Джо Фауст - Сущность зла
- Герцог, – вопил ему Вонн. – Идиот! Ты хоть понимаешь, что натворил!
Ничего не ответив, Герцог бросил пистолет на стол. Он пролетел сквозь голограмму, под кнутом зеленого культуриста.
- Что ты наделал... – заклинал Вонн. – Что ты наделал...
Герцог улыбался. Ему нравился запах кордита.
9
В воздухе пахло весной. Снег сошел, и все, что было под ним, зазеленело и стало рваться к солнцу навстречу теплым солнечным лучам. В воздухе гуляли освежающие ароматы. Всякая тварь, вплоть до самой мелкой птахи, радовалась приближению весны.
Только Джеймс Мэй не радовался.
- Если вы не перестанете заниматься этой ерундой, – сказал он мистербобу, – я надену скафандр, выброшусь в открытый космос и тем самым спасусь от ваших запахов. Перестань меня утешать, я здоров, как Винтерс.
Арколианец, как обычно, торопливо семенивший следом за капитаном, недоуменно пощелкивал клешнями.
- Но, джеймсоджеймс, я по запаху определил, что вы еще не совсем поправились, и просто пытался немного привести вас в чувство...
Мэй развернулся:
- Я, – начал он решительным голосом, но заметил, что говорит повышенным тоном, и тут же исправил свою ошибку. – Я, – вполголоса продолжил он, действительно, не совсем хорошо себя чувствую, но это совсем по другой причине. И, вы как никто другой, должны это понимать.
- Но почему? – недоуменно защелкал клешнями арколианец.
- Что – почему?
- Почему – я – «как никто другой»?
- Потому что вы, многоуважаемый господин посланник – профессиональный дипломат. Есть вещи, которые не обсуждаются. Вы можете понять, какие чувства сейчас терзают меня, и уяснить, что это настроение не улучшается никакими медикаментами.
Арколианец согласно закивал головкой. Мэй тут же выставил палец вперед, пресекая попытки перебить его. – Я знаю, что вы думаете, мистербоб. В самом деле, отчего разумные существа А-форм так лелеют свои страдания и не хотят их развеять тут же? Не стану говорить за тех, кто предпочитает упиться вином, чтобы посмеяться потом над своими печалями. В моем случае все совсем по-другому. Просто, чем лучше прочувствуешь горе, тем выше потом момент триумфа. Надо использовать чувства на полную катушку.
- «На полную катушку», – пробормотал арколианец, запоминая. – У вас очень красивый язык. Такие образные выражения...
- Еще бы, – согласился Мэй. – Вы еще не слышали, какими образными они бывают, если меня как следует вывести из себя. – Они продолжили прогулку по коридору.
- А как, джеймсоджеймс, вас вывести из себя?
Мэй посмотрел на него:
- Лучшее не надо, мистербоб.
- А-а. Тогда хорошо, давайте вы мне расскажете что-нибудь другое о поведении А-форм.
- Конечно, – согласился Мэй, продолжая каждодневную экскурсию по кораблю. – Вам еще многое предстоит узнать. Большинство разумных А-форм вовсе не такие, как я. Их не радуют собственные страдания. Но не забывайте, что я – Отморозок.
- Отморозок? Это еще что такое? Послышался скрежет хитина – это арколианец недоуменно почесал затылок клешней – жест, перенятый им у человека.
- Ну, это я знаю. Отморозок – это адепт Высшего Ордена Иеговы или Церкви Пятой Зоны.
Мэй покачал головой.
- Что? Разве неправильно?
- Знаете, что, – со вздохом отвечал Мэй.
- Да, джеймсоджеймс?
- Давайте обсудим это позднее.
- Но почему не сейчас?
- Потому что сейчас, уважаемый посланник, мне предстоит встреча.
Они прошли в библиотеку.
- Это интересно.
- Для вас – не очень. Мне предстоит встреча с парнем, который будет заниматься ремонтом электроники на корабле. При этом мне предстоит объявить себя банкротом.
- Это как?
- Придется сказать ему, что я не смогу заплатить за работу. Так что для вас самое время занять наблюдательный пункт. – С этими словами капитан раскрыл перед мистербобом дверцу шкафа:
- Прошу вас, посланник.
- Да-да-да, – заторопился арколианец. – Там, в шкафу, очень интересно. Никто тебя не видит – и в то же время узнаешь столько нового!
- Только не мешать, – предупредил Мэй. – Если этот парень поведет себя неправильно, я справлюсь с ним голыми руками.
- Еще бы, – забормотал мистербоб. – Я положил себе за правило – ни во что не вмешиваться. Вы знаете, человеческий разговор запахов намного интереснее собачьего обнюхивания и виляния хвостами – здесь столько непостижимых оттенков.
Мэй тяжело вздохнул:
- Не знаю, о чем вы говорите, – и не успел арколианец рта раскрыть, как дверь перед ним оказалась захлопнутой.
«Только спокойствие», – напомнил он себе, усаживаясь за стол.
Закрыв глаза, Мэй попытался представить себя плывущим в безмятежном океане на главной планете системы Линуса Мохонинга. Кристально чистая, теплая вода, и солнечный свет, пробивающийся из высоких перистых облаков, а спина приятно согрета лосьоном от загара и руками Мэгги...
Тут глаза его раскрылись. Капитан выругался, но уже через миг вновь забормотал: «Спокойствие... Только спокойствие».
Дверь открылась, и в библиотеку заглянула Роз.
- К вам из КомпьюФарма, – сказала она, вопросительно приподнимая брови.
Мэй встал:
- Немедленно сюда!
Пожав плечами, Роз скрылась. Почти тут же на пороге возникла маленькая фигурка. Первое, что бросилось в глаза – это длинные волосы, точнее, прическа на манер индейской шевелюры, принятая у панков и неформалов. Центральная линия волос была зачесана назад, остальные – вдоль каждого уха. «Ясно. Еще один непризнанный гений программирования».
Однако в ответ ему блеснули довольно смышленые глаза, жеваная рубашка из лаотекса с голубым отливом и выцветшие черные шорты, уже неотвратимо и бесповоротно протертые в области колен.
Капитан улыбнулся:
- Ну, что ж, – сказал он. – Я очень рад, что мистер Хикман прислал именно вас, несмотря на возникшее небольшое недоразумение. Но ничего, по крайней мере, вы вполне можете провести первичную диагностику системы.
- О чем вы говорите? – спросило это существо явно женского пола. – Ведь вы – Джеймс Мэй, не так ли?
- Да, но...
Девушка протянула ему руку в беспалой перчатке, с большим пальцем, оттопыренным вверх:
- Меня зовут Чич.
Мэй выкатил глаза:
- Да, но... вы же... это самое...
- Говорите-говорите, – сказала она, обходя письменный стол и надвигаясь на него. При этом девушка грозно качала пальцем: – Я знаю, что вы хотите сказать – «хакерша»! Ну же, говорите!
- Не будем об этом, – поморщился Мэй. – А то еще придется объяснять мистербобу.
С шумным вздохом она отряхнула ладони о рубашку.
- Называйте меня Джеймс, – неуверенно предложил он.
- Как скажете. Надеюсь, вы не станете говорить этого мистеру Хикману.
- Говорить – что?
