Святослав Логинов - Фантастика, 2005 год
Ну что, дружок, ты хочешь знать, кто такой чистильщик? Обычный наемник, работающий по заказу. Заказ прост — ликвидировать энного аватара, а если повезет — выжечь за компанию мозги его хозяина.
Чистильщик с виртуальностью на «ты», для него «сон разума» — естественная среда обитания. Некоторые даже не имеют тел, давно перекочевав в Сеть и органично вписавшись в ее матрицу. Для таких охота на очередную жертву — развлечение, способ скрасить бесконечное существование…
Меня спас прыжок в сторону.
Вообще-то чистильщики двигаются быстро. Сверхбыстро. Но этот был не готов к Моему появлению и стоял ко мне спиной.
Он вычислил меня по отражению в полированной дверце шкафа и, смазавшись, развернулся, расстреливая то место, где я только что стоял.
В следующее мгновение Кунджи инсталлировал в меня ускоряющий софт. И я почти физически ощутил, как перестраивается структура виртуального альтер-эго.
И я стал равен чистильщику. Во всем.
Кроме одного. У меня не было оружия.
«Нет проблем», — прозвучало в мозгу. Кунджй внес незначительное изменение в матрицу — в моей руке оформился ствол. Солидная крупнокалиберная игрушка. Браво, партнер!
«Сделай его!»
Я побежал по стене. Словно делал это всю жизнь. Очередь из пушки чистильщика прошила кирпич и деревянные панели подо мной. Полетели щепки… Вытянув руку, я открыл ответный огонь. Повезло. Пули скосили его, лупанув по ногам. Я оттолкнулся от стены и мягко приземлился рядом.
— Добей! — шепнул Кунджи.
Пинком я отшвырнул оружие чистильщика в дальний угол комнаты. И вышел в коридор. «Дурак…»
В 308-м номере через холодильник я перебрался на следующий уровень.
— Ты видел?!
Кунджи крутнулся на своем кресле, отрывая взгляд от контрольного монитора — там окаменел в паузе мой аватар. Я завел руку за голову и выдернул из разъема в основании черепа биосетевой кабель (биос). Затем, расстегнув «молнию», высвободился из объятий виртуального костюма. Тело слегка покалывало.
— Он тебя найдет.
Оптимизм Кунджи потрясал. Мой партнер любит называть себя «реалистом в инфернальной форме». — Пусть попробует.
— Попробует, — заверил Кунджи. Вновь повернувшись к монитору, он словно утратил ко мне всякий интерес. В правом нижнем углу экрана вынырнуло окошко с перечнем каких-то названий. Часть из них была погашена, буквы потускнели и расплылись, — пройденные мной уровни.
— Тебе осталось немного, — бросил Кунджи через плечо.
— Сколько на это уйдет времени?
— Не знаю. От пары суток до трех-четырех недель. От тебя зависит. — Он пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре. Окно развернулось в голограмму посреди комнаты. — Чистильщики перекапывают Сеть в поисках тебя. Это носит уже тотальный характер, дружище. Но их работа осложняется тем, что по мере продвижения в глубь «реинкорновской» локалки миры-оболочки становятся все совершеннее…
Отделавшись от костюма, я иду в туалет. Оборудование, заменяющее основные жизненные процессы, влетает в нехилые бабки, поэтому я вынужден иногда… для удовлетворения простейших потребностей, как сказал бы Кунджи. На работе я выбил отпуск, так что теперь почти не отвлекался от штурма.
Унитаз за моей спиной резко загудел, раскладывая содержимое на атомы. Автоматическая дверь отрезала этот звук.
В голоокне мелькали ряды цифр — Кунджи загружал очередной хитрый софтик, вплетая его в ткань Сети. Я направился на кухню.
Кунджй пил сок манго и играл в «тетрис».
— У тебя одни развлечения на уме, — буркнул я.
Вряд ли справедливое замечание. Именно благодаря «примочкам» партнера мне до сих пор не спалили мозги. Но я любил поспорить. Он — тоже.
— Развлечения — двигатель прогресса, — заметил Кунджи.
— Да ну?
— Без дураков. Что кричал плебс в Древнем Риме? «Хлеба и зрелищ!» Это — главные жизненные ценности, ориентиры. Кто вращает колесо цивилизации? Телекоммуникационные компании, вот кто.
Я слушал его, как студент лектора, при этом не забыв сунуть в микроволновку консервированный картофель с мясом и яичницу с помидорами. Хлеб отправился сначала в автонарезчик, а затем — в тостер. Кофе разогрелся сам по себе, когда я коснулся термически чувствительной упаковки.
— …Углубимся в историю, — продолжал Кунджи. — Почему человек спустился с деревьев?
— Обезьяна, — поправил я.
— Хорошо, обезьяна. Почему она спустилась? Я пожал плечами.
Кунджи ответил сам:
— Ей стало скучно. Любопытно, стремление к новым развлечениям — вот краеугольный камень человеческой психики.
Микроволновка подала сигнал о готовности пищи и отключилась. Я достал консервы, вскрыл их и принялся за еду.
— В итоге все важнейшие открытия используются королями масс-медиа. Волны?.. Радио, телевидение, Сеть, наконец, в теперешнем ее виде. Книгопечатание?.. Попсовые книжонки про любовь на лотках. Компьютер?.. Орды геймеров рубятся в DООМы и стратегии по всему миру.
— Это — прошлое, — заметил я, поглощая картошку. — То, что ты перечислил, перекочевало в виртуал.
— Согласен. Но суть-то одна.
Он допил сок и поставил опустевший стакан в посудомойку.
— Скажи, Даун, зачем тебе бессмертие? Я чуть не подавился:
— Глупый вопрос…
— И все же?
Я задумался. Долго молчал, прежде чем сказать:
— Чтобы не умереть, Кунджи. Я не верю в рай и Нирвану. Там, за барьером, ничего нет. Пустота. Все оборвется. Краски, звуки, запахи, боль и наслаждение — это будет потеряно. Я хочу жить дальше, вот и все.
Тостер выбросил поджаренные ломтики, щелкнул и затих.
— А дальше? — Кунджи, оторвавшись от «тетриса», сверлил меня взглядом.
— Что — дальше?
— Допустим, ты бессмертен. В твоем распоряжении — века… Ты встречаешь свой очередной миллениум. Какая у тебя проблема?
Нас прервал компьютер, высветив на дверном табло: ЗАГРУЗКА ОКОНЧЕНА.
Кунджи вихрем вылетел в комнату — проверять результаты. Я в одиночестве допил кофе и выбросил смятую упаковку в мусорный бак-аннигилятор. Любые отходы в мире Комплекса перерабатывались в тепловую энергию — вечный круговорот.
— Даун!
— Иду!
Он сидел за контрольным монитором — собранный, напряженный. Я понял — отдых закончился.
— Моя программа называется «Лоцман», — сказал Кунджи. — Она изучила следующий уровень, внедрилась в него и выработала систему подсказок. Обращай внимание на мелочи.
— Принять душ я не успею?
— Нет. Надевай костюм.
Я стою на кладбище.
Ночь. Надгробные плиты, кресты, чугунные ограды освещены бледными лунными лучами. Фильм «ужасов» какой-то. Я усмехнулся: у «реинкорновских» разработчиков, оказывается, больная фантазия. Что бы сказал Фрейд, интересно?
