Евгения Лопес - Сотый рейс «Галилея» (книга 1)
Накануне остановки на Эйри «вечерку» отменили – нужно было приготовиться к предстоящей загрузке продуктов и прочих запасов для дальнейшего полета. Официанты получили несколько свободных часов; Алан оправился на обзорную площадку, предполагая, что принц находится там, и не ошибся: принц сидел на скамейке возле огромного иллюминатора и наблюдал за несущейся неподалеку от «Галилея» кометой с пышным, разбрызгивающим сияние хвостом.
– Привет, – кивнул он. – Садись. На «вечерку» еще не опаздываешь?
– «Вечерку» сегодня отменили, из-за остановки на Эйри.
– Ого, так ты сегодня свободен? Поздравляю!
– Спасибо. Рилонда, расскажи мне об эйринцах. Какие они?
– Боишься какого-нибудь нового Фаттаха? – улыбнулся принц.
– И это тоже, – вздохнул Алан.
– Не беспокойся, эйринцы не такие. Эйринцы… Это удивительные люди. Я бы назвал их аристократами разума. На Эйри престижно быть не богатым, хотя это вовсе не возбраняется, престижно быть умным. Человек ценен не тем, что имеет, а тем, что собой представляет. Для них наука – наиважнейший аспект жизни, интеллектуальное самосовершенствование возведено в культ. Из четырех планет на Эйри самые развитые, совершенные технологии практически во всех сферах приложения человеческого разума… Недаром же главный управляющий орган планеты – не партия, не какой-нибудь сенат, а Высший Научный Совет, возглавляемый умнейшим, – Рилонда на секунду задумался, затем продолжил. – Наверное, из того, что я сейчас сказал, у тебя может сложиться образ эдаких скучнейших зануд, выражающихся только научными терминами, но это совсем не так. Эйринцы не отказывают себе в удовольствиях, они обычно прекрасно поют и танцуют, у них очень развиты искусства, высок уровень художественной литературы, которая традиционно отличается глубокомыслием и изяществом языка. Религия, если можно назвать ее таковой, весьма оригинальна – наука Эйри не отрицает существование каких-то высших сил, но для них Бог – это сама Жизнь, обладающая собственным Разумом, собственными законами и правилами, не зависящими от людей. И эйринцы умеют жить, соблюдая эти правила, так, чтобы Жизнь была к ним благосклонна, и умеют ей искренне радоваться. Они уравновешенны, самодостаточны, и даже самые негативные обстоятельства не раздражают их, а лишь побуждают к очередному анализу Жизни. И все, включая Президента ВНС господина Неро – очень легкие, приветливые, приятные в общении люди. Своим оптимизмом они, если можно так выразиться, оживляют все вокруг. Впрочем, завтра увидишь сам.
– Так интересно, – зачарованно протянул Алан. – А про Ном?
– Хм… Ном – самая загадочная из планет. Номийцы очень скрытны по отношению к нам, представителям других цивилизаций, и даже в настоящее время мы имеем мало сведений об их жизненном укладе. У Нома непростая история, в ней много крови, казней, войн, имеющих целью передел власти, но последний век прожит довольно спокойно. Основа мировоззрения номийцев – их государственная философия, единая для всех и довольно сложная, предполагающая полное самоотречение и самопожертвование личности в интересах общества. Жизнь простого номийца регламентируют жесткие законы, оставляющие мало личных свобод и предписывающие во всем подчиняться Главной Партии – это единственная политическая сила, управляющая планетой. Лишь членство в Главной Партии дает некоторые привилегии – в частности, право на высшее образование, право занимать государственные должности, – но это членство надо заслужить многолетним безупречным служением обществу. Управляет планетой председатель Главной Партии, его полномочия бессменны и пожизненны, и только после смерти Правлением Партии выбирается следующий. Сейчас Председателем является господин А-Тох, это очень умный и образованный человек, прекрасный дипломат. В угоду общим интересам «четверки» он способен даже (конечно, частично и временно), поступиться интересами родной планеты, но его истинных целей и планов не знает никто и никогда. Номийцы всегда настолько запутывают политическую игру, что нужно постоянно быть начеку, и доверять им опасно. Я тебя не утомил? – вдруг заботливо осведомился принц.
– Нет, что ты! – воскликнул Алан. – Это так не похоже на то, что написано в школьных учебниках!
Действительно, краткий курс планетоведения Алан проходил в школе, но то скучнейшее изложение по схеме «материки – природные ресурсы – государственное устройство» не шло ни в какое сравнение с увлекательными рассказами его нового друга.
– Это потому, что я изучал планетоведение очень подробно, и, к тому же имею практический опыт общения, – улыбнулся принц.
– Конечно, – согласился Алан, и, немного поколебавшись, вдруг решился. – Рилонда, разреши задать тебе еще один вопрос? Отношения между Атоном и Вергой… Они очень волнуют всех. Ну… ты понимаешь.
– Я понимаю, – принц поднялся с места, и, сделав пару шагов вперед, остановился у огромного иллюминатора. – Да, я все понимаю, и меня отношения между Атоном и Вергой тоже очень волнуют. – Он задумчиво посмотрел куда-то вглубь черного пространства и, вздохнув, продолжил. – В основе наших противоречий лежат совершенно разные методы ведения внешней политики. Атон считает, что государственное устройство – сугубо внутреннее дело каждой цивилизации, что никто не имеет права диктовать народу другой планеты, как ему жить, и, соответственно, мы с уважением относимся ко внутренним делам других государств «четверки» и никогда не вмешиваемся в них. У нас достаточно работы по совершенствованию жизни людей на собственной планете… Вергийцы же почему-то воображают, что знают, как будет лучше для всех, они постоянно критикуют прочие цивилизации, пытаются навязать свои правила, мерки, критерии… И, поскольку общественным строем на Верге является демократия, а на Атоне – монархия, разумеется, Атон и подвергается наибольшим нападкам и обвинениям в отсталости и консерватизме с их стороны. Они решили за атонский народ, что ему пора установить демократию, вот только забыли самую малость – спросить у самих атонцев, что они думают на этот счет…
На самом деле, «плохих» общественных укладов не бывает. Любой государственный строй хорош, если он устраивает живущих при нем людей. Например, атонская монархия зиждется на постулате, что гораздо проще воспитать с детства порядочным и ответственным одного человека, чем выбирать из нескольких неизвестных взрослых людей, совершенно не представляя, что на самом деле у них на уме, и будет ли выбранный кандидат управлять государством в интересах народа или в своих собственных. Кроме того, современная монархия на Атоне совсем не та, что, к примеру, пару столетий назад. Король вовсе не является единственным и безраздельным правителем. Ведь наш Государственный совет – не что иное, как тот же парламент, составленный из жителей всех исторических областей Атона, которые, в свою очередь, являются представителями от Советов своих регионов. Члены Госсовета выбираются всенародным голосованием, и король обязан считаться с решениями этого органа. Правом вето монарх обладает только в самых исключительных случаях. Таким образом, король Атона управляет планетой в союзе с собственным народом, всегда будучи в курсе его проблем и ожиданий, имея постоянную «обратную связь». Уровень жизни атонцев объективно высок, личные права и свободы, в том числе экономические, не ограничены. Таким положением дел довольны все, доказательством чему является, к примеру, полное отсутствие каких-либо бунтов и восстаний в течение последних двухсот лет. Наша столь длительная мирная жизнь – это наше достижение, которым мы, атонцы, гордимся. В то время как на Верге регулярно случаются народные волнения даже при демократическом строе; демократия там фактически давно уже выродилась во власть денег, о продажности вергийских сенаторов и Президента ходят легенды. Да, на Верге множество политических партий, Президент избирается всенародным голосованием раз в 4 года, но на деле из всех кандидатов побеждает просто самый богатый, вне зависимости от уровня интеллекта и личностных качеств, что приводит порой к печальным последствиям. Возможно, поэтому Вергу то и дело потрясают финансовые кризисы, отражающиеся на благосостоянии народа не лучшим образом. То есть, как показывает практика, провозглашение демократии самым прогрессивным общественным строем еще не означает автоматического достижения всеобщего процветания; однако мы, атонцы, придерживаемся мнения, что все это – исключительно внутренние дела суверенной Верги, и уважаем ту действительность, которая устраивает вергийский народ. А вергийское правительство, напротив, считает, что оно обязано обустроить всю Вселенную по своему образу и подобию, осчастливить демократией всех, и прежде всего, конечно, Атон. Вот мы и пытаемся в своих отношениях с Вергой корректно гасить их постоянные нападки…
