Василий Головачев - Закон перемен
«Нет, – ответил Мальгрив бесстрастно. – Столь глубокий анализ основ социума мне неподвластен. Для меня сейчас важны более конкретные проблемы. Скажем, недостаток профессиональных воинов класса Ставра Панкратова».
«Кстати, о Панкратове. Мы просили не использовать его по мелочам. Зачем вы натравили его на Алсаддана?»
Начальник «контр-2» поморщился, он не любил, когда термин «использовать» употребляли в отношении его сотрудников.
«Попытка захвата Алсаддана – личная инициатива Ставра. Анализ показал, что он был близок к успеху, но его план оказался недостаточно сумасшедшим».
«Подробности мне ни к чему. Поговорите с ним. Он способен решать более масштабные задачи. Зачем ему понадобилась эта шутка с захватом президента Совета безопасности?»
«Он опер перехвата…»
«Я о глубинах расчета, а не о профессиональной подготовленности».
«Думаю, Ставр догадывается об истинном предназначении «контр-2» и решил, образно выражаясь, пошевелить проволоку с навешанными на ней жестянками».
«Не понимаю».
«Это из глубокой истории. Триста с лишним лет назад, во время Второй мировой войны, линию фронта фашисты иногда ограждали изгородью из колючей проволоки с банками и бутылками. Стоило ее задеть…»
«А вы откуда это знаете?»
«Генная память. Что касается Ставра, то я говорил с ним. Он уже прошел Д-прививку и готов к штурму базы эмиссара. Правда, гарантий успеха дерево прогноза нам не дает. Я не уверен, что мы сможем проникнуть в Лайа-центр эмиссара».
«К сожалению, я тоже не уверен. Мы слишком поздно поняли, что главный выход в космос для человека – он сам, его психика, способная проникать, как теперь выясняется, внутрь элементарных частиц, внутрь кварков. Если бы наши ученые, в частности мой сын, начали изучать этот путь раньше, проблем с проникновением на базу эмиссара ФАГа не было бы».
«Однако и ФАГ, похоже, не овладел подобным способом преодоления пространства».
«К нашему счастью. Но к делу. Итак, ФАГ начинает «просачиваться» внутрь «контр-2», как мы и предполагали. Его агенты появились на базе Упсаала и на Меркурии, а также в синклите старейшин Всевече. Контроль обеспечен?»
«Проконсулов синклита надо выводить из игры, они слишком близко подошли к ФАГу и сидят на острие первого его удара».
«Хорошо, я соберу думу. Как вы считаете, стоит ли нам завтра штурмовать базу ФАГа?»
Мальгрив откинулся на спинку кресла, глянул с сомнением в твердое лицо Пайола Тота, ответил не сразу:
«Не знаю. Но если мы уничтожим базу… вместе с эмиссаром… то в Системе вполне может появиться его заместитель».
Тот кивнул.
«Нужен совет Грехова. У вас есть связь с ним?»
«Он появляется только тогда, когда отчаянно необходим, и там, где без него ничего сделать нельзя».
«Инфекция чужих законов начинает преобразовывать локальные объемы пространства. Возле Тартара обнаружен нестабильный элемент под номером пять, который изначально отсутствовал раньше в домене. То есть изменились наши законы! Это несомненная удача ФАГа, и с этим надо воевать всерьез, на пределе. Пружина сжимается. Если мы не найдем союзников, а помочь может только Грехов, мы Войну проиграем».
Мальгрив покачал головой:
«Вы так не думаете».
Пайол Тот встал.
«Я не думаю, я знаю».
Он ушел, а Джордан Мальгрив, руководитель и организатор «контр-2», остался размышлять, что имел в виду глобалист.
К удивлению Ставра, Мальгрив не устроил ему разнос и не стал читать нотаций. Он лишь вздохнул и сказал:
«Снова начнут чесаться кулаки – предупреди заранее, может быть, я найду им достойное применение».
Все еще ломая голову над словом «достойное», Ставр прибыл на Меркурий, где его ждали отец и почти все проконсулы синклита, готовые поучаствовать в операции по розыску и штурму базы эмиссара в Солнце. Однако операцию полностью взяла под контроль «контр-2», и экспертам ничего не оставалось делать, кроме как стать простыми наблюдателями.
Ставр в зале базы снова встретил Анну Ковальчук, что его не обрадовало, но и не насторожило, хотя, по его мнению, физику-фридмонологу из группы Вивекананды, изучающей Тартар, нечего было делать на секретной базе контрразведки. Уже первая случайная встреча с Анной здесь оказалась для Ставра полнейшей неожиданностью, но тогда он был занят другими делами и о необычности рандеву не думал. Теперь же, в связи с некоторыми намеками Мальгрива и собственными наблюдениями, эта встреча выглядела в ином свете. Если бы Анна работала на «контр-2», Джордан наверняка предупредил бы Панкратова.
Пока шла подготовка команды спейсера «Флокс» к походу в Солнце, Ставр отозвал в сторонку отца и поделился с ним своими сомнениями.
«Не бери в голову, – ответил Прохор. – Здесь есть кому заниматься контрразведкой. Ты что, плохо знаешь эту даму?»
«Я с ней поработал в одной команде больше года, но… – Ставр замялся, – не скажу, что знаю хорошо».
«Ну и успокойся. Тот, кто пригласил ее сюда, вероятно, знает лучше. Что у тебя с той девочкой, Виданой? Кстати, я ее почему-то не вижу здесь».
«Она получила какое-то задание от своего шефа в «погран-2». – Ставр вдруг отвел взгляд. – Она становится мне необходимой, па…»
«Ну, это еще не трагедия. – Прохор сжал плечо сына, улыбнулся. – Вот когда ты скажешь: жить без нее не могу! – тогда нам с мамой придется поволноваться. Надеюсь, волнения наши будут радостными?»
Об ощущениях Ставра, прошедшего Д-прививку, они не говорили, хотя Прохору очень хотелось узнать, что чувствует сын. Ставр же пока ничего особенного не испытывал, лишь легкое жжение кожи под мышками и в паху да редкие покалывания в нервных узлах по всему телу. Уже на следующее утро он испытал прочность кожи, воткнув в палец иглу и сломав ее. Но по большому счету к настоящим испытаниям готов не был.
– Внимание! Прошло сообщение Голоса Пустоты, – ожила рация «спрута-2». – Дословно: «Болезнь голубизны и левого поворота, к счастью осыпающихся хризантем, лечится отсечением головы вселенной в третьей фазе затмения. Спешите с курьером».
Отец и сын переглянулись.
«Звучит двусмысленно, – покачал головой Ставр, – особенно о «болезни голубизны».
Прохор помрачнел.
«Голос что-то все время пытается сообщить нам, но смысл его посланий становится все темней. Хотя насчет «отсечения головы» он прав, рубить ее надо. Я имею в виду голову эмиссара».
«Но о курьере он все-таки сказал напрямую. Не относится ли его намек на отправку посла к Сеятелю? Или вообще к Конструктору?»
Прохор не успел ответить. Началась активная фаза операции «Разведка-2», и ему, как командиру десанта, пора было собирать свою обойму, в которую входил и Панкратов-младший.
