Эрик Флинт - Путь империи
Она прервалась и посторонилась, чтобы пропустить двух людей-техников, кативших тележку с лазерным генератором джао к выпотрошенной машине.
— Если говорить о долгосрочной перспективе, Завоевание пошло им на пользу, — продолжала Смотритель. — Они могли бы еще долго истреблять друг друга. И Экхат не встретили бы в этом секторе никакого сопротивления. Возможно, теперь люди поймут, что пора повзрослеть и перейти к новому типу социального устройства, основанному на сотрудничестве.
Внезапно сквозь лязг металла и жужжание станков донеслись голоса. Сперва собеседники разговаривали на повышенных тонах, потом перешли на крик, но из-за шума слов было не разобрать. Некоторое время Эйлле крутился на месте, пока не понял, откуда доносятся крики, и поспешил на звук, обходя рабочих и нагромождение техники, пока не оказался в дальнем конце цеха. Там, яростно жестикулируя, стоял темноволосый человек, а перед ним возвышался джао в форме чиновника.
— Нельзя просто выбрасывать эти пушки на помойку! — кричал человек. — И вообще, что за дурацкая идея — заменять их лазерами!
Его лицо постепенно принимало красноватый оттенок — Эйлле уже знал, что у людей так проявляется сильное раздражение. Склонив голову набок, он рассматривал человека, пытаясь понять, что выражает его поза. Страх? Злобу? Жадность?
Вокруг собралось еще несколько человек. Выражение их лиц было таким же, как и у их соплеменника. Двое охранников-джао оттесняли их назад, негромко убеждая их вернуться на рабочие места.
— Я дрался под Чикаго! — орал темноволосый человек, не обращая внимание на охранников. — Мы громили ваши танки только так! Если бы у вас не было преимущества в воздухе, еще неизвестно, чем бы дело кончилось! И не говорите, что это не так!
Гневно дернув ушами, чиновник схватил человека за воротник рубахи и приподнял так, что его ботинки оторвались от пола.
— Здесь от вас требуется только одно: приносить пользу джао. Либо ты делаешь то, что полагается, и не высказываешь своих соображений, либо отправляешься в тюрьму. Мы не заинтересованы в том, чтобы сохранять ваши негодные безделушки.
Эйлле покосился на Нэсс. Она явно пыталась принять позу «безразличие-и-терпение», но Эйлле не составило труда заметить чувства, которые Смотритель хотела скрыть: беспокойство или даже гнев. Похоже, поведение чиновника у нее восторга не вызывало.
Пожалуй, стоило выйти из тени.
Чиновник наконец-то соизволил заметить новоприбывшего. Он опустил техника на пол и отвесил такую затрещину, что тот отлетел в сторону.
— Идиоты! Они упорно продолжают верить, что их нелепые игрушки представляют какую-то ценность. Жаль, что мы не можем предоставить им возможность самим встретиться с Экхат. Тогда бы они поняли, что их ожидает, и перестали бы восхвалять свои технологии! Если их техника настолько великолепна, почему Земля принадлежит джао?
— В самом деле, — Эйлле посмотрел на техника. Похоже, тот не ожидал такого поворота событий и был не столько оглушен ударом, сколько ошеломлен. Впрочем, человеку и такого шлепка могло оказаться достаточно.
— А что именно этот человек хотел сохранить? Чиновник сердитым кивком указал на демонтированную орудийную установку.
— Вот это. Примитивное орудие, использующее кинетическую энергию. Может быть, из него можно будет сделать что-то полезное, но скорее всего, оно годится только в металлолом.
— Не исключено, что этот человек кое в чем прав, — возразил Эйлле. — В конце концов, наши наземные войска действительно понесли во время Завоевания серьезные потери. И если мне не изменяет память, именно там, где люди использовали такие якобы примитивные орудия.
— А кто вы такой, чтобы высказывать свое мнение? Я не вижу у вас на щеках ни одной метки!
Похоже, этот чиновник не умел держать себя в руках. Он приподнял плечи, указал охранникам на темноволосого техника и громко скомандовал:
— Отправьте его в тюрьму! Я не хочу, чтобы он работал в этом цеху и подавал остальным дурной пример!
— А я сомневаюсь, что это разумно, — Эйлле шагнул вперед. — Оставьте его здесь, и пусть работает.
Охранники недоуменно поглядели на Смотрителя Нэсс. Та не произнесла ни слова и лишь указала на того, кому на самом деле надлежит повиноваться, а наклон ее ушей делал это указание особенно убедительным. Оба немедленно приняли позу «ожидание-приказа». На скулах чиновника заходили желваки.
— Я не знаю тебя, гладкомордый, — заявил он, обращаясь к Эйлле, — но ты и понятия не имеешь о том, как нужно обращаться с этими существами! Они хуже младенцев, потому что не способны учиться на своих ошибках.
Услышав подобное обращение, Яут окаменел. Талли, который тоже присутствовал при этой сцене, явно был удивлен, хотя у людей позы читаются не столь однозначно, как у джао.
Как бы отреагировал на такое старый Брем? Эйлле задал себе этот вопрос и тотчас понял, что надо делать. Сколь бы агрессивно не был настроен собеседник, кочен-отец Брем постарался бы использовать ситуацию, чтобы укрепить связи.
— Этот человек выразил несогласие во взглядах, — начал он осторожно. — Я не спорю, он вел себя непочтительно. Но несогласие по вопросам пользы применения не является наказуемым нарушением… — он принял позу «надежда-и-мяг-кость» и спокойно посмотрел на чиновника. — Если я ошибаюсь, то готов изменить свое поведение.
— Невежественный выскочка! — чиновника трясло от ярости. — Тебе следует вернуться в пруд рождения и научиться слушать тех, кто лучше разбирается в ситуации!
— Я стараюсь учиться прямо на месте, — Эйлле чуть иначе согнул руки, трансформировав позу в классическую «желаю-быть-полезным», гордость Мастеров поз Плутрака. — Я не спорю, вы оба стремитесь сделать эти машины — «танки» — более эффективными, из-за чего и возникли разногласия. Может быть, этот человек прав, а может быть, ошибается. Но ошибочное мнение не является преступлением…
Чиновник не ответил. Он схватил человека за руку и толкнул его в сторону охранников.
— Я хочу, чтобы этого нарушителя усмирили!
— Директор Вамре, — вмешалась Нэсс, которая уже несколько секунд стояла в позе «срочная-необходимость». — Не согласитесь ли вы переговорить со мной снаружи?
— Не соглашусь! — Вамре посмотрел на охранников. — Ну? Две пары иззелена-черных глаз спокойно смотрели на Плутрака. Очевидно, охранники уже догадались, кто здесь главный.
— Не подчиняйтесь, — сказал Эйлле. — В усмирении нет никакой необходимости. А если бы она и была, директор Вамре не располагает полномочиями, чтобы отменить мой приказ.
— Это мы еще выясним! — Вамре оттолкнул человека, который из спорщика незаметно стал предметом спора, и зашагал прочь. Каждый изгиб его суставов воплощал позу «мне-лучше-не-перечить» в варианте грубого требования.
