Тамара Воронина - Жил-был сталкер
А главное, Шарль никогда не смотрел на Маркиза, как на неразумного собрата из каменного века, держался как с равным. Маркиз это чувствовал. А вот со стороны Кларка, Лесли, командира всегда веяло легоньким превосходством, может быть, вполне естественным, но Маркиза это обижало. Для Шарля он был прежде всего человек. И если вдруг речь заходила о чем-то, чего Маркиз не понимал, Шарль честно признавался, что этого он объяснить не может, потому что… В общем, и Маркиз бы не смог объяснить доисторическому каннибалу, что завтракать своим ближним неэтично. У Шарля это получалось необидно. Он и Кларку, как оказалось, тоже кое-чего объяснить не мог по той же причине.
Карлос говорил, что на Шарля было больно смотреть, когда Маркиз сломался. Так переживал. Да уж, если Шарль действительно чувствовал то же самое, ему не позавидуешь. Маркизу тогда было очень лихо. Несколько недель он держался, только курил много, а потом решил крепко расслабиться. Шарло и тот был в ужасе, бедняга, чистенький мальчик из хорошей семьи, вдруг открыв для себя новую сторону в Маркизе. Впервые увидел друга таким, вглухую пьющим… А Маркиз ведь так и не сумел ни расслабиться, ни даже опьянеть, спиртное словно обеззараживалось на входе в желудок, и Маркиз становился только злее и только сильнее чувствовал свое бессилие.
Как раз тогда Маркиз осознал, что бороться в пришельцами – все равно что головой о стенку биться. Осознал свое бессилие – и сломался. Научиться бы еще это пространство сворачивать и свернуть всю эту базу… одной «брызгой» больше в Зоне, одной меньше… Пусть потом валят на Странников… Так ведь других пришлют. Третьих… А догадаются, придумают способ изолировать аборигена как носителя вредоносных способностей. Чтоб не погубил свой мир. Ведь рассказывали уже ужастики из их космической истории про то, как один абориген едва не погубил целую планету, правда, он просто увильнул от карантина какого-то и занес домой убийственный вирус. Неплохая параллель… А вот о судьбе аборигена история умалчивала. Тоже показательно.
Так вот и Шарль чувствовал примерно то же, но ему было, пожалуй, похуже. Ведь Маркиз, хотя и не убил в своей жизни ни одного человека, вполне допускал возможность угробления себе подобного или тем более пришельцев. И его не то что совесть не мучила, а наоборот, удерживали его вовсе не моральные соображения, а скорее, боязнь разоблачения. Сделать это можно, а сделать и выкрутиться – труднее, а вот сделать и не получить взамен новую группу – невозможно. Технические средства не те. Слабоват он против Конвенции. Или пока не придумал способа.
А каково было Шарлю! С его-то развитием… Маркизовы нехорошие мысли Шарль не подслушивал – считал неэтичным, в отличие от цивилизованной Конвенции, а вот соответствующие настроения чувствовал. Шарль страдал не только потому, что Маркизу было плохо. Для Шарля умышленное убийство было аномалией большей, чем для Маркиза каннибализм.
Себе Маркиз этот перелом простил легко и охотно. Он его пришельцам не простил. Невзирая на их уговоры, он продолжал ходить в Зону, явно злорадствовал, видя их неудачи. Зона не обращала внимания на копошащихся муравьев.
Зато теперь она не хотела принимать Маркиза, словно он был виноват в том, что ее хотели уничтожить. Его начали сторониться братья-сталкеры, раньше набивавшиеся в напарники. Сейчас он ходил всегда один. Зона его невзлюбила, но очень уж не хотелось Маркизу в этом себе признаваться. Как бы там ни было, он сталкер. Ему и без Зоны не жить, и за инопланетянами присматривать надо.
Ходил он уже большей частью из спортивного интереса, а не меркантильного: искал новенькое, совался в новые места, но в «сундук» свой не заглядывал, чтобы не сбить и без того падающие цены. Скупщики совсем обнаглели, платили гроши или не платили вовсе. Недавно толпа до смерти забила Малютку Пьеро. Неизвестные грабители проломили череп Люку Медведю. В ресторане безногого Креста регулярно били стекла. В общем, мешали жить. А помешай-ка полицейскому! Тем более если он Маркиз.
На него, правда, регулярно шли анонимки, но неприятности это доставляло только начальству. Почувствовав нехорошее, Маркиз нагло вспомнил о паре высокопоставленных чиновников, кое-чем ему обязанных… ну, серьезно обязанных. Он напомнил всего лишь о своем существовании, с Рождеством поздравил – и для него проблемы закончились.
Маркиз собирался в Дом. Луи просил приехать. Луи уже почти и не говорил, но Маркиз его понимал пока. Глаза занимали у Луи больше половины лица.
Маркиз покидал в сумку лакомства для «зверушек», комикс для дежурного, забросил сумку на заднее сиденье и поехал. Дом был за городом, старинный особняк посреди огороженного парка, тихое, спокойное, уютное место. Сплошная частная собственность, на которую исправно платились налоги. Маркиз включил радио на полицейскую волну, нарушил устав – потрепался с дежурным по Управлению, послушал перебранку патрульных с диспетчерами… Это нравилось ему больше музыки.
Ворота были открыты. Это сразу насторожило. Странно. Сюда ведь мало кого пускают. Собственно, дежурные знают в лицо всех, кого можно пустить. Но чтоб открыть ворота… Он въехал в парк и почти сразу увидел, что над деревьями поднимается дым.
Не торопясь Маркиз направился к Дому.
Дома не было. Торчали черные обгорелые стены. Трава вокруг тоже выгорела. Он постоял минуту, обошел развалины. Никого…
Из-за деревьев вышел Сталкер и направился к нему. В Доме он был заперт за бронированной дверью, потому что не был человеком. Он убивал всех, кто попадался ему на пути, пока Маркиз не поработал приманкой и не заманил его прямо в Дом. И это существо стояло на расстоянии вытянутой руки. Маркиз напомнил Призраку, кто здесь хозяин, но не шевельнулся. Он, непробиваемый и неунывающий Маркиз, был потрясен. Перевернут. Это была его личная беда.
Сталкер положил ладонь Маркизу на голову. Так он действовал всегда: левая рука на голову, правая на грудь – и покойник.
А Сталкер вдруг просветлел лицом, повернулся и ушел обратно в парк, а Маркиз сел в траву и ткнулся лицом в колени. Сволочи. Какие сволочи… Убивать больных. Убивать детей. Убить Луи с его нечеловеческими глазами. И здесь, в этом мире, Шарль хочет пропагандировать гуманность? Среди двуногих, именующих себя людьми? Они не люди, как и Сталкер. Внешне похожи, даже внутренние органы на тех же местах, а вот психология чужая. Более чужая, чем у обыкновенных Чужих, что в Зоне шарятся.
Шарль появился из ниоткуда (это свое умение он Маркизу даже пытаться объяснить не рискнул), взял его за голову и долго держал. Не то чтобы Маркизу полегчало, но он смог загнать ярость поглубже до поры до времени и снова стать самим собой.
