У них нет выбора. А у тебя был, - она посмотрела на Старка с искренним любопытством. - Твои обязательства по отношению к этим людям не больше моих. Почему ты отказал мне?
- По двум причинам. Я обещал…
- Мертвому?
- Другу.
- Это одна причина. Вторая?
- Мы с тобой похожи, - сказал Старк. - Мы слишком похожи, чтобы терпеть друг друга. Кроме того, у меня не было желания брать Кушат.
Он снова протянул ей сосуд с вином.
- Ты могла бы сказать, что я лишен честолюбия. Но у тебя его слишком много. Ты стала госпожой Мекха. Неужели тебе не хватает этого?
- Удовольствоваться этим?! А ты? Ты всегда собой доволен?
- Да. Не часто и не подолгу, но я не так тщеславен, как ты.
- Ветер и огонь, - сказала Сиаран. - Один расходует силы на бесцельное брожение, другой на то, чтобы все прожирать. Что ж, посмотрим, кто из нас мудрее, когда кончится битва. Но не говори со мной о довольстве.
Ее бледное лицо хранило выражение силы и несокрушимой гордости. Он изучал ее - высокую, с гордой осанкой и длинными ногами, прекрасными плечами и красивыми руками, которые без топора казались какими то несчастными.
- Хотел бы я знать, что сделало тебя такой, какая ты есть.
Она нетерпеливо проговорила:
- Мужчина волен быть тем, кем захочет, и никто не будет задавать ему вопросов. Женщина же остается женщиной и больше никем. От этих объяснений так устаешь. - она прислонилась спиной к скале, и в глазах ее зажегся торжествующий огонек триумфа. - Я не просила снисхождения к своему полу и не буду к нему привязана. И если умру сегодня, то ни о чем не пожалею перед смертью. Что сделано, то сделано. Но если мне суждено будет жить, я сделаю больше, чем успела до сих пор. Кушат был только началом.
Ее взгляд был таким, будто она видела что то вдали, - то, чего не видел никто.
- Началом чего? - спросил Старк.
- Пути к Наррисану, - теперь она говорила совсем тихо. - Этот город окружен стеной, Старк. Он похож на Кушат, но более богатый и сильный.
Мой дед был королем Наррисана. И к тому времени, когда я научилась ходить, я стала служанкой у него в доме, но не думаю, что он знал об этом. К чему? У меня не было имени. Мой отец знал. Однажды в переходе он подошел к моей матери и посмотрел так, как человек может смотреть на свое изображение. "Так вот оно, это отродье" - сказал он. Моя мать лепетала какие то извинения, но я едва слышала ее слова, а он, не дослушав ее, оборвал: "Будь довольна, что это девочка, иначе бы она не дожила до зрелости. Она слишком похожа на меня".
После этого он забыл обо мне. Но когда я стала достаточно взрослой, я перестала заниматься уборкой ради тренировок в военном искусстве. Меня били за это каждый день, но я каждый день убегала снова.
Я постигла это искусство и отправилась сколачивать состояние. Вот этими руками, Старк, - она вытянула вперед свои прекрасные руки. - Так что я могу гордиться тем, что я умею, а не тем, что могла бы выколотить из мужчин с помощью древних альковных уловок.
- Для этого ты и желала получить талисман, он помог бы тебе захватить город твоего деда?
