Марта Уэллс - Город костей
Вдруг она обнаружила, что нервно грызет ногти, и поморщилась. Хуже всего было то, что ум Хета был полностью закрыт для нее. Когда он сидел вот тут, напротив нее, по ту сторону костра, она ничего не ощущала. И даже сейчас она не чувствовала: он в Останце или нет? Это была как раз одна из причин, по которым Хранители считали эксперимент Древних неудачей. Если они не могут читать мысли и эмоции крисов, лежащие на поверхности их душ, значит, крисы просто-напросто лишены душ, вот и все.
«Все это теория», — решила Илин. Она даже не была уверена, что сильно доверяет этой теории. Один из самых первых Мастеров-Хранителей, живший спустя несколько веков после времен Выживших, объявил, что женщины не обладают душой, ибо им недостает Силы. Его сын, сменивший его на посту Мастера, у которого, надо думать, накопилось немало злости на старого мерзавца, развил бешеную энергию, разыскивая женщин — кандидатов в Хранители, и лично тренировал самую первую из них. Но даже сейчас Илин была единственной женщиной-Хранителем в своем поколении. Она сильно подозревала, что виновниками такого положения являются ответственные за отбор и что, если бы они выполняли свои обязанности добросовестнее, нашлось бы немало женщин, пригодных к этой роли.
Суточное знакомство с Хетом укрепило ее сомнения в правильности теории. Всякий, в ком есть столько… характера, должен обладать душой или по меньшей мере её эквивалентом.
«Но куда же он подевался?» — думала Илин. Она предполагала, что вернее всего он где-то в Останце, но помещение казалось ей таким тихим, таким пустым. Человеческие души оставляют нередко следы на материальных предметах, на каменных стенах давно обжитых домов, на драгоценностях, которые надеваются на голую кожу. Даже при ее еще слабом умении Илин могла различать следы такого рода, особенно в жилищах самих Хранителей. Но в Останце подобных следов не было вообще, даже следов ее собственного присутствия. Похоже, этот золотистый камень отталкивает души так же, как он отталкивает жар и свет Пекла. Поэтому зал казался таким голым и изолированным от всего живущего, больше того, пребывающим в ожидании чего-то, что заполнит его…
Нет, все это, конечно, просто работа ее воображения, Илин взглянула на стену, в которой находилась дверь, ведущая на пандус, но та терялась в сумраке, и Внутренний Взгляд Илин оказался бесполезным, ибо свет костра слепил ее. Она было подумала, не пойти ли ей поискать Хета, но укус паука вызывал боль, поднявшуюся уже до бедра, да и что она скажет Хету, если отыщет его? Что ей одиноко? Но он и без того не слишком высокого мнения о ее возможностях.
Ее брови сошлись на переносице. Когда ей удалось сконцентрировать свои мысли и чувства, она вдруг ясно ощутила, что за толстыми стенами снаружи что-то есть. Что-то мерзкое, что-то похожее на давно не чищенную сточную канаву, напомнившее ей миазмы отчаяния, ярости и похоти, витающие над Восьмым ярусом. Что-то гнусное, что она уловила на Торговой дороге как раз перед тем, как разбойники напали на них, и что должно было бы предупредить ее и Сеула.
Удар глухо обрушился на камень, закрывавший вход зал заставив Илин еще больше насторожиться. Шум повторился, и она с усилием встала, горько сожалея, что у нее нет чего-то вроде костыля. Теперь ей было необходимо найти Хета.
Слишком усталый для того, чтобы спуститься в зал Источника без посторонней помощи, Хет воспользовался для этого веревкой. Когда он преодолел последние футы, голос из темноты сказал:
— Где ты был?
Хет развернулся, чтобы прижаться спиной к стене, но тут же понял, что это Илин. Вернув себе способность дышать, он прошептал:
— Ты не поверишь, что происходит снаружи. Толпа, как в Аркадах в день сбора налогов.
— Вот потому-то я тебя и ищу, — отозвалась она. Голос Илин после всего случившегося звучал тревожно, хотя она и старалась придать ему твердость. Разбойники пытаются пробиться внутрь. Они хотят поднять камень.
— И давно пора.
Оттолкнувшись от стены, он передал ей свой мешок. Сломанную боль-палку он оставил на крыше, спрятав под промасленной тряпкой.
— Что здесь? — Илин предусмотрительно открыла мешок и заглянула внутрь. — Что-то дохлое, — пробормотала она себе под нос.
Она стояла ближе ко входу в вестибюль, так что стены зала заслоняли ее от лунного света, и Хету был виден лишь ее силуэт. Он сказал:
— Для тебя — кожаный пакет.
— Хм… А что там такое? — спросила Илин, явно не расположенная совать руку в отверстие мешка.
— Сухие смоквы и хлеб в знак дружеского расположения одного из бандитов, — ответил Хет.
Илин, конечно, могла взять горящую головню, чтобы освещать себе путь, как факелом, однако предпочла прохромать всю дорогу по пандусу в кромешной тьме: это позволило ей увидеть Хета, спускающегося по веревке в почти полной темноте зала Источника. «Она может увидеть и то, что лежит на дне мешка», сообразил Хет.
— О! — Не роясь в мешке, Илин сразу же нашла в нем пакет и высвободила его из складок бурнуса. — Ну а как же насчет разбойников?
Они уже прошли вестибюль и спускались по пандусу. Хет хорошо знал эту дорогу по прошлым посещениям, а также благодаря отличному чувству расстояния и памяти на положение предметов. Илин же шла так, будто сейчас был солнечный день. «Итак, Хранители видят в темноте. Во всяком случае, Хранительница Илин видит». Было ли это одним из тех таинственных свойств, которыми они якобы обладают? Тот маньяк в Пекле тоже великолепно владел ночным зрением. Он забрал боль-палку Илин, но даже не наклонился, чтобы забрать оружие бандита, ибо через плечо Хета успел рассмотреть тонкую, как волосок, трещину в металле. «Так что, вполне возможно, там снаружи имеется еще и психованный Хранитель». Весьма утешительная мысль.
— Нам надо убедить их, что им нет причин продолжать болтаться тут.
— Ха! — восклицание Илин прозвучало весьма скептически. — Ты воспользовался веревкой, чтобы спуститься с крыши Останца. А что ты там делал?
— Осматривался. Сама идея, возможно, была и неплоха. — Он искоса бросил на нее взгляд, что в темноте было довольно бессмысленно. — Там в Пекле есть еще кто-то, кто отвлекает от нас внимание наших друзей. Вот почему они до сих пор не пытались прорваться к нам. Должно быть, думали, мы тут прочно закупорены.
«А потом… а потом я занервничал и насторожил этих подонков, дав им понять, что кое-кто из нас отнюдь не находится здесь в заточении, как им того хотелось».
— И тогда они увидели тебя, — закончила за него Илин. — Но это не имеет значения. Они все равно явились бы сюда за нами рано или поздно.
Хет и Илин добрались до главного зала. Огонь уже угасал — угли неярко светились оранжевым. Тяжелый скрежет, который, вероятно, разбудил Илин, теперь уже улавливался и Хетом. Вернее всего, этот звук издавал блокированный механизм подъемной двери, которую разбойники пытались поднять силой.
