Дмитрий Фокин - Космическая ферма
Размышления по поводу проведенной операции привели Дзигуа к мысли что, вероятно, поселенцы смогли обнаружить разведку и основные силы. Эти люди без колебаний выбрали смерть вместо рабства.
— Будем надеяться, что таких на нашем пути будет не много, — вслух сказал Дзигуа и потянулся за бутылкой виски.
На окраине Петропавловска удалось обнаружить и блокировать три семьи. Две они застали врасплох и почти всех взяли живыми, за исключением, одного главы семейства, оказавшего яростное сопротивление. Дом третьей семьи с налету взять не удалось. Дружный огонь из окон дома не позволял нападавшим приблизиться. Дзигуа уже собирался отдать команду накрыть дом орудийным огнем, но тут к нему обратился один из зеков и предложил испытать реактивный огнемет, разработанный для специальных подразделений. Согласно характеристик, огнемет отличался от боевого образца уменьшенной поражающей силой, что позволяло подавить сопротивление, только контузив обороняющихся. Это оружие обнаружили в хранилище управления госбезопасности Казахстана в Семипалатинске и только сейчас разобрались с его назначением. Дзигуа заинтересовался этим и приказал испытать новое оружие. Ввиду неказистого вида огнеметов Чеквеладзе приказал произвести два выстрела. Под прикрытием стрелков, два бойца заняли позиции и по команде одновременно выстрелили в окна дома. Результат превзошел все ожидания. Сначала, сильный грохот и яркие вспышки навели на мысль, что в живых удастся взять не многих. Однако, когда бойцы ворвались в дом их ждала большая удача. Только двое защитников мужчин погибли. Остальные пятеро мужчин, десять женщин и двенадцать детей получили контузии, но остались живы. Всех пленных отправили на баржу к другим рабам. Всего в Петропавловске они смогли захватить 38 мужчин, 52 женщины и 68 детей. С таким количеством рабов бандиты могли организовать себе безбедную жизнь. Прочесав город, воины «армии» Чеквеладзе смогли найти большое количество продовольствия, оружия и боеприпасов, а так же топлива. Чеквеладзе пребывал в самом хорошем расположении духа и даже помиловал трех бойцов, переусердствовавших в наслаждениях с плененной девушкой, от чего несчастная умерла. На радостях Дзигуа распорядился устроить трехдневный праздник и даже разрешил своим головорезам утолить сексуальный голод, передав на эти цели два десятка женщин. Правда, он особо уточнил, что всех последующих, переусердствующих в этом деле, незамедлительно казнят. В эти дни главарь особо тщательно контролировал охрану лагеря и с облегчением дождался, пока дни «празднований» истекли. Проверив количество и состояние женщин, Чеквеладзе удовлетворенно отдал приказ выдвигаться дальше. Первыми выдвинулись разведчики, а через час караван отчалил от берега. Через два часа пути Дзигуа с удивлением увидел, что по обоим берегам реки вкопаны танки и орудия, а русло перегорожено баржей. После остановки каравана, сзади них появилась аналогичная баржа, развернувшаяся и перекрывшая путь к отступлению. Частично снятая маскировка дала понять, что по всей длине их каравана, на берегу оборудованы позиции танков и артиллерии. Прилетевший издалека и разорвавшийся на берегу реактивный снаряд показал, что у противника имеются и «Грады», пристрелянные по этому месту. Чеквеладзе с сожалением подумал о том, что его разведчики, все-таки, больше зеки, чем солдаты, и банально проморгали засаду. Корабли каравана отдали якоря, а он сам высадился на берег для переговоров с поджидавшей его группой мужчин в камуфлированной форме. Разговор начал огромного роста казах с погонами полковника, грубо и в категорической форме потребовавший освободить всех пленных. В противном случае, по каравану нанесут удар. Полковник сразу сказал, что пленные им не нужны. Попытка Чеквеладзе «взять на понт» военных провалилась с треском. Ему четко дали понять, что это не переговоры в их обычном смысле. Караван может продолжить путь под наблюдением только после того, как противник убедится, что на кораблях не осталось ни одного пленного и не заберет большую часть награбленного в городе. Дзигуа задумался. Его воинство подчинялось воле командира до тех пор, пока удача ему сопутствовала. Это закон бандитского мира и изменить его он не мог. Лишившись пленных и большей части запасов, главарь-неудачник вряд ли переживет ближайшую ночь. Чеквеладзе решил идти ва-банк. Он согласился освободить всех пленных, но категорически отказался отдавать захваченные запасы. Наступила напряженная тишина. Дзигуа чувствовал, что полковник решает очень сложную задачу. Численность солдат на берегу, возможно, и позволяла уничтожить караван, но это обязательно вызвало бы очень большие потери горожан, чего их командир явно не желал. Почувствовав, что есть возможность перехватить инициативу в переговорах, Чеквеладзе признал превосходство противника, но и одновременно напомнил о победе царя Пирра. Дзигуа очень смутно представлял себе, что это за царь и какую именно победу он одержал, но помнил точно, что потери войска царя в каком-то сражении дали повод последующим летописцам смело приравнять победу к поражению. После небольшого совещания противник принял эти условия. На корабль главарь возвратился в сопровождении трех офицеров, по очереди обследовавших корабли каравана и освободивших всех пленников, за исключением двух женщин, добровольно изъявивших желание остаться с зеками. После этого баржа освободила проход. В это время Чеквеладзе увидел два катера с его горе- разведчиками, направляющиеся под белыми флагами к берегу. Почему зеки это сделали, ни для кого не осталось тайной — все прекрасно понимали, что будет, если они встретятся с Чеквеладзе. Поэтому, «проштрафившиеся» выбрали жизнь в плену. Открыть огонь по катерам Дзигуа не решился, понимая, что ответ с берега последует серьезный. Мысленно прокляв десять предателей, он дождался пока караван уйдет на достаточное расстояние от города и дал команду сделать остановку. Чеквеладзе не сомневался, что за их караваном продолжают следить, но больше тянуть не решился. Его власть таяла на глазах. Сначала Чеквеладзе собрал приближенных и командиров подразделений на совет, во время которого постарался, избегая разносных выражений, подвести итог путешествия. При этом, Дзигуа особо отметил свою роль в поиске единственно правильных решений, а так же глупость, трусость и безответственность рядовых бойцов. Будучи довольно опытным оратором, Чеквеладзе свел роль командиров к тому, что они просто не имели времени более качественно подготовить свои подразделения к ведению боевых действий. В связи с этим, он озвучил предложение встать в удобном месте лагерем и заняться повышением подготовки бойцов. Пусть и не сразу, но это удалось. Вопреки ожидаемым упрекам в адрес криминального авторитета, его подчиненные согласились почти со всем предложенным. Даже с тем, что на этот период вводится сухой закон. Естественно, это касалось так же наркотиков и иной дурманящей гадости. Дзигуа понимал, что в этой ситуации даже незначительная пьянка обязательно приведет к взрыву. Протянув еще сутки, выбрали подходящее место и встали там лагерем. В течение последующих двух недель все воинство усиленно занималось военной подготовкой- стрельбы, тактические занятия, вождения, отработка других вводных. К концу второй недели Чеквеладзе с удовлетворением отметил, что зеки превратились в хорошо слаженный и подготовленный отряд, способный выполнить на высоком уровне поставленные перед ним боевые и иные задачи.
