Алексей Рощин - Кровь износа
И не дожидаясь приглашения, я плюхнулся в кресло у окна. Ноги, честно говоря, гудели.
— Вы не понимаете! — нервно сказал Гордеев. — Вам нужно уходить немедленно! Понимаете, немедленно!
— Я согласен с Вами! — тут же отреагировал «профессор».
Мне, честно говоря, совершенно не улыбалась перспектива снова вылезать на мороз.
— Да какого черта!! — взревел я. — Сядьте все! Лично я никуда не уйду, пока не возьму свое гребаное интервью! В конце концов, я сюда только за ним и пришел!
Все посмотрели на меня с удивлением.
— Сядьте, — сказал я более спокойно. — Сядьте.
И все молча послушались. Расселись кто где: Гордеев за свой стол, проф во второе кресло, Катя, за неимением чего другого — на кое-как заправленную кровать.
Я задал мучивший меня с момента прихода вопрос:
— Слушайте, неужели вы и вправду главный инженер ТЭЦ?
— Я? — удивился Гордеев. — Что вы, конечно, нет. Я старший специалист по технике безопасности. С 2002 года. Но я иногда подменяю главного инженера, когда он в отпуске.
И он рассказал, что обычно подменяет главного инженера в «зимние каникулы» — тот обычно с 20 декабря по 10 января уезжает к родным в Европу, в Швейцарию (тут я покосился на «профессора» — он слушал безмятежно). Впрочем, в этот раз все пошло не так, и директор станции запретил ему проход на территорию со вчерашнего дня.
— Почему? — удивился я.
— На этот вопрос совсем просто ответить, — вмешался проф (черт, все-таки для меня он остается «профессором», ничего не могу пока с собой поделать!).
— Вы ведь пытались остановить станцию? — ласково спросил он у Гордеева.
Тот слабо, безразлично улыбнулся и сказал: — Да. Как вы это поняли? Ах, да… Вы, наверно, читали мою тетрадь?
Тут уже влез я.
— Да-да, Александр, вот именно о тетради мы и пришли с вами поговорить! Я, знаете ли, журналист, представляю элитное московское издание «Час пик»… э-э… то есть простите, «Час Икс» — и, надеюсь, вы не откажете в небольшом, буквально на час, интервью для наших читателей…
— Оставьте, Сергей! — сердито перебил меня проф. — Не до интервью сейчас! Мы все понимаем, что мистер Гордеев прав, разрушения могут продолжиться.
И продолжил, обращаясь уже к нему:
-Мой долг — обеспечить Вашу эвакуацию, спасти ваш замечательный мозг для человечества! Я очень прошу вас максимально быстро собраться и проследовать с нами…
Самоуправство «профессора» меня разозлило, и я уже открыл рот, чтобы поставить его на место — но меня опередила Катя.
— Вы все не о том говорите! — возмущенно сказала она. — Вы здесь чужаки, одному подавай интервью, другому мозги… Послушайте, господин Гордеев, я плохо понимаю, кто вы такой, но если вы один знаете, что здесь происходит — скажите, что делать, чтобы это прекратилось! Это наш город, он гибнет. Вы же тоже наш, местный, вам не может быть безразлично, что с ним станет!
— Но, Катя… — сказали мы чуть ли не хором с профессором.
— Молчите! — гневно бросила нам она. В ее голосе уже зазвучала с трудом подавляемая истерика. — Эти люди нашли вас только благодаря мне. Скажите же, черт вас возьми, что надо сделать, чтобы остановить весь этот кошмар??
Гордеев посмотрел на нее с жалостью.
— Поздно, милая девушка, к сожалению, все поздно! –сказал Гордеев. — В последние полгода я только и делал, что бился везде, писал, доказывал… Писал президенту, депутатам, в газеты.
— Вот, и в Москву написали, в солидное издание «Час Икс», — поддакнул я.
— Все бесполезно! Все изношено на 80, 90, 100%, кругом рухлядь, барахло — но они никогда ни о чем не хотели слушать… И даже сейчас не хотят, я думаю. Надо мной смеялись. Остановить ТЭЦ мне не дали. Я предупреждал, кричал. Под Новый год я уже не знал, что делать — пошел и расклеил по подъездам собственные листовки, что наш район попадает в зону затопления, что надо эвакуироваться…
— Вы в своем районе клеили? — с любопытством спросил я. Во мне уже проснулся репортерский азарт, диктофон я давно уже вынул из кармана и держал в руке. «Славный получается сюжет! — думал я. — Безумный инженер по ночам клеит рукописные призывы к эвакуации на двери подъездов!»
— А как реагировали жители? — спросила Катя.
— Никак, — слабо улыбнулся Гордеев. — Один раз чуть не побили — ну, наверно, просто пьяные были.
— А, и дверь вам тоже благодарные соседи разукрасили? — догадался я.
— Да постойте же! — спросил с беспокойством проф. — О каком затоплении вы сказали? Неужели…
И он безумным взглядом обвел комнату. Потом вскочил, подбежал к окну и стал непонятно зачем вглядываться в темноту.
— Вы лучше скажите, где у вас чай, — спросил я. — Газа ведь наверняка нет, а чай, я вижу, теплый! Вы как это делаете — по-инженерному, трением?
— Пойдите на кухню, — отмахнулся Гордеев. — Там должно быть еще на чашку...
— Катюша, — попросил я, — а не плеснешь нам чайку, а? Там на кухне…
— Да стойте же! — громыхнул проф. Он наконец оторвался от вглядывания сквозь оконное стекло, видимо, поняв, что все равно ничего там не увидит. — Какое затопление?? Неужели это то, о чем я подумал?
— Да. Вы правы, — спокойно отвечал ему Гордеев.
— Средневолжская ГЭС… — прошептал проф. — Но нет, не может быть! Плотина должна устоять! Это немыслимо, Александр Степанович!
— На плотине уже авария, разве вы не поняли?
— Да откуда вы знаете?!
— Да вы что, не видите? — взорвался инженер. — Эта часть города запитывается от ГЭС! Все вырубилось два часа назад!!
Проф перестал метаться по комнате и, словно обессилев, рухнул на диван рядом с Катей. Спросил:
— Когда исчезло все освещение?
— Да часа два, — ответил я. — Сколько мы сюда добирались?
— Два часа. Два часа! — снова оживился «профессор». — Если плотина рухнула, здесь бы все уже затопило! Значит, авария не настолько серьезна!
— Волна идет модуляциями, — повторил Гордеев странную фразу профессора. — Разрушения еще не закончились…
— Подождите, — вдруг влезла в разговор Катя (на кухню за чаем паршивка и не подумала сходить). Она вообще как будто очнулась от ступора. — О чем вы все сейчас говорите? Какое затопление?
Вздохнув, я сам встал и пошел на кухню, по дороге объясняя:
— Насколько я понял, у этих двух фриков очередная завиральная идея, Катерина: они думают, что тут есть рядом какая-то плотина какой-то ГЭС, и вот она якобы вот-вот рухнет, и все, хе-хе, водохранилище, которое за ней, притечет сюда. Это ж будет что-то вроде цунами, да, проф? — прокричал я из кухни.
На кухне я увидал забавное сооружение: на специальной, явно самодельной подставке стояла крохотная кастрюлька с водой (даже не кастрюлька, а ковшик) — а под ней горели две свечки — грея таким образом воду.
