Яна Дубинянская - Козлы
Странно… он поплыл медленнее. Почему-то эта мысль не приходила раньше в голову. Рыба — добыча; она мелькает сквозь толщу воды, словно мишень в тире, и думаешь только о прицеле и коэффициенте преломления… Но ведь и кефаль — живое существо, Божья тварь, наделенная аурой и астралом. Конечно, рыбий астрал очень слаб; но если их целый неисчислимый косяк?!..
Надо узнать, сколько стоит прокат гидрокостюма и акваланга. Облегченного, для женщины. Никакой косяк кефали ничего не сможет поделать против святого оберега. Правда, Лиза никогда не плавала с аквалангом… ничего, можно обучить.
Лизу придется обучить многому. Невозможно представить, чтобы рядом с ним, ученым и преподавателем, постоянно находилась девица с такими вульгарными манерами. Косметика, прическа, манера одеваться, — все нужно менять, и менять радикально. И, конечно, совершенно недопустимо, чтобы она оставалась его студенткой… пусть не его лично, а коллег, что ещё хуже. Перевести в аспирантуру после первого курса нереально… значит, из университета Лиза уйдет вообще.
Что ж, тем больше времени она сможет уделять домашнему хозяйству. Наконец-то ему — доценту Твердовскому! — не надо будет каждый вторник и пятницу по часу стоять над раковиной, набитой жирными тарелками, а по субботам замачивать в тазике недельный запас носков… Слава Богу, теперь это вычеркнутое из жизни время он сможет отдать математике.
А сколько и времени, и денег сэкономится, если ужинать дома, а не в «Домашней кухне»! Впрочем, об этом думать рано, — он ведь ещё не имел возможности проверить, насколько хорошо Лиза умеет готовить. Высокой миссии кормить его, Васеньку, мать, видите ли, не доверяла никому. Ладно. Эту кефаль — рыбина дернулась, словно её астрал действительно перехватил поток его мысли, — он отдаст именно Лизе, в качестве экзамена. Что бы там не подумала и не высказала по этому поводу мать…
Подводные камни внизу уже вырисовывались отчетливо, казалось, что, опустив ногу, можно черкнуть по ним кончиком ласта. Иллюзия — но, так или иначе, берег близко, пора бы произвести контрольный подъем. Через четверть часа, не позже, он, Василий, выберется на берег. Надо разыскать Лизу, а затем занести домой кефаль… И заодно сообщить матери о предстоящей женитьбе.
Твердовский злорадно усмехнулся, и несколько пузырьков воздуха, просочившись мимо загубника, полетели к поверхности. Мама будет деморализована — мягко говоря. Одним махом он лишит её возможности гарантированно тянуть из него энергию. Тема «мужчина не должен жить один, сынок…» окажется закрытой раз и навсегда. Хотелось бы знать, как скоро мать придумает новую: что-то вроде «неужели ты не видишь, сынок, что она тебе не пара…»?
Он поднялся к поверхности, вынырнул, сдвинул маску на лоб. Тут же в лицо ударила волна, точно подгадав под вдох, и в носоглотке болезненно засаднило от попавшей туда горько-соленой воды. Василий выругался. К тому же, как оказалось, он взял слишком далеко вправо: теперь, чтобы попасть в бухточку, нужно было сделать солидный крюк.
Мать, между прочим, способна сориентироваться довольно быстро. Даже тогда, с Любой… не прошло и недели со дня их свадьбы, как мама начала намекать Василию на необходимость развода. А ведь первая жена Василия была не провинциалкой-первокурсницей, а подающим надежды молодым ученым… кажется, она защитилась года через два после того, как они таки развелись. «Она тебе не пара, Васенька, пойми…»
Больше всего его бесило, что Сашкина Марина — они поженились на год раньше — понравилась матери! Впрочем, младшему братцу всегда везло.
Одиннадцать лет назад. Трудно судить: возможно, мама и была права. Тогда она ещё не присасывалась к энергетическим каналам родных сыновей. Тогда она могла мыслить логично и здраво, опираясь на опыт собственной нелегкой жизни. Тогда её словами и поступками не управляли ТЕ животные…
… да попросту козлы!..
Прямо под аквалангистом на дне угадывались в песке овальные очертания камбалы-глоссы. Твердовский навел было ружье, но передумал. Мелкая. И потом, что может быть проще, чем подстрелить камбалу, распластанную на песке?.. Не стоит.
Не стоит прямо сейчас говорить матери о свадьбе. Теперь, когда он припомнил ту эпопею одиннадцатилетней давности… Незачем повторять все сначала. У Лизы нет шансов быть одобренной как невеста, этот факт не нуждается в доказательстве. А значит, будут и слезы, и требования, и банальный шантаж. Мать может. Она и не такое может…
А любую конфликтную ситуацию козлы непременно используют в своих целях. По сравнению с атакой, которую они поведут на него через разгневанную мать, прежнее планомерное высасывание энергии покажется комариным укусом. Конечно, святой оберег оградит и спасет, — но зачем подвергать его лишним испытаниям?
Будет гораздо лучше ничего пока не менять. То есть, разумеется, он теперь ни на шаг не отпустит Лизу от себя. Но для матери можно создать иллюзию, что девушка, как и прежде, работает по хозяйству и пасет… да, именно их, козлов. А о свадьбе, которая все равно состоится в Киеве и не раньше, чем через пару месяцев, просто сообщить открыткой или телеграммой… многие так делают.
Левый ласт действительно зацепился за подводный камень. Василий снова вынырнул; да, чуть-чуть левее — и он в бухте.
Но мама не простит. Когда поймет, что девушка-домработница, с которой она особенно не церемонилась, на самом деле была невестой сына… Узнай мама об этом сейчас, она бы возмутилась — но на расстоянии, тем более по прошествии времени ей станет мучительно неловко и стыдно. Нет, с его стороны было бы подло так поступить с ней. Другое дело, если мать вообще не узнает об их браке… Но такое невозможно — разве что?..
Твердовский выплыл на мелководье. Можно было уже вставать — но на воздухе снаряжение многократно тяжелело, и потому он плыл до последнего, уже буквально полз по дну. Глинистый грунт бухточки размывался под его коленями, мутя кристальную воду. Над головой прокатывались уже довольно ощутимые волны.
Разве что… А собственно, зачем устраивать какую-то свадьбу с уведомлением родственников и знакомых, с непременным застольем — иначе сочтут скрягой, — с кольцами и прочей дребеденью? Да и сам по себе поход в загс с заявлением, оплатой абсурдных услуг, месячным сроком унизительной проверки и сакраментальным штампом в паспорте… Василия передернуло от воспоминания. Кому это нужно?
Он резко поднялся. Волна мягко шлепнула пониже акваланга, подгоняя к берегу.
Лизе он объяснит. Двое людей вполне могут жить вместе без всякой загсовой официальщины. Особенно если их связывают такие узы, как истинная любовь и святой оберег.
