Алексей Самойлов - Журнал «Приключения, Фантастика» 5 95
С ближайшей базы в Наксе поднялись было в воздух две эскадрильи подавления. Но тут же и пролились вниз, на взлетные полосы, огненным дождем. Капсула держала под колпаком всю округу на полтысячи миль, с ней шутки плохие.
А Дил хихикал себе под нос и скалил огромные белые зубы — только бриллиант сверкал всеми гранями. Он вспомнил, как брал обратную сторону Изаки. Это было двенадцать с половиной лет назад, если ему не изменяла память. Там пришлось похлеще. Там в двенадцати десятимильных кратерах сидели и поджидали его двенадцать эскадр зеленых угонов. Разведка ошиблась всего в десять раз, вместо шести боевых угонских крейсеров на Изаке их оказалось шестьдесят. И на помощь звать он не имел права. Он вообще не имел нрава выходить в эфир, ведь официально Земля не вела ни с кем войн и ни на кого не нападала. Операцию надо было провести тихо и назидательно. Это был ад! Дил выбросил троих своих спутников на все три стороны в трех боевых ботах. А сам ненормальным и заносчивым Давидом бросился навстречу кошмарным угонским голиафам. Но ему повезло, недаром говорят, что дуракам везет и что смелость города берет. Три бота уничтожили восемь звездолетов этих «мирных» бандитов. Остальные пятьдесят два взял на себя Дил, а точнее, его боевая десантная капсула. Он сжег сорок семь кораблей, выпустил весь боеприпас капсулы, включая и неприкосновенный. Он был на грани гибели. Но оставшиеся пять крейсеров в панике бежали, хотя им хватило бы одного дружного залпа. Гуг три недели пьянствовал и клялся, что больше на такие дела не пойдет, у него была своя работенка — Дальний Поиск и начальная геизация. А эти шустрые штабные лепили из него ястреба. Нет! Ни за что!
Тогда капсулы были не чета нынешним — и послабей и попроще. А эти только в страшном сне присниться могут. Одним словом, Дил глядел на работу своей боевой подруги да радовался. Пока пора не пришла.
А пришла пора, сел в шестой бронеход. Да рванул навстречу судьбине.
В продырявленный форт они ворвались сразу, с первого залета. Второй слой брони пришлось прожигать самим, туда излучатели капсулы не доставали. Это с ума можно было сойти — столько усилий, чтобы вскрыть старую консервную банку в пригороде Нью-Вашингтона, столько времени и столько жизней! А этот карапуз, небось, уже внутри сидит — живехонький да целехонький! Дил хохотал, скалил зубы, а потом начинал кусать толстую губу. Они туг дохнут под шквальным огнем, а этот лилипут править ими будет, герой, понимаешь!
Третий слой прожгли с огромным трудом, с потерями — четыре бронехода обломками валялись на керамических палубах форта. Четыре трупа из десяти штурмующих на машинах. А сколько прочих?! И все равно — не страшно, не смертельно, ведь они берут верх, они почти у цели, они оттянули на себя все силы обороны! Сейчас этот уродливый малыш дотянется до рычага, он им всем даст… а не даст, так и без него справимся!
— Черт побери!
Дил успел выругаться, прежде чем его вышвырнуло из бронехода. Катапульта сработала, иначе гореть бы под несокрушимой броней.
В боевом полном скафе можно выпадать и из бронехода и с четырехсотого этажа небоскреба к дьяволу в зубы. Он лишь немного ополоумел, потерял ориентацию. Но тут же вскочил на ноги, выпустил из локтевых каналов скафа парочку малых сигмаметов и припустился вперед, благо, что гидравлика работала отменно.
— А ну расступись, братва! — орал во всю глотку Неунывающий Дил, хотя никто ему и не заступал дороги.
Он с налету ворвался во внутренние отсеки. Сжег с десяток андроидов — будут помнить лихого десантника-смертника, таких навряд ли видывали. Дил знал, что нерасплавленные мозги андроидов в вольфрамовом коконе вставляли в новые тела, ежели, конечно, эти мозги выдерживали. Ну и пусть помнят, может, с кем из них придется еще разок встретиться!
Он рвался вперед разъяренным львом.
И только потом заметил, что позади прет свой бронеход, поддерживает атаку. Дил замешкался на миг, сбил какого-то малого в черных доспехах внутренней охраны, успел отпрыгнуть… но так и не решился, куда ему сейчас — в проем, вперед, или сначала в бронеход, а потом уж вперед. В этот миг нерешительности в него и шарахнула шаровая мина. От удара Дил взлетел к переборкам, метров на сорок.
Когда он упал на палубу, бронеход только кормой сверкал. Вот тут-то и понеслась вовсю рукопашная. Минут сорок он молотил кулаками направо и налево, прыгал, обрушивался всем телом на вертухаев, бил их ногами и валил ручным парализатором… Он совсем позабыл, что его дело — руководить прорывом. Неунывающий Дил Бронкс, скрупулезный и педантичный в исследованиях и быту, терял голову на поле боя, это за ним давненько водилось. Он легко входил в раж, в боевой азарт, за это и получал часто нахлобучки от командования. Но так было прежде… а теперь.
Теперь ничего не изменилось. Дил катался по палубе, подпрыгивал, бросался один на четверых, мелькал повсюду черной молнией. С ним ничего не могли поделать выдрессированные наемники и запрограммированные андроиды. Они и знать не знали, что такое «черный шлем» — секретное боевое искусство космодесанта. Но они познавали его с получаемыми ударами, травмами или переломленными хребтами. Церемониться было некогда. Чтобы пробиться в самое нутро, хватило именно этих сорока минут.
Они победили! Они прорвались!
— Ур-р-а-а!!! — орал Дил Бронкс. И уже мечтал о своей русской баньке на Дубль-Биге-4.
Сорви-головы, что ползли по «черным нитям», опередили основную группу прорыва всего на несколько минут и перемолотили треть внутренней охраны. Форт был в руках нападавших. Оставалось деликатно постучать согнутым мизинчиком в бронированную дверцу этому наследнику инопланетной короны, этому малышу, и вынести его на руках под овации ревущих от восторга и счастья парней. Они победили! И они выжили!
— Эй ты, император хренов, выходи! — вопил Дил Бронкс, откинув забрало внешнего шлема и сверкая бриллиантом. Его черное как сажа лицо блестело будто напомаженное. — Вылезай, чертов бездельник! Мы уже пришли, а ты все спишь в своей каморке! Цай, мать твою, ты слышишь меня!!!
Дил не знал, что карлик Цай ван Дау корчился тогда от дичайшей боли и молил только об одном, о смерти. Откуда он мог знать!
А потом разом померк свет.
И они затаились, все одиннадцать выживших и захвативших форт.
И вдалеке с тяжелым гудом и лязгом опустились вниз бронированные стены.
И из невидимых отверстий потек удушающе-сладкий, пьянящий сонный газ. Они влипли как щенки, как несмышленыши-сосунки!
Теперь Дил знал, отчего так болит голова — не от побоев и истязаний, хотя все было, было с лихвой, а от этого поганого сонного газа — мечты всех наркотов и дармоедов.
