Владимир Владко - Седой капитан
Да, Карло Кабанерос ждал своего особо уполномоченного. Сразу было заметно, как он заинтересован. Маленькие глазки на толстом лице почти горели от нетерпения, по крайней мере так показалось Хуанесу.
— Итак, садитесь и докладывает, – произнес начальник полиции, не сводя взгляда с детектива. – Коротко и ясно.
— Поручение каудильо, – слава ему! – Выполнено, – красноречиво начал Мигель Хуанес, вскидывая торжественно руку и на мгновение замер, как и положено в таких случаях.
— Слава ему! – эхом отозвался начальник полиции, так же вскидывая руку. И сразу сердито добавил: – Докладывайте мне, докладывайте!
— Слушаюсь, господин Кабанерос. «Люцифер» был окружен в Фонтиверосе. По разработанному мной плану я начал переговоры с Седым Капитаном. Но он отказался сдаться и попытался вырваться из леса. Я гнался за ним следом. Автомобиль Седого Капитана должен был остановиться над обрывом. Но вследствие собственной неосторожности, или пытаясь как‑либо ускользнуть из наших рук, Седой Капитан направил машину в море, сорвался с обрыва и утонул. Водолазы по моему приказу сейчас разыскивают «Люцифер», чтобы выполнить и эту часть поручения: машина все‑таки окажется в наших руках, господин Кабанерос!
— Гм… – сухо отозвался начальник полиции, и Мигель Хуанес удивленно посмотрел на него: нет, отнюдь не такого сдержанного ответа ждал знаменитый детектив после своего победного доклада. Что‑то здесь не так. Но – что именно?..
— Гм… – повторил начальник, все так же не сводя пристального взгляда с Хуанеса. – Значит, «Люцифер» утонул? Вы уверенны в этом?
— Вполне, – твердо ответил Хуанес. Он понимал, что должен теперь проявлять как можно больше уверенности.
— Вы видели собственными глазами, как он упал в море с обрыва и утонул? спросил начальник полиции.
Хуанес чувствовал какую‑то угрожающую опасность, но не мог понять, откуда она надвигается на него. Ему оставалось только продолжать и дальше свою линию, хотя он и понимал, что речь идет уже не об ордене.
— Собственно, этого я не видел, потому что «Люцифер» в тот момент был за перевалом дороги. Но все данные говорят именно об этом, господин Кабанерос. Иначе быть не может! Ему некуда было больше деваться.
В последних словах Хуанеса ощутимо прозвучала уже не гордая уверенность, а скорее мольба поверить ему. И все равно начальник полиции смотрел на него так же холодно и даже подозрительно. Да, да, подозрительно: наконец Мигель Хуанес нашел слово, которое точно характеризовало неприятный оттенок, который все время чувствовался в отношении шефа к нему. Нет, так не говорят с человеком, которого ждут повышения и награды. Нет, не об ордене Белого Орла сейчас будет речь!..
Детектив поймал себя на том, что он невольно потерял тот независимый вид победителя, с которым зашел несколько минут назад в кабинет начальника. Он сидел напрягшись и ждал, зная уже, что над его головой сгущаются тучи. Что скажет начальник?..
Карло Кабанерос не спешил. Он все так же вопросительно с подозрением смотрел на своего особо уполномоченного. В глазках его играл недобрый огонек. Начальник полиции откинулся в кресле и постучал короткими пухлыми пальцами по краю стола.
— В котором часу, говорите, утонул «Люцифер»? – наконец спросил он, снова наклоняясь над столом.
— В пять часов сорок минут, господин Кабанерос, – с усилием, но все еще четко ответил Хуанес. И увидел тогда, как начальник полиции небрежно взял со стола небольшой листок и протянул ему.
— В пять часов сорок минут? – еще холоднее повторил он. – Гм… а ну, познакомьтесь с этим рапортом, Хуанес.
Не веря себе, Мигель Хуанес читал – и напечатанные на машинке буквы прыгали у него перед глазами:
Разыскиваемая машина замечена западнее Кастелона около Вильяноса в двадцать часов. Инспектор кастелонского управления …
— Не может быть! – вырвалось у растерянного детектива. – Не может быть! Это какая‑то ошибка. Ведь я собственными глазами…
— Ах, собственными глазами? – зловеще прищурился Кабанерос. – И вы считаете, что они у вас есть, бездарь? А ну, прочтите еще и этот рапорт!
Второй листок будто прыгнул через стол и задрожал в пальцах особо уполномоченного. В нем было написано:
Разыскиваемый автомобиль замечен в двадцать часов сорок пять минут по дороге на Пеньякерк. Попытки остановить машину не дали результатов в связи с большой скоростью автомобиля. Инспектор пеньякеркського управления…
— Тоже, наверное, не может быть? А, Хуанес? – насмешливо заметил начальник полиции. – Нет, господин особо уполномоченный, не только может быть, а так оно, к сожалению, и есть. И перед тем, как я решу, что мне с вами делать, я хочу узнать обо всем, что в действительности произошло в Фонтиверосе, без прикрас, а так, как оно на самом деле было. Ну, говорите, говорите, я послушаю.
Все подготовленные фразы доклада уже вылетели из ошеломленной головы Мигеля Хуанеса. Заикаясь, подбирая какие‑то выразительные слова, которые могли бы убедить грозного начальника, он рассказывал все, как было: и, что происходило в Фонтиверосе, и обстоятельства поездки вслед за «Люцифером» среди скал и утесов пустыни Хоравенте, и о том, как таинственный автомобиль исчез сразу с глаз, и о своих размышлениях и рассуждениях. Теперь перед начальником полиции сидел уже не выдающийся, всегда уверенный в себе, знаменитый детектив Мигель Хуанес, а маленький служащий, дрожащий за свою шкуру и пытающийся хоть как‑то оправдаться.
Он закончил свой рассказ и умоляюще посмотрел на шефа: что ждет его сейчас?..
Грозный начальник полиции не торопился отвечать. Некоторое время он молчал, как бы взвешивая все. И тогда заговорил неожиданно мирно, – так мирно, как будто в кабинете шла дружеская беседа, будто не он только что отчитывал Мигеля.
— Да, теперь я вижу, что вы рассказали все искренне, Хуанес, без вашей привычной похвальбы, – сказал он. – Ваше счастье, что я, словно предчувствуя все это, задержал донесение и ничего не доложил каудильо…
— Спасибо, господин начальник, – торопливо поклонился Хуанес.
— Меня теперь интересует, как объяснить то, что «Люцифер», сорвавшись с обрыва в море, не утонул, а, как видите, появился снова? Рапорты – вещь неоспоримая. Что же, по вашему мнению, «Люцифер» может плавать?
Хуанес беспомощно развел руками:
— Если бы он плавал, я, наверное, увидел бы его в море с обрыва, господин Кабанерос. Ведь с него видно все вокруг на десятки километров. Но в море не было ничего, совсем ничего, кроме одного парусника, и то очень далеко.
— Так как же это объяснить?
