Кристофер Сташеф - Волшебник на войне
— Силой воли, — ответил Гар. — В сочетании с неизменной справедливостью, точностью суждений и очень ясным умом.
— И даже если так, что-то не верится мне, чтобы женщина да мужиками правила!
— Она и действительно чрезвычайно выдающаяся женщина, — согласился Гар. — И выделялась бы в любом обществе.
— Уж не очаровывала ли она мужчин своей красотой? — поинтересовалась Дицея.
— Нет, ибо красотой не обладала вовсе, — отвечал на этот раз Дирк. — Внешности она была совершенно заурядной, вот только толста. Ее называли «Лапин», что означает «кролик», ибо она обучила своих людей бежать и прятаться от господских солдат всякий раз, как у них не было шансов на победу.
— Ничего себе, мудрый совет, — буркнул Колл.
— Ты так не считаешь? Так вот, ее шайка выживала и росла, тогда как всех остальных понемногу перебили. И через несколько лет она, можно сказать, владела всеми тамошними лесами.
— Что-то я не вижу подобной мудрости в Банхейле. — Колл нахмурился, глядя в окно на главаря разбойников. Тот отвесил одному из своих людей плюху, потом выкрикнул какой-то приказ.
— Чего нет, того нет, — согласился Гар. — Не сомневаюсь, он продержится только до появления кого-то поумнее. Однако он хороший боец и умеет устраивать засады — вы это на своей шкуре хорошо проверили. Поэтому его шайка просуществовала достаточно долго, чтобы кое-кто из его людей женился и обзавелся детьми.
Колл, нахмурившись, прикусил губу.
— Выходит, пока он побеждает и сохраняет их живыми, они будут его слушать?
Дирк кивнул:
— Мне кажется, это главное испытание для каждого разбойничьего вожака — просто выжить.
— Верно, — согласился Гар. — Собственно, вся разбойничья жизнь — сплошное выживание. С другой стороны, если жестокие господа заводят несправедливые законы, а наказания таковы, что человек предпочитает бежать и голодать, чем покориться, в лесу неизбежно заведутся разбойники.
— Да, если только леса достаточно велики, чтобы полиция их не контролировала, — возразил Дирк. Гар кивнул:
— Или если горы достаточно велики и непроходимы, чтобы перебить вторгшуюся в них армию по одному, так и не дав ей завязать настоящей битвы. Сойдут и ледники, и пустыни — любая местность, на которой знакомый с ней человек имеет преимущество перед любым солдатом. Осмелюсь предположить, появление разбойничьих шаек в несправедливом обществе неизбежно.
— И при наличии вождей вроде Лапин, поступивших так, как поступила она, исход тоже неизбежен, — серьезно добавил Дирк.
— А что такого сделала эта Лапин? — невинно спросила мать.
Дирк покосился на Гара. Несколько секунд тот стоял неподвижно, потом нехотя кивнул. Дирк вздохнул и повернулся обратно к матери.
— Лапин повернула своих разбойников против господ, — ответил он. — И одновременно с ней дюжина других банд тоже подняла мятеж.
Дицея ахнула; Колл вытаращил глаза, ощущая, как волосы у него становятся дыбом. Мать едва голоса не лишилась.
— Она очень мучительно умирала? — чуть слышно спросила она наконец.
— Вовсе нет, — отвечал Дирк. — Собственно, она жива и здорова до сих пор и очень неплохо ведет дела. Она теперь глава всех мятежников, и они теперь правят всей плане... я хотел сказать, всем королевством.
— Но как же господа? — округлив глаза, спросила Дицея.
— Те, что получше, живы, — вздохнул Дирк. — Остальных перебили.
Все это звучало так дико, так невероятно, что у Колла голова шла кругом. Сервы, сбросившие своих господ? Нет, такого не бывает! Действительно, не бывает!
А если все-таки...
— Вот это герои! — восхищенно вздохнула мать, и таким же вздохом отозвалась Дицея.
— Скажите, сэр, — вымолвила она. — Это что, было во времена легенд?
— Ну, не совсем, — ответил Дирк, неуютно поерзав на месте. — Это произошло шесть месяцев назад. Но, уверяю вас, это было очень далеко! Очень, очень далеко! И потом, бунтовщикам помогали. Один волшебник.
— Два волшебника, — поправил его Гар. — Один из которых и правда был легендой.
Дирк смерил его мрачным взглядом.
— Зато второй — живее некуда.
— Ну, разве не так? — Гар посмотрел на Дирка в упор.
— Уж не думаешь ли ты то, что мне кажется? — глухо буркнул Дирк.
— Еще как думаю, — мягко ответил Гар.
Глава 7
Гар занялся Банхейлем в тот же вечер, за ужином. Разбойники зажарили оленя, и вся деревня расселась на площади, пируя олениной, корешками, орехами и ягодами, которые собрали женщины.
— У вас все трапезы такие? — поинтересовался Гар. — Я имею в виду не оленя, а что все едят вместе?
— Ужины — да, — буркнул Банхейль. — А в другое время каждый ест кто как может. Тем, что с женщинами, легче, чем остальным.
— Верно, женщины делают жизнь лучше, — согласился Гар. — Если они заботятся не только о том, чтобы греть постель мужчине. Честно говоря, я удивлен тому, что ваша шайка устроила жизнь так неплохо, что может позволить себе даже женщин.
Банхейль отозвался на этот несколько прямолинейный комплимент обычным своим бурчанием, но немного оттаял.
— В этих лесах мы самая большая шайка, сэр рыцарь, и мы хорошо спрятались и нас охраняют часовые. Да, мои люди могут предложить женщине безопасность и какие-то виды на неплохое будущее.
— Верно, до тех пор, пока в лесу хватает дичи, — задумчиво согласился Гар. — И пока другие шайки не объединились против вас.
Банхейль удивленно поднял на него взгляд.
— С чего бы это им вдруг?
— Чтобы не опасаться вашего на них нападения, — невозмутимо ответил Гар. — Ты ведь за этим укрепляешь свою шайку, разве не так?
Банхейль отвернулся и хмуро уставился в огонь.
— Пожалуй, что так — раз ты сам об этом заговорил. Тут ведь как — держаться вместе, а не то смерть.
Гар кивнул:
— Примерно так. В конце концов, какой самый надежный способ не допустить, чтобы на тебя напали?
— Напасть первому, — буркнул Банхейль, — По мне, так яснее ясного. А что, не так?
— И мнительно, — тихо пробормотал Дирк, однако Гар беззаботно продолжал разговор:
— Очень даже ясно. Мне кажется, кстати, что именно так пришли к власти самые первые господа.
— Господа? Нападали первыми? Держались вместе? — Банхейль удивленно поднял взгляд, потом задумчиво отвернулся и медленно кивнул. — Ну... да, может статься, что и так. А я-то всегда думал, что они с самого что ни есть начала уродились господами.
— Это они так хотят, чтобы ты в это верил, — с циничной улыбкой заверил его Дирк. Гар кивнул:
— Каждый благородный дом начинался с человека, который не был рожден для власти, но взял ее силой.
— Ну вам, господам, виднее, — недоверчиво буркнул Банхейль.
