Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.
— Наше Солнце, Дэн? Ты что, астрофизик? Не говори ерунды. Наше Солнце — не того типа звезда.
Меня раздражала ее самонадеянность.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Нет, удар астероида — это единственный возможный сценарий, и, поверь мне, мы определенно имеем по крайней мере двухлетнюю передышку для такого варианта, Дэн. Каждая компьютерная модель обсерватории подтверждает это.
Два года. Я немного задумался насчет пары лет. Конечно, это лучше, чем, скажем, год или несколько месяцев. Но я не мог не спросить:
— А потом?
Пэтрис успокаивающе похлопала меня ладошкой по руке.
— Ну, к тому времени мы основательно подготовимся, Дэн. По всему миру идет строительство новых больших космических кораблей. Истребителей с современнейшим оружием!
Я покачал головой.
— И что, если Страшилы толкнут на нас астероид? Мы сможем оттолкнуть его назад?
— Лучше, Дэн. Я ведь сказала «истребители». Мы определили местоположение разведывательного корабля Страшил и, как только будем готовы, взорвем его к чертовой матери. А затем оттолкнем любой астероид, который покажется нам угрожающим. — Она дружески сжала мою руку. — Все в порядке, Дэн. Честно. Мы не сидели сложа руки в ожидании удара. В случае чего мы будем готовы.
Итак, новости утешительные, верно? Если Пэтрис права, то человеческая раса не позволит застать себя врасплох или погибнуть без боя… именно так я хвастался перед Пиррахис и Бертом.
Но, странное дело, услышанное вовсе меня не успокоило. Я имею в виду лично меня. Чувствовал же я себя следующим образом — вот, мол, вернулся герой, преисполненный благородными намерениями спасти мир, а миру этому на него наплевать. Ситуация прекрасно разрешается сама собой, ничуть во мне не нуждаясь.
Пока я погружался в эти малоприятные для себя размышления, вертолет сменил курс. Минуту спустя пилот включил внутреннюю связь.
— Ребята, — обратился он к нам таким голосом, будто его что-то позабавило, — до посадочной площадки Кэмп-Смолли пара минут лету, но мне приказывают немного покружить. Там какие-то мудреные маневрирования. Между прочим, если вы выглянете в иллюминаторы по левому борту, может, сами увидите, когда развернемся.
Мы выглянули и правда увидели! То, чего мне прежде никогда видеть не приходилось. Гигантский дирижабль в форме громадной жирной сосиски, мигающий красно-зелеными огнями, заходил на посадку.
Не хочу сказать, что я вообще никогда не видел дирижабля. В одном я даже сам летал, много лет назад, когда мы эвакуировали кое-какие улики из взорванного террористами завода. Но этот был гораздо больших размеров. В свете раннего утра он выглядел как взмывший в воздух океанский лайнер. Но интереснее всего было то, что висело на толстенных канатах под ним — другой огромный предмет, закутанный в брезент. Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что это, и потом у меня перехватило дыхание.
— Боже, — прошептал я. — Моя субмарина!
Впереди меня Хильда яростно выговаривала пилоту за то, что ее ящик закреплен таким образом, что она не может повернуться и выглянуть наружу. Я ей сочувствовал. Поглядеть было на что.
Пилот дирижабля, видимо, знал свое дело основательно. Огромный летательный аппарат, вращая лопастями, постепенно, метр за метром, медленно опускался, пока несомый им груз не оказался на колесной металлической рампе между двумя зданиями. Затем дирижабль завис в воздухе неподвижно на две или три минуты. Казалось, ничего не происходило, за исключением того, что оболочка гигантской «сосиски» немного, почти незаметно сморщилась и съежилась.
Не наблюдай я раньше за работающим дирижаблем, то понятия не имел бы, что происходит, а теперь даже смог объяснить это Пэтрис, которая, ослабив ремень безопасности, наклонилась надо мной, чтобы лучше разглядеть маневры летательного аппарата.
— Он под высоким давлением закачивает в цистерны нужное количество гелия, чтобы предотвратить преждевременный подъем, — проговорил я ей на ухо. — Иначе дирижабль не сохранит способность зависать в воздухе, когда отпустит груз, а винты не смогут удержать его.
— Ух ты! — произнесла Пэтрис, вытягивая шею.
Она оказалась практически у меня на коленях. Давно уже со мной так близко не было женщины, такой теплой и приятно пахнущей. Я положил руку ей на плечо — чтобы поддержать, — а Пэтрис, повернув голову, лукаво на меня посмотрела.
Я думал — нет, я по-прежнему думаю, — что Пэтрис посетила мысль о возможности поцелуя. Сам-то я уже давно мечтал о том, чтобы поцеловать Пэт Эдкок, и вот теперь наши губы разделяли какие-нибудь сантиметров двадцать.
Больше они не сблизились ни на миллиметр. Ни Пэтрис, ни я не посмели сделать последний шаг. Да, ее звали Пэт Эдкок, но эта была другая Пэт Эдкок, и я не мог не принять это во внимание.
Томительно-сладостное мгновение промелькнуло. К нам снова обратился пилот:
— О'кей, ребята, мне разрешили заходить на посадку. Проверьте, чтобы ваши ремни безопасности были пристегнуты.
Пэтрис выпрямилась и выполнила инструкцию. Я тоже. Не знаю, как у нее, а у меня осталось чувство сожаления от того, что наши губы так и не соприкоснулись.
Пилот дирижабля снизил свой огромный воздушный корабль еще на метр-другой, пока удерживающие груз тросы не ослабли. Рабочие на земле быстро высвободили их, и дирижабль плавно поднялся вверх и двинулся в сторону восходящего солнца. Вскоре я потерял его из виду, поскольку наш пилот уже сажал свою машину на посадочную площадку Кэмп-Смолли.
Пока мы ждали грузоподъемник для спуска Хильдиного ящика на землю, я успел увидеть, как рабочие прицепляют раму с подлодкой к небольшому трактору. Ребята времени даром не теряли. Через несколько минут трактор уже тащил всю эту махину к разгрузочному доку размером с бальный зал пятизвездочного отеля.
Как только мы ступили на землю, двое охранников Бюро жестами пригласили нас войти внутрь дока. Шедшая рядом со мной Пэтрис споткнулась, она с любопытством глядела в направлении одного из зданий, у которого несколько охранников Бюро и пара солдат в незнакомой мне форме и в голубых беретах яростно, до крика, спорили о чем-то друг с другом. Из-за чего разгорелась склока, я, конечно, не знал, но не стал спрашивать у Пэтрис.
Нас же люди Бюро не просто пригласили внутрь, они нас туда чуть не втолкнули. Как только подлодка и мы оказались в доке, его огромная стальная дверь со стуком опустилась, отрезав нас от внешнего мира, и рабочие начали снимать с субмарины брезентовое покрытие.
Глава 42
Даже в этот волнующий момент я отметил кое-что забавное. Рабочие не были обычными грузчиками, используемыми Бюро для тяжелых работ. Разгрузку производили старшие офицеры. Я узнал в нескольких из них высших военных чинов из арлингтонского штаба, и им явно не нравилось то, что их используют в качестве грубой рабочей силы.
