Е Войскунский - Экипаж Меконга
Почему-то вспомнилась читанная в детстве киплинговская сказка о Кошке, Которая Гуляла Сама по Себе...
Рита выходит с бульвара на улицу, залитую резким светом ртутных фонарей. Шуршат по асфальту покрышки автомобилей.
Киоск с водой.
Лоток с мороженым.
Троллейбусная остановка.
Высекая на перекрестке искры из проводов, приближается троллейбус. К нему бежит, смеясь, стайка девушек на тоненьких каблучках.
Рита взглянула на часы. Без пяти минут десять. Ехать домой? А зачем? Слушать, как в кабинете гудят голоса мужа и его гостя? Поить их чаем с инжировым вареньем? Ну нет!
Она идет обратно на бульвар. Идет мимо темных скамеек, на которых, в тени деревьев, обнимаются парочки, и мимо пустых скамеек, освещенных фонарями. Она садится на пустую скамейку под старой акацией; рядом высится фонарь - длинноногий вечерний страж.
Прямо перед Ритой - черное стекло бухты. На смутно обозначенном горизонте мигают огоньки - то красный, то белый. А если посмотреть вправо, можно увидеть скупо освещенный бон яхт-клуба и призрачные силуэты яхт, слегка покачивающиеся на воде.
Господи, до чего же одиноко!
По аллее идет группа парней. Громко переговариваются, дымят сигаретами, смеются. Поравнявшись с Ритой, они весело переглядываются и садятся на ее скамейку - двое с одной стороны, трое с другой. Парень в ярко-красной рубашке и черных брючках ставит между собой и Ритой патефон.
- Не помешаю? - спрашивает он, с улыбочкой глядя на Риту.
Рита молчит. Встать и уйти? Эти мальчишки подумают, что она их боится. А она нисколечко не боится. Противно просто.
- Что, Валерик, не отвечают тебе? - дурашливым тягучим голосом говорит курносый парень, сидящий по другую сторону от Риты.
- Не отвечают...
- Да ты, наверное, невежливый.
- Я вежливый... - Обладатель патефона прыскает в кулак. - Девушка, говорит он с какой-то отчаянной решимостью, - можно с вами познакомиться?
Рита сердито смотрит на его нагловатое лицо, обрамленное черными бачками.
- Не хотят знакомиться, Валерик? - спрашивает тот же дурашливый голос.
- Не хотят! - отрезает Рита. - Идите, идите своей дорогой.
- А что, посидеть уже нельзя на бульваре? - говорит курносый парень. Мы, может, пришли свежим воздухом подышать.
Он откидывается на спинку скамьи, вытягивает ноги и начинает громко дышать. Его дружки тоже с шумом втягивают и выпускают воздух.
Рита встает. Парни тотчас вскакивают. И в этот момент возле них останавливается большой рыжий пес, пробегавший мимо. Он тихонько рычит...
- Рекс! - слышится басовитый голос. - Назад!
Быстрым шагом подходит высокий парень в белой рубашке с распахнутым воротом, с ремешком в руке. Он изумленно смотрит на Риту, потом переводит взгляд на молодого человека с патефоном.
- Горбачевский? - говорит он недоуменно. - Вы что тут делаете?
Уже несколько дней Николай и Юра возились с ртутью. В маленькой застекленной галерее в Бондарном переулке они собрали "ртутное сердце" старинный прибор для демонстрации усиления поверхностного натяжения под действием электрического тока.
Прибор был собран на одной чашечке лабораторных весов. В этой чашечке, залитой проводящим ток раствором, лежала крупная капля ртути. К ней был подведен винт с иглой - так, чтобы кончик иглы касался ртути. Ртутная капля через проводящую жидкость соединялась с анодом аккумуляторной батареи, а игла - с катодом.
На второй чашке стояли уравновешивающие гирьки.
При пропускании тока поверхностное натяжение усиливалось, капля ртути сжималась и отрывалась от иглы. Цепь размыкалась, и капля, расплываясь, снова касалась иглы.
Она беспрерывно пульсировала - "ртутное сердце" билось.
Молодые инженеры пытались воздействовать на "ртутное сердце" высокой частотой. Для этого они окружили прибор спиралью, включенной в колебательный контур лампового генератора. Они полагали, что при какой-то частоте колебаний натяжение поверхности ртути резко возрастет и так сожмет каплю, что она вовсе перестанет касаться иглы. Тогда, добавляя ртуть, по увеличению веса капли можно будет судить об увеличении поверхностного натяжения.
Они меняли форму спирали, пробовали разные частоты - ничего не получалось. "Ртутное сердце" спокойно и ровно пульсировало, как и при обычном пропускании тока, без спирали.
- Ни черта не выходит, - говорил Юра, выключая ток. - Зря только время убиваем.
- Может, весы недостаточно чувствительные? Давай купим аналитические.
- Э! - Юра недовольно поморщился. - Уж лучше самим сделать пьезоэлектрические весы. У меня где-то есть схема...
В тот вечер Николай терпеливо повторял опыт в разных вариантах. Вдруг он услышал повизгивание и шорох: будто кто-то царапал дверь когтями. Он открыл дверь и впустил в галерею крупного пса бульдожьей породы, с рыжей полосатой шкурой, похожей на тигровую. В зубах пес держал книгу, обернутую газетой.
- Рекс! Здорово, собакевич. - Николай отобрал у пса книгу и потрепал его по гладкой теплой голове.
Пес лизнул ему руку и бешено завилял обрубком хвоста.
У Рекса было два хозяина, но жил он у Юры, так как у Николая было тесновато. Собаке часто приходилось исполнять роль посыльного. Вот и сейчас Рекс прибежал с поручением: Юра возвращал "Шерпов и снежного человека".
Николай угостил Рекса колбасой и снова занялся "ртутным сердцем".
Стемнело. Со двора неслись звуки радиолы: это внизу, в своей квартире, Вова проигрывал любимые пластинки.
Николай встал и накрыл весы с "ртутным сердцем" старым деревянным колпаком от швейной машины. С хрустом потянулся.
Не дается в руки поверхностное натяжение...
Дьявол с ним. Надо пройтись по бульвару. Проветриться. Заодно и Рекса отвести к Юрке...
- Горбачевский? - недоуменно говорит Николай. - Вы что тут делаете?
Парень с патефоном смущен.
- Ничего... - бормочет он. - Гуляем просто...
- А вам какое дело? - хорохорится курносый парень, подступая к Николаю.
Но Валерик Горбачевский хватает своего приятеля за локоть и, что-то шепча ему на ухо, уводит прочь. Остальные парни тоже уходят.
- Они... приставали к вам? - стесненно спрашивает Николай, накручивая ремешок на палец.
Только теперь Рита узнала его. Холодно глядя на Николая снизу вверх, она говорит:
- Вы упорно появляетесь в роли спасителя. Я в этом не нуждаюсь.
Тряхнув головой, она направляется к выходу с бульвара. Рекс бежит рядом с ней. Рита останавливается, треплет пса по голове.
- Странно, - говорит Николай, подходя ближе. - Рекс обычно не идет к чужим.
- Хорошая собачка. - Рита обеими руками берет Рекса за морду. - Прямо тигр.
- Это боксер. Тигровый бульдог... У него немного испорченная порода морда удлинена, видите?
