Роджер Аллен - Калибан
Дональд склонил голову, его глаза на мгновение померкли. Тоня озабоченно повернулась к нему.
– Дональд, с тобой все в порядке?
– Ничего страшного. Прошу прощения. Я знал о… таких случаях, но, боюсь, неожиданное напоминание о них меня взволновало. Думать об этом крайне неприятно, у меня от этого всегда немного ослабевают двигательные функции. Но сейчас это уже прошло, и, надеюсь, вам больше не придется из-за меня отвлекаться от разговора. Я уже подготовился к неожиданностям. Продолжайте, пожалуйста!
Тоня помедлила немного, а Крэш решил, что пора высказаться и ему:
– Все нормально. Дональд – полицейский робот, специально запрограммированный на повышенную устойчивость – на тот случай, когда человеку причинен-вред. Продолжайте!
Тоня неуверенно кивнула.
– Это было очень давно, почти сто лет – целый век – назад, и немало сил было положено, чтобы замять этот инцидент. Тогда на Солярии произошла целая серия подобных случаев. Роботы, с полноценным позитронным мозгом, со встроенными Тремя Законами, убивали людей. Только потому, что в них было загружено неверное определение того, что собой представляет человеческое существо. Поэтому абсолютная безвредность роботов – самый настоящий миф! Наверняка были и другие подобные случаи, о которых я просто не знаю – их скрыли надежнее, чем те, на Солярии. Роботы могут быть опасными. Они могут ошибаться. И глупо верить, что невозможно создать робота, способного причинить человеку вред. Или в то, что робот с Тремя Законами не может ни при каких обстоятельствах, даже ненамеренно, убить человека. Я считаю, что вера колонистов в безупречность и непогрешимость роботов – просто миф, что-то сродни религии. Вы верите в это, хотя действительность доказывает обратное!
Альвар Крэш хотел было возразить, но ему не дали. Дональд заговорил первым:
– Возможно, вы и правы, мадам Велтон. Но я осмелюсь утверждать, что нам нужен такой миф!
– Зачем это? – спросила Тоня.
– Культура колонистов основывается почти исключительно на использовании роботов. На Инферно, да и на остальных планетах колонистов, нет ничего такого, к чему не приложили бы руку роботы. Без роботов колонисты просто не смогли бы существовать!
– Как раз поэтому мы, поселенцы, относимся к роботам с таким предубеждением! – вставила Велтон.
– Это всем известно, – сказал Дональд, – как и мнение колонистов, что ваша собственная культура перестала бы существовать, если бы у вас не стало компьютеров, гиперпространственных двигателей и остальных машин, неразрывно связанных с обществом поселенцев. Человек отличается от животного тем, что ему необходимы всякие инструменты и приспособления. Но я уклонился от темы.
Дональд пристально взглянул на Альвара, потом снова повернулся к Тоне Велтон:
– Колонисты привыкли полагаться на роботов, доверять им, верить в них, – продолжил он. – Колонисты не могут жить без этой веры в роботов. Потому что, если даже роботы – просто машины, просто инструменты, мы – очень могущественные машины. И если бы мы могли быть опасными… – голос Дональда дрогнул, когда он это говорил, – если бы мы могли быть опасными, мы стали бы не нужны. Нам перестали бы доверять. И только сумасшедший оставил бы у себя мощную машину, которая может подвести в любую минуту. Поэтому колонисты должны верить, что на роботов всегда можно положиться.
– Я думала об этом, – согласилась Тоня Велтон. – Я изучала вашу культуру и много об этом размышляла. Колонистам и поселенцам трудно понять друг друга, нашей борьбе не видно конца – но все мы люди и можем друг у друга учиться. Конечно, прибыв сюда, мы надеялись убедить хотя бы немногих из вас, что можно обходиться и без роботов. Скрывать это глупо. Но я поняла, что с этим у нас пока ничего не выйдет. И мы, поселенцы, больше не станем стараться отучить вас от роботов – это все равно что отучить дышать. Наверное, не надо было и пытаться.
– Прошу прощения? – вмешался Крэш.
Тоня повернулась к Дональду, пристально посмотрела в его сияющие голубые глаза. Протянула руку и дотронулась до гладкой округлой головы робота.
– И все равно я убеждена, что ваша культура должна измениться, чтобы выжить. Правда, это должны быть несколько иные изменения.
– Почему это вы так заботитесь о нашей культуре? – спросил Крэш. – И почему мы должны верить вам?
Велтон повернулась к шерифу, ее брови от удивления поползли вверх.
– Мы здесь для того, чтобы уберечь ваш климат от катастрофы. Целый год я живу в этом выжженном солнцем городе, вместо того чтобы вернуться домой! И вы смеете после этого сомневаться в моей искренности? – немного удивленно сказала она. – А насчет того, почему я пекусь о вашей культуре… Вы не задумывались, что это в высшей степени самонадеянно – считать, что только вы одни знаете, как жить правильно? Достойнее и справедливее признать право на существование разных, несхожих культур. Возможно, вместе колонистам и поселенцам удастся такое, о чем каждая культура в отдельности не могла и мечтать!
Крэш хмыкнул и сказал:
– Может, и так. Но я не мечтатель, а мы здесь, кажется, обсудили уже все, что угодно, хотя собирались поговорить о деле Фреды Ливинг. Может, прислать вам как-нибудь Дональда? Вы бы всласть порассуждали о смысле жизни!
Тоня Велтон не заметила насмешки или скорее решила пропустить ее мимо ушей. Она с улыбкой повернулась к Дональду и сказала, обращаясь только к нему:
– Если вы как-нибудь еще заглянете, я буду рада снова видеть вас у себя!
– Постараюсь навестить вас, леди, как только смогу, – ответил Дональд.
Крэш стиснул зубы, не зная, на кого он больше зол – на Дональда, на Тоню Велтон или на самого себя.
Глаза Ариэль вспыхнули, засияли желтым светом. Она шагнула из ниши, подошла к столику, возле которого сидела ее хозяйка, и опустилась в кресло, которое раньше занимал Дональд.
– Ну, Ариэль, и что ты обо всем этом думаешь? – спросила Тоня.
– Мне кажется, Альвара Крэша легче заставить слушать, чем что-то ему внушить. Я не сильно в этом разбираюсь, но, по-моему, он почти не обратил внимания на ваши доказательства – что робот может оказаться э-э-э… преступником. И я сомневаюсь, что он до конца поверил, что я спала.
– Давай говорить прямо, Ариэль. Пусть ты не очень разбираешься в человеческой психологии в целом, зато ты немало знаешь о психологии колонистов. Во всяком случае, гораздо больше, чем я. Я никогда не смогу понять их до конца. А ты… они тебя сделали, сделали для себя, ты была предназначена для их мира. И ты единственное существо из их мира, которому я могу полностью доверять. Стоя у меня за спиной, ты можешь видеть и слышать, что происходит вокруг, а они совершенно не обратят на тебя внимания. Вот почему для меня так важно твое мнение.
