Хьюз Зак - Дар всемогущества
Сесиль просмотрела страницы отчета Мэллоу. С некоторых пор она обнаружила в себе еще один талант — она могла в любой момент воспроизвести в памяти все, что когда-то читала. Страницы отчета экспедиции Мэллоу прошелестели в ее сознании за одну секунду.
«Мэллоу отмечал скопления мелкой пыли вдоль стен пещеры, а в некоторых местах он даже очистил от нее пол. Но почему именно пыль? Почему я думаю о ней? Она покрывает здесь все полы. Мягкая, податливая подстилка под ногами. Но почему это для меня важно?» Сесиль сконцентрировала мысли и попыталась увидеть пещеру такой, какой она была, когда Мэллоу впервые появился здесь. Ей это удалось. До того, как Мэллоу побывал тут, кучи пыли лежали под стенами пещеры.
Сесиль закрыла глаза. Почему там лежали кучи пыли, пока Мэллоу не убрал их?
«Мне кажется, тебе стоит открыть глаза», — прозвучал голос Одиночки.
Она открыла глаза, и сейчас же от удивления раскрылся ее рот. У стены лежали кучи пыли, сугробы пыли. Она протянула руку и дотронулась до нее. Пыль была настоящей, но ее же не было, когда она закрывала глаза!
«Одиночка, что происходит?» — спросила она.
«Тебе следует быть предельно осторожной, — сказал Одиночка. — Мы имеем дело с силами, природа которых мне непонятна».
«А мне понятно только то, что мне страшно», — прошептала Сесиль.
«Да, — отозвался Одиночка, — я чувствую угрозу, но не могу сказать, откуда она исходит. Советую тебе пока ничего не предпринимать, сначала надо провести контрольное тестирование этой пыли».
Неожиданно страх покинул девушку.
«Эта пыль…» — сказала она.
«Терпение, — прервал ее Одиночка, — подожди хотя бы пока придет Ясномыслящий».
«Эта пыль вышла из стены, она была частью стены», — закончила Сесиль.
Она изучила отдельные пылинки, затем ее сознание вошло в кучи пыли, зондируя их, и разгадка пришла к ней с ослепительной ясностью. Она увидела звездные системы мешка, совершавшие свое вечное движение.
Она прокрутила эту картину назад. Быстрее, еще быстрее, пока небесные тела не запрыгали словно мячики так, что она не могла уследить за их движением. Она обрадовалась, когда пыль у нее под ногами зашевелилась, поднялась и потекла, забив луч ее фонарика.
Стало темно.
Когда видимость восстановилась, Сесиль вскрикнула от удивления. Луч ее фонаря прыгал по фигурам и формам, светившимся яркими красками.
Это был барельеф невероятных размеров. Он уходил к потолку и терялся во мраке.
Тяжело дыша, Сееиль попятилась. Луч ее фонаря выхватывал из тьмы только отдельные элементы огромного произведения искусства. Ей отчаянно захотелось увидеть его целиком, запечатлеть в своем сознании.
Свет, подумала она, нужен свет!
Она почувствовала легкое головокружение, и пещера вспыхнула огнлми, как будто каждая молекула плотного ядоватого воздуха была снабжена источником света.
Ослепленная Сесиль зажмурилась на мгновение, не стала дожидаться, пока ее глаза привыкнут к свету, посмотрела наверх и увидела барельеф во всем его великолепии.
Он был настолько прекрасен, что взгляд девушки затуманился слезами. Она улыбалась. Изображение казалось ей живым, но эффект портили облака тумана.
Яеномыслящего, шедшего впереди группы, чуть не сбило с ног потоком воздуха, хлынувшего изнутри. Заклубилась пыль, потом раздался странный сосущий звук, и все стихло.
— Что это было? — Ля Кониус был ошарашен.
Он и другие члены группы только что минули первый поворот туннеля и немного отставали от Ясномыслящего.
Заработали сервоприводы скафандров, приспосабливаясь к новым условиям окружающей, среды, которая, как сразу повял Ясномыслящий, стала полным вакуумом. Он немедленно послал запрос на орбиту Одиночке и не знал, радоваться ему или пугаться, когда тот сообщил, что все эти перемены были делом рук. Сесиль.
Ясномыслящий наполнял легкие кислородом из баллончика и побежал вперед, быстро оторвавшись од остальных. Стеаяа поднялась в воздух и ринулась к пещере.
А Ля Кониус все вопрошал, что же собственно произошла.
Члены полевой группы прибывали на место по одному, но первые их реакции не отличались разнообразием: все застывали как вкопанные. Но последующие эмоции выявили индивидуальность каждого. Даже Ясномыслящий и Стелла, предупрежденные заранее Одиночкой о том, чего им следует ожидать, были поражены.
Стелла плакала. Увидев шедевр на стене пещеры, она с ясностью осознала размеры постигшей этот мир катастрофы.
Ясномыслящего охватил благоговейный трепет, когда он увидел в барельефе предсказание неизбежности грядущей катастрофы. Вместе со Стеллой он оплакивал судьбу существ, изображенных на барельефе.
Ля Кониус праздновал победу. Экспедиция оказалась не просто успешной, ее результаты произведут сенсацию! Черт возьми, говорил он себе, как теперь заноют все те старые недоумки, которые были против еще одной экспедиции к Мертвым Мирам.
Первой мыслью Марты, когда она увидела барельеф, был Джон. Как жалко, что именно его не оказалось с ними, первыми, кто смог любоваться такой прекрасной работой. Джон, истинный художник, увидит это великолепие последним.
Они стояли, запрокинув головы, и смотрели на изображение. Каждый был погружен в свои мысли, и каждый испытывал некоторый страх.
Барельеф простирался на три сотни футов вдоль стены и достигал потолка высотой в две сотни футов.
Несмотря на все великолепие, он был прост и так искусно выполнен, что фигуры на нем казались живыми.
Лишь позже они задумались об источнике яркого ровного света, который создавал тени там, где они были нужны, и выгодно подчеркивал фактуру произведения.
— Если они вдруг задвигаются, — сказала Марта, — хорошо бы, чтобы никто не оказался между мной и выходом!
Все отлично ее поняли, ибо фигуры выглядели так, словно были готовы сойти с пьедестала и шагнуть в центр пещеры.
Несмотря на огромные размеры барельефа, на нем были изображены только две фигуры — мужчина и женщина. Выпуклый живот женщины нес в себе новую жизнь. Совершенно определенно они были гуманоидами, если подобное слово можно было применить к красоте их лиц и тел.
Ля Кониус смотрел на женщину. Она казалась ему самым прекрасным женским образом, какой он когдалибо видел. Ее высокая грудь была обнажена, и красоту ее тела подчеркивал яркий цветной костюм. У нее были огромные миндалевидные глаза и чувственные полные губы.
Ясномыслящий с восхищением смотрел на мужчину, на его длинные, мускулистые, способные покрывать большие расстояния ноги. Одежда мужчины состояла только из едва прикрывавшей бедра туники, перехваченной поясом.
