Наталия Мазова - Киносъёмки
— В том, что наш Раздол — игровая крепость, для фильма они будут строить замок выше по течению. И на этом самом основании наш Раздолбай пытается отобрать у Нимлайда его священные права на управление поселением. Дескать, кино здесь снимать не будут, а в Игре ты ничего не понимаешь и вообще родом с Гранасии. Ну, а Нимлайду это не по нраву, ведь был договор, что в Играх этого года каждый будет тем, кто он в фильме. Так что Владыки ругаются второй день, а все дела свалили на меня.
— Тогда пошли, разберемся вдвоем, — решительно сказала Ариэль, сворачивая к Андуинскому мосту. — Вижу, без меня вы тут совсем от рук отбились.
…Разбираться пришлось долго. Раздолбай, в отсутствие Ариэль сдружившийся со Стэнли и несколько раз угощавший его "похлебкой дяди Вэя" (тонизирующим коктейлем, якобы изобретенным неким бесшабашным кор-эндалл из династии Вэйаноров), теперь чувствовал за своей спиной непробиваемый авторитет Торина Дубощита, а потому никакие аргументы на него не действовали. В конце концов Ариэль плюнула и велела Розамунд взять в свои руки подготовку к мероприятиям.
— Нельзя же из-за одного осла портить праздник всему народу! сказала она подруге на прощание.
В Меловую рощу Ариэль возвращалась одна поздно ночью. Снег уже сошел, но земля еще не высохла, и новые черные сапоги Ариэль вязли в раскисшей тропинке. Только ярко светившая над лесом луна позволяла девушке не шлепнуться в грязь. Про себя она ругала Раздолбая последними словами. И вдруг из-за елочек, росших у поворота, на тропинку шагнул кто-то в сером плаще с низко надвинутым капюшоном, сжимавший в руке обнаженный металлопластовый меч. Раздался глуховатый голос:
— Кто ты и куда спешишь так поздно?
Ариэль не сразу узнала этот голос, но он явно принадлежал девчонке, и потому она устало ответила:
— Я. Не видишь, что ли? Иду домой, так что очисти дорогу, — С этими словами Ариэль шагнула вперед, но натолкнулась на острие, упершееся в ее грудь:
— Стой! Не раб ли ты Кольца?
Девчонка явно позволяла себе слишком много. Ариэль выхватила из-за пояса деревянный меч, захваченный в Раздоле на всякий пожарный, и одним ударом выбила оружие из рук юной нахалки. Металлопластовый меч отлетел далеко в сторону, сверкнув в свете луны.
— Узнаю руку Эовин Ристанийской, — В голосе девчонки не чувствовалось особого уважения, но теперь Ариэль узнала его.
— Так это ты, Сента? Все шатаешься по ночам?
— Ночь — мое время, — отозвалась Эленсэнт, нагибаясь за мечом. — А ты, Королева, все так же ходишь без охраны? В Средиземье сейчас много самых разных личностей, и ночью на дорогах опасно ходить без провожатого.
— Да кто меня будет провожать, — махнула рукой Ариэль. — Нелдор набрал себе Серый Отряд и тренирует их с утра до ночи. Все приходится самой делать.
— Тогда возьми меня в спутники. До Меловой рощи далеко, а на Андуинском мосту, говорят, засада, — Ариэль никогда не могла понять по тону Эленсэнт, играет она или говорит серьезно. Поэтому она молча кивнула.
Какое-то время шли, не разговаривая, с трудом вытаскивая ноги из липкой весенней грязи. Наконец, вышли на высокий берег, где тропинка уже подсохла, и Эленсэнт начала негромко напевать что-то, хорошо ложащееся на ритм шагов.
— Что ты поешь? — спросила Ариэль, испытывая неловкость от долгого молчания.
— "Четверо нас, четверо на башне", — ответила Эленсэнт. — Это мы с Таллэ сочиняли на стенах Амон-Лоина. Но она потом несколько раз переделывала ее, так что сейчас я, пожалуй, знаю лишь два куплета.
— Кстати, откуда взялось это название — Амон-Лоин? Я не помню его у Толкиена.
— Это тоже придумала Таллэ. По-эльфийски «Амон-Лоин» означает "Голубая башня", потому что наш Дол-Амрот был из голубоватого кораллита. А что означает «лоини» на силиэ, объяснять не надо. Так что, по-гранасиански «Амон-Лоин» можно понимать и как Башня Чести, и как Девичья Башня.
— А правда, что ваша крепость была единственной, кроме Раздола, которую не взяли Темные Силы?
— Формально — да. Наш флаг им захватить не удалось, внутри, в башне, они не были, если не считать того момента, когда назгулы улетали. А фактически, нас осталось в башне четыре девчонки, но в довольно удачном положении. Пять часов мы одни удерживали башню, отбив три атаки черных. Но когда мы узнали, что Кольцо Всевластья попало в руки Темных Сил, мы в промежутке между двумя атаками просто удрали из башни в Минас-Тирит. С собой взяли флаг, Сердце Дол-Амрота — это такой большой оранжевый стеклокамень — и еще кое-какие реликвии, а у входа в башню повесили объявление, написанное губной помадой Ланор: "Крепость сожжена и разрушена, вещи внутри просьба не трогать".
Об обороне Амон-Лоина в Гондоре легенды сложили, — Эленсэнт весело рассмеялась. — А на самом деле вся она была просто смесью средиземского анекдота с тяжелой работой. Жара, грязь, дым из кухни, пропавший обед… Сама не знаю, зачем мы все это терпели. А началось все с большого прикола. К тому моменту, когда к нам пришел Митрандир, всех наших мужчин уже прирезали, но мы этого еще не знали. Только Анардол вылез собственным сыном, да еще сидел у нас один очень замечательный эльф из Серебристой Гавани по имени Маглор. Когда же из леса вылезли пятеро назгулов, женщин, как всегда, загнали внутрь, а Митрандир с парнями приготовились героически погибнуть. Назгулы залезли на башню, прибили Анардола и эльфа, а затем у них с Митрандиром произошла роскошная драка, которой мы, к сожалению, не видели. Сидим внизу, на нас сверху сквозь щели в настиле мусор сыплется, а мы ждем, когда перестанет сыпаться мусор и начнут сыпаться назгулы. Митрандир там кому-то меч раскалил, он провалился к нам сквозь щели, Хелл его тут же куда-то прибрала — нечего ему здесь валяться. Но Митрандир не выстоял один против пятерых, и настала наша очередь. И вот тут назгулы очутились в дурацком положении. К нам в кухню надо было слезать по лестнице. А мы четверо стоим по углам башни с мечами наизготовку. Спускаясь по лестнице, назгул хоть к одной из нас, да повернется спиной, а дальше — пять ударов в спину, и все, дорогой, ты развоплощен! И другим путем из башни нельзя убраться — лестница на стенах оборвана. Правда, мы и по выступам каркаса отлично лазали, но назгулы-то этого не знали. Так знаешь, что они придумали? Лезет Баграт вниз по лестнице и вопит: "Не трогайте меня, я улетаю!" В полете их нельзя бить мечом, только стрелами, но и они сами не могут убивать. И главное, вылезает наружу не через дверь — она у нас была лапником завешена — а через дымоход, дыру такую рядом с палаткой. А мы все равно по очереди ему мечами по спине прикладываем — кто его знает, а вдруг врет? Они, Черные, такие! За Багратом лезет другой, потом третий, четвертый, пятый — и все орут, что улетают, и все лезут в дымоход, и всех мы на прощание мечами достаем. Последнему Хелл так врезала, что он улетел с ускорением и по дороге завалил палатку. А под конец слезает к нам в кухню Митрандир и с точно такой же интонацией, с какой те орали: "Я улетаю!", кричит: "Меня убили!" Забывает у нас свою трубку — и тоже лезет в дымоход!
