Пол Керни - Путь к Вавилону
– Простите, просто вы так неожиданно появились. — Какое-то время они оба молчали, каждый как будто оценивал про себя другого. Эти размышления, казалось, наполнили воздух, а потом громовой раскат вспорол небо и пронесся волной по долине. Ривен вздрогнул.
– Похоже, суровый будет денек. Еще утром было видно, как гроза собирается, — проговорил незнакомец. Голос его звучал тихо и ровно; в нем проскальзывал какой-то неуловимый акцент, хотя Ривен не сомневался: он уже слышал такой акцент раньше. — Могу я зайти на минутку?
Ривен попятился, освобождая проход.
– Да, конечно. — В этот момент на землю упали первые капли дождя.
– Благодарю, — незнакомец вошел и закрыл за собой дверь. Одет он был по-походному, с рюкзаком. — Последнюю пару недель я только и делал, что карабкался по горам. Я здесь уже второй раз. — Рюкзак шлепнулся на пол. — Но в первый раз дом пустовал, и я залег спать в том сарайчике на задах. Я подумал, что это, скорее всего, летний домик. И не ожидал, что здесь кто-то будет. Вы здесь живете?
– Я здесь живу, — эхом отозвался Ривен. — Просто я… уезжал.
– А-а. Понятно. — Теперь уже дождь барабанил вовсю.
– Да. — Он взглянул за окно. — Гроза чуть-чуть за мной не поспела. — Посмотрел на ноги. — Ботинки новые. Стер все ноги. У меня там волдыри, здоровенные, как рыбьи пузыри. — Он поднял глаза. — Ой, я извиняюсь… у него была закрыта. — Протянул руку.
– Меня зовут Байклин Варбутт. — Сухое, твердое рукопожатие, слишком крепкое для таких тонких, изящных пальцев.
– Байклин?
Смех звонкий, как колокольчик.
– Именно. Так звали какого-то древнего моего предка, вот меня и назвали в честь него. Ответственные родители. Здесь меня зовут просто Байкер.
– А я Ривен, Майкл Ривен.
Он вроде бы где-то слышал уже это имя? Оно показалось Ривену как-то странно знакомым, словно сон, который не можешь припомнить.
– Очень рад познакомиться… и спасибо, что вы впустили меня. Вы не будете против, если я задержусь, пока не закончится дождь? — И снова улыбка.
Держись, Ривен.
– Нет. Нет, конечно. — Он приободрился. Ему давно не приходилось играть роль радушного хозяина. — Если хотите, можете снять ботинки. — Опять громовой раскат, на этот раз ближе, громче. — Я сейчас растоплю камин. — Пока незнакомец. Байкер, возился со своей обувью, Ривен отошел к камину, не забывая при этом украдкой поглядывать на нежданного гостя.
Была в нем какая-то непреходящая опрятность: как бы неотъемлемая часть всего его облика, а не то чтобы он именно сейчас старался не испачкаться. Быть может, это его аккуратная борода и ясные глаза придают ему франтоватый вид, независимо от аккуратности в одежде. Кисти рук у него правильной формы, стопы — маленькие, фигура — крепкая, ладная, как тело оленя. Одет по сезону, тепло, но, казалось, зима никак на него не влияет. Судя по виду его, он вообще никогда не страдал от каких-то там волдырей на ногах, или усталости, или чего-то подобного. О таких говорят: он так и пышет здоровьем. И улыбка у него всегда наготове. Ривену он не понравился, просто так, безо всякой разумной причины, и ему, Ривену, стало даже немного стыдно за себя: это похоже на то, как больной человек недолюбливает здорового. Но было и что-то еще — другое, — что его беспокоило. Неуловимое, словно дымок от тлеющего торфа. Если бы только он смог вспомнить!
Огонь заплясал в очаге, согревая Ривена и распространяя мягкие волны тепла по комнате.
Много всего происходи!. Слишком много всего. Он не хотел ничьего общества… пока еще не хотел.
– Ну вот, уже лучше, — проговорил Байкер, пошевелив пальцами ног. Снова грянул гром, дождь забарабанил по оконным стеклам. Ривен уставился на горящий торф в очаге, снова уйдя в себя.
– …должен сказать, что вы очень любезны, пустив к себе незнакомого человека. — Смуглый гость встал и приподнял ботинки свои за шнурки. — Куда мне их поставить?
– У двери будет в самый раз. — Не глядя на гостя, Ривен мешал кочергой угли и наблюдал, как искры улетают в черноту дымохода.
– Ничего, что я спрашиваю, но вы ведь не здешний, вы из-за моря, да?
Ривен кивнул.
– Да. Северная Ирландия.
– Понимаю. Перебрались сюда, полагаю, чтобы забыть обо всех треволнениях. И никто вас за то не осудит. Место там, что и говорить, трагическое.
Ривен яростно ткнул кочергой в угли.
– Вы, наверное, голодны. Сейчас я чего-нибудь соображу. — Он поднялся, но тут же нахмурился и не сдвинулся с места. Встал к камину спиной и вытянул руки к теплу. Байкер рылся в своем рюкзаке.
– Это не вы вчера проходили по склону, который ведет к ручью?
Байкер поднял глаза.
– Ну да, я там был. Вы меня видели?
– Мне кажется, и вы меня видели. Вы мне еще улыбнулись.
Эта улыбка.
– Я, может быть, и улыбался, дружище, но едва ли кому-то конкретно. Видите ли, я, когда поднимаюсь в горы, обычно смотрю под ноги, а а не по сторонам…
Ривен, заметив, как бегают у Байкера глаза, понял, что тот солгал.
– Неплохое у вас ружьишко, — продолжал Байкер, кивнув на винтовку. — Охотитесь?
Ривен молча кивнул.
– Вы, когда шли сюда, случайно не встретили смуглую девушку?
Байкер, похоже, встревожился, но овладел собой. Казалось, он обдумывает ответ.
– Нет, не встречал. Она что, здесь живет?
– Нет. Я не знаю… где она живет. — Он ощутил какое-то смутное беспокойство. Как будто привидение прокралось в дом и дышит ему прямо в затылок. Нервным движением Ривен вытер руки о рубашку.
Должно быть, я просто привык быть один.
Он отправился на кухню разогревать вчерашний бульон из местной дичи. Было слышно, как гость ходит по гостиной. Ривен едва поборол желание выглянуть украдкой в приоткрытую дверь.
Вновь прогремел гром, в окне промелькнула вспышка молнии.
– Здесь всегда так зимой?
– Не всегда. Хотя часто штормит.
– Но вы, как я вижу, мужественно встречаете все невзгоды, — отозвался Байкер.
Ривен на мгновение застыл, сморщив лоб, а потом снова принялся мешать бульон.
К вечеру буря совсем рассвирепела. Дождь почти перестал, зато ветер выл и свистел, точно локомотив, проносясь по прибрежным утесам. Ривен нашел себе занятие: уселся за машинку и бездумно стучал по клавишам — всякую ерунду, лишь бы не разговаривать с гостем. Детские стишки, рифмованные обрывки, что угодно. Один стишок так настойчиво привязался к нему, буквально звенел у него в голове, доводя до бешенства, и Ривен никак не мог от него избавиться:
Сколько миль до Вавилона?
Два десятка, вероятно.
Я успею до заката?
Ты успеешь и обратно.
Коль ходок хороший ты,
Будешь здесь до темноты.
– Хороший стишок, мне нравится, — раздался голос из-за спины. — Древний такой стишок, да?
