Джек Вэнс - Дворец любви. Умы Земли. Большая планета
Стол был пуст. Наварх и Зан Зу ушли. Темная фигура у стойки? Затерялась среди остальных.
Белоглазый слонялся неподалеку. Джерсен немного поразмыслил, а затем, очень медленно, пошел по бульвару и свернул в темный переулок.
Он ждал. Время шло. Кирт проскользнул на двадцать футов вперед, на более удобную позицию, все время поглядывая на перекресток. Но никто не появился.
Прождав десять минут и едва не вывихнув шею — Джерсен опасался, что враги могут подкрасться по крышам, — он вернулся на бульвар. Предприятие провалилось. Белоглазый приспешник Виоля Фалюша не горел желанием продолжить знакомство.
Кипя от раздражения, Джерсен отправился по бульвару Кастель-Вивьенс к Фитлингассе. Буксир уже ушел, брандвахта, отремонтированная после взрыва, покачивалась на воде. Ни огня, ни звука… Кирт постоял в доке, прислушиваясь. Молчание. Золотые блики от фонарей Дюрре плясали на маслянистой воде.
Джерсен покачал головой в грустном изумлении. Чего еще можно ожидать от вечера с сумасшедшим поэтом и девушкой из Эриду?..
Глава 7
Я встретил девушку в саду
В далеком крае Эриду.
Без лишних слов, щека к щеке.
Мы с ней отправились к реке.
На берегу под тенью ив
Мы прилегли. Я ел инжир,
И пил вино из терпких слив,
И открывал пред нею мир.
«Ах, в жизни много есть чудес,
И столько звезд глядит с небес!
В миры, что светят в час ночной,
Уйдем, любимая, со мной».
Она ж, колени обхватив.
Сказала: «Прихотлив твой путь.
Простись со мной под тенью ив
И обо мне скорей забудь.
Ты средь миров привык блуждать…
Тебе ль земного счастья ждать?
Иди, ищи свою звезду,
А я останусь в Эриду».
Наварх
В десять утра на следующий день Джерсен вернулся на брандвахту. Все изменилось. Солнце было желтым и ласковым. Небо сияло чистой голубизной, и даже разбросанные по нему легкие облачка не обещали плохой погоды. Наварх загорал на верхней палубе.
Джерсен остановился около трапа:
— Эй! Я могу подняться на борт?
Наварх медленно повернул голову и уставился на гостя запавшими желтыми глазами больного цыпленка. Потом служитель муз перевел мутный взор на цепочку барж, которые покачивались на воде, и процедил:
— Я не испытываю симпатии к личностям со слабой печенкой, которые держат паруса лишь по ветру.
Джерсен решил истолковать это замечание как завуалированное приглашение.
— Я сразу же возвратился. Что произошло?
Наварх нервно отмахнулся:
— Мы блуждали. Поиски, испытания…
— Какие поиски? Какие испытания?
— …Вели нас по извилистому маршруту. Вначале — под солнцем. Дорога была широкая и белая, но вскоре она сузилась. А в конце нас поджидала трагедия. Сотни разных оттенков, возможно, закат тому причиной. Если бы вернуть молодость… я бы изменил свою судьбу. Меня сдуло ветром, как щепотку пепла. И с вами произошло то же самое. Вы потерпели неудачу, не воспользовались случаем, а шанс дается лишь однажды.
Джерсен отмел эти комментарии как не относящиеся к делу:
— Вы прошлой ночью говорили с Виолем Фалюшем?
Наварх поднял худую руку и помотал кистью:
— Шум, неразбериха! Гневные лица, горящие глаза, буря страстей. У меня гудело в ушах, пока я сидел там.
— А как насчет девушки?
— Полностью согласен с вами. Великолепна!
— Где она? Кто она?
Наварх молчал, поглощенный созерцанием черно-белой чайки, которая села на воду, и явно не собирался осмысленно отвечать на вопросы.
Джерсен терпеливо продолжал:
— Что насчет Виоля Фалюша? Откуда вы знали, что он будет в кафе «Небесная гармония»?
— Ничего не может быть проще. Я сказал ему, что мы там будем.
— Когда вы сообщили это ему?
Наварх брюзгливо поморщился:
— Ваши вопросы утомительны. Могу ли я сверить свои часы? Могу ли я спросить вас о… Могу ли я…
— По-моему, вопрос достаточно прост.
— Мы живем в различных измерениях. Перенесите себя, если желаете. Я — не могу.
Поняв, что поэт в дурном расположении, Джерсен примирительно сказал:
— Ну ладно, по той или иной причине прошлой ночью мы упустили Виоля Фалюша. Как вы полагаете, где искать его?
— Я больше ничего не полагаю… Зачем вам нужен Виоль Фалюш?
— Вы забыли. Я уже объяснял.
— Чтобы увериться… Ну, организовать встречу труда не составит. Мы пригласим его на маленькую вечеринку. Возможно, на банкет.
Тон Наварха или, скорее, вороватый взгляд, которым он сопроводил фразу, заставил Джерсена насторожиться.
— Вы думаете, он придет?
— Конечно, если мы все тщательно распланируем.
— Как вы можете быть уверены? И откуда знаете, что он на Земле?
Наварх наставительно поднял указательный палец:
— Вы когда-нибудь видели, как кошка крадется по траве? Иногда она останавливается, подняв одну лапу, и мяукает. Почему, спрашивается?
Джерсен не улавливал связи, но терпеливо проговорил:
— Эта вечеринка, или банкет, где состоится?
— Да, да! Вечеринка! — оживился Наварх. — Она должна быть очень изысканной и очень дорогой. Миллион севов!
— За один вечер? За один банкет? Кого мы собираемся пригласить на него? Все население Суматры?
— Нет. Маленький прием на двадцать гостей. Но все приготовления надо делать сейчас и быстро. Я посредник между вами и Виолем Фалюшем. Он простер свою королевскую милость на меня, недостойного. Но я докажу, что в некоторых аспектах стою выше него. Что такое миллион севов? В мечтах я трачу миллионы ежеминутно.
— Ну ладно, — сдался Джерсен. — Вы получите свой миллион. — «Дневная прибыль», — подумал он.
— Мне нужна неделя. За неделю управиться тяжело. Но мы не можем позволить себе промедления.
— Почему?
— Виоль Фалюш вернется во Дворец Любви.
— Откуда вы знаете?
Наварх глядел на воду.
— Отдаете ли вы себе отчет, что, шевельнув пальцем, я беспокою дальнюю звезду? Что любая человеческая мысль влияет на физическую парасферу?
— Так что, источник ваших знаний — это физические пертурбации?
— Он не хуже любого другого. Но вернемся к приему. Нужны особые условия. Искусство требует дисциплины: чем совершеннее искусство, тем жестче дисциплина. Стало быть, мы должны предпринять некоторые шаги.
— Например?
— Во-первых, деньги. Принесите мне миллион севов немедленно!
— Да, разумеется! В мешке?
Наварх безразлично отмахнулся.
— Во-вторых, устраивать все буду я. Вы не вмешивайтесь.
