Михаил Ахманов - Защитник
На пульте переливались огни, сигнал вызова, а на экране маячило судно, похожее на суповую ложку – овальный, слегка вогнутый в середине корпус с длинной рукоятью, в которой, без сомнения, помещалась разгонная шахта контурного привода[18]. Детали этой конструкции были ясны, но с подобными судами Командор не встречался, хотя повидал всякое, от дредноутов дроми до сдвоенных истребителей хапторов.
То, что он не мог опознать тип корабля, раздражало, но злился он по другой причине: сектор Лиан был объявлен запретным для всех видов космического транспорта. Разумеется, кроме «Дельфина», пребывающего у второй планеты с согласия Корпуса и ФРИК. Если щиты удержат газовый выброс, работа экспедиции продолжится; если нет, ее члены вернутся на «Дельфин» и улетят с пути потока. Собранные ими материалы станут памятью о лльяно, их искусстве и образе жизни, их планете и ее трагической судьбе. Также планировалась эвакуация тех аборигенов, которых удастся оповестить и собрать, для чего в составе Флота были пассажирские модули с катерами и шаттлами.
– Куда лезет этот урод? – пробормотал Командор вслух, обращаясь то ли к самому себе, то ли к своему спутнику, к Мозгу, принявшему обличье хаптора. – Скажи мне, куда он прется? Дать бы по рогам, так пушек нет! Ни одного паршивого метателя! Понимаешь?
Мозг промолчал, а Командор с отвращением уставился на панель астронавигационного комплекса. Рядом с ней – на нормальном корабле! – грозно сверкали консоли управления оружием, метателями плазмы, аннигиляторами или, на худой конец, торпедами и свомами[19], средством древним, но весьма эффективным. На «Дельфине» оружия не было. Зато рубка казалась очень просторной.
Огни вызова упорно продолжали мигать. По идее, полагалось бы связаться с консулом ФРИК, главой экспедиции, но Командор счел это неуместным. Интимные моменты личной жизни нельзя откладывать и прерывать – а он, сообщая о депеше, застал голубков именно в этот момент, что было совсем беспардонным вмешательством. Ну, о Корпусе много не скажешь – встали на позицию, и пусть себе стоят. К сведению принял, любовь продолжается… Другое дело – неопознанное судно в запрещенной зоне! Тут вопросов тьма: кто, откуда, с какой целью, кем разрешено, есть ли на борту оружие, сколько членов в экипаже?.. Это отвлечет надолго, и прощай, любовь! Нельзя мешать парню, нельзя… Будь он хоть трижды главой и консулом!
Мозг деликатно пискнул, что совсем не вязалось с его внушительной массой и обличьем, скопированным с Сигеру'кшу. Уже несколько лет он сопутствовал Тревельяну в его экспедициях и считался если не агентом ФРИК, то, по крайней мере, важным консультантом. Что неудивительно – он владел всеми языками обитаемой части Вселенной, мог извлекать массу полезных данных из планетарных сетей и даже получил личное имя от Алисы. Изъяв этот искусственный интеллект с Сайкатской космической станции, Тревельян снабдил его плотью трафора[20], что обеспечило Мозгу автономность и вариации формы и внутренней структуры.
Обычно он принимал вид конуса или цилиндра, иногда – редкого животного, но в данный момент был хаптором. Несомненно, это являлось знаком уважения к их расе и лично к Сигеру'кшу.
– Если мне будет позволено, ньюри капитан… – начал Мозг.
Командор, пользуясь речевым аппаратом робота, рявкнул:
– Просто капитан! Без этого «ньюри»! Сто раз тебе было сказано!
Сайкатскую космическую станцию и интеллект, некогда управлявший ею, создали кни'лина. «Ньюри» у их расы являлось почетным обращением к вышестоящим и в дословном переводе означало «познавший истину», «лицо, разрешающее споры» или просто «эксперт». Все эти термины относились к сложному этикету чинопочитания, которому Мозг и его создатели кни'лина следовали не только в силу привычки, но с искренним желанием и душевным трепетом. Командор, однако, этикетом пренебрегал и требовал порядка, принятого в Звездном Флоте.
– Капитан! – повторил он чуть потише. – Если мы с этим разобрались, перейдем ко второму вопросу, Ну, так что ты хочешь сообщить? Докладывай!
– К нам приближается судно терукси, – произнес трафор. – Полагаю, личная яхта, из чего можно сделать вывод о статусе ее владельца и других путешествующих персон. Очень важные личности!
– Хоть бог Саваоф со всеми ангелами! – буркнул Командор. – Никто не должен здесь появляться!
С этими словами от ткнул манипулятором клавишу на пульте. Тотчас ожил экран, и на нем появился юный красавец в золотых кудрях.
Кожа нежная, губы алые, глаза синие, взгляд томный… Все это, плюс серьги и ожерелье из крупных сапфиров, внушало Командору отвращение.
Взгляд красавца обратился к трафору. Он удивленно моргнул, потом склонил голову и с почтением произнес на альфа-хапторе:
– Приветствую великого тэд'шо, обладателя благородных рогов и могучих мускулов! Могу ли я представиться блистательному?
– Представься мне, парень, – сказал Командор. – И говори на земной лингве, если она тебе известна.
– Но вы же робот! – воскликнул златовласый юноша. – А я вижу в вашей рубке живого пха'ге!
– Это я живой, а он – жестянка! – прорычал Командор. – Здесь экспедиционный корабль ФРИК, и я его капитан!
– ФРИК? – Брови красавца приподнялись в недоумении. – Что это значит?
– Земная Федерация, Фонд Развития Инопланетных Культур, корабль «Дельфин»! А ты кто таков? И почему лезешь в запретную зону?
Юноша снова поклонился, сделав это с редким изяществом.
– Сирад Ултаим – спутник, секретарь и Оберегающий Обны Шеты Тренгар, корабль «Полночь». Мы перехватили предупреждение вашего Мобильного Флота и в курсе опасности, которой грозит галактический выброс. Но Обна Шета Тренгар пожелала сюда прилететь и высадиться на планете. Как вы понимаете, для нее нет запретных мест.
– Не понимаю, – произнес Командор. – Кто ей разрешил? Адмирал Лодо? А может, сами Владыки Пустоты?
– Она не нуждается в разрешениях. Я же сказал, она – Обна Шета Тренгар!
– Первый раз слышу. И он, кажется, тоже. – Командор направил левый глаз на трафора.
– Что? Что вы сказали? – Юный терукси взмахнул ресницами, его рот изумленно округлился. – Обну Шету Тренгар знает вся Галактика! Вы проявляете неуважение! Вы робот, тупой и наглый робот! Позовите человека, хаптора, землянина, кого угодно, но живого человека! Я желаю с ним говорить!
Терпение Командора лопнуло. Не обращая внимания на терукси, он повернулся к трафору и спросил:
– Гундик, тебе удалось разглядеть их посудину? Эта лоханка вооружена?
– Нет, нью… то есть, капитан. В такой корабль технически невозможно встроить орудия.
