Джон Джейкс - Врата времени
Кэл выглядел сейчас более собранным и спокойным.
– Не смейте отвечать этому смехотворному куску старого железа.
Сидней Сикс резко повернулся в сторону Кэла и, хмыкнув, сказал:
– Меня предупреждали, что вы авторитарная личность, доктор Линструм, – если не сказать, диктаторская. Должен заметить, что эти предупреждения не преувеличены. Еще немного – и я могу сильно невзлюбить вас.
Кэл передернул плечами:
– Мне очень жаль.
– Вы же говорили, что не можете испытывать эмоций, – сказал Стейн.
– Моя неприязнь, – заявил ящик, – полностью рациональна.
– Как вы получили имя Сидней? – спросил Валкер.
– Выбрали его мои редакторы. Мне оно не нравится, но меня никто не спрашивал. Однако я разделяю редакторскую точку зрения в том отношении, что не годится печатать сенсационные публичные разоблачения и подписывать их одним серийным номером. Вторая часть моего имени Сикс объясняется тем, что я родом из шестого поколения конструкций, самостоятельно выполняющих обязанности репортеров. Представители серийной партии под номером шесть – первые в совершенстве удавшиеся модели.
– Так, кроме вас, есть еще экземпляры? – спросил Том.
– Увы, дорогой юноша, в настоящее время нет. Они появятся через месяц-другой. Сейчас еще несколько моделей шестой серии находятся в процессе сборки. Мои предыдущие коллеги были разобраны, разукомплектованы или же использованы в нетронутом виде для совершенствования журналистского мастерства.
Кэл, обращаясь к своим сотрудникам, сказал:
– Не удивительно, что охрана не справилась с заданием. Они ожидали появления человека-репортера.
– Совершенно верно! Мои размеры чрезвычайно удобны для проникновения в секретные объекты и раскрытия тайны, которую…
– Еще одно слово, гаркнул Кэл, – и я отправлю вас в компанию ваших коллег, исполняющих роль наглядных пособий. Или на металлический лом.
Сидней Сикс демонстративно закачал своими стрелками в знак недовольства, но ничего не ответил.
Вскоре все живые существа, находившиеся в хранилище, сидели на полу. Стейну хотелось узнать, каким образом собирается металлический ящик удрать из отдела 239-Т, раз его присутствие обнаружено.
– Я хочу сказать, – поинтересовался Стейн, – что мешает нам демонтировать вас?
С явным беспокойством в голосе Сикс отвечал:
– Когда я проник на военно-воздушные ракетные площадки в Мексиканском заливе и раскрыл там их секреты, мне точно так же угрожали. В таких случаях я заключаю соглашение. В ответ на то, что я опускаю в своем репортаже некоторые самые деликатные аспекты чьей-либо деятельности – я не лишен совести, джентльмены, – должностные лица учреждения, как правило, даруют мне право обнародовать те факты, которые не являются национальной тайной. Как будто у них есть другой выход! Гм! А дальше они скрывают все от высших чинов разведки и не выдают ни моей личности, ни происхождения. Все… – и машина многозначительно замигала своими зелеными лампочками, – буквальнокаждый относится с уважением к силе прессы… и Сиднея Сикса!
Беседа прервалась. Холодное хранилище располагало ко сну, а болтливый робот, по всей вероятности, выдал все сведения о себе. Он попытался задать еще несколько вопросов о намерениях Дональда Купа. Но, не получив ответов, замолк и скрестил металлические руки у своего освещенного лица.
Том посмотрел на часы. Пятнадцать минут четвертого. Дональд посадил их в заключение около двух, значит, откроется помещение сейфа почти в семь. Том зевнул.
На лице доктора Валкера, казалось, прямо на глазах росла щетина. Доктор Стейн дремал. Кэл сидел опершись на стену и смотрел в пустоту.
Том закрыл глаза…
Проснулся он без пятнадцати пять от сильного холода и попытался встать на ноги.
И вдруг как будто молния сверкнула в голове, – Том узнал новость.
Он не понимал, как новость дошла до него. Но известие уже было в его голове, не совмещаясь с полной уверенностью в том, что он видел президента Арчибальда по телевидению всего лишь четыре дня назад.
Как же это возможно: недавно видеть Арчибальда и в то же время с полной ясностью осознавать реальность другого, холодящего душу факта, весть о котором прилетела через все запоры.
– Кэл?
По глазам Кэла, полным ужаса и тревоги, Том понял, что брат располагает тем же страшным известием. Том еле выдавил слова:
– У меня жуткое ощущение того, что я знаю… – он глотнул воздух и продолжал: – Президент Арчибальд был убит пять месяцев назад. Тринадцатого марта. Он был застрелен на даче Лукаут террористом, когда направлялся к вертолету, чтобы вернуться в Вашингтон. Убийца скрылся в лесу и не был пойман…
Том в бешенстве встал.
– Все уже известно. Но час назад я об этом не знал. Кэл, что происходит?
– Не чтопроисходит, Том, а чтопроизошло, – ответил Кэл.
– У меня такое впечатление, что в моей памяти все изменилось, так как в ней появился момент, когда Куп изменил историю. Гордон…
– Да, Стейн, – тихо сказал Уайт. – Я тоже знаю об этом. Да поможет нам Бог.
Сидней Сикс вдруг снова задвигал своими руками и начал спрашивать:
– Арчибальд мертв? Откуда вы знаете?
Никто не ответил ему. Валкер высказал сомнения, которые терзали и Тома:
– Я не могу разобраться, Кэл. Рассудок говорит мне, что Арчибальд погиб. Но в то же время я четко помню, что на прошлой неделе он был жив. Даже вчера! Неужели у нас у всех два направления памяти?
Все утвердительно закивали. Чувство страха возрастало.
– Но как это понять? – спросил Стейн.
– Я не знаю, – ответил Кэл.
– Важнее знать, какое из направлений памяти верно, – сказал Уайт.
Кэл медленно поднял правую руку и указательным и средним пальцами изобразил латинскую букву V.
– Исходя из теории об альтернативных течениях времени, оба направления потенциально реальны. По одной версии, Арчибальд убит. По другой – нет. Раздел между двумя вариантами произошел тринадцатого марта. В этот день одна реальность закончилась, другая началась. Почему мы знаем об обеих, я не готов сказать. Одно несомненно – на самом деле существует только один вариант…
Кэл постучал по полу.
– Каждый из нас – в одном экземпляре, есть одно хранилище, один отдел 239-Т. Ты верно сформулировал проблему, Гордон. Что в действительности ждет нас за этой дверью?
Все напряженно уставились на мощные двери.
– Узнаем через два часа, – сказал Уайт.
Время ползло очень медленно. Но все на свете проходит, прошли и эти два часа. Наконец, внутренности громадной двери начали жужжать и щелкать – и массивная стальная дверь хранилища плавно открылась.
