Ivan Mak - Бегущая
Корабль подобрал странный шар, передающий радиосигнал и доставил его на планету, а затем через несколько дней переправил его на Шеррон, где начались исследования. Все это время шар держали в криогенной камере, пока не обнаружили, что внутри шар теплый.
Его разморозили, но Майди решил не показываться, пока не почувствует себя в безопасности. Он использовал момент, когда рядом никого не оказалось. Превратился в человека и сбежал в небольшое окно.
Таким образом он оказался в городе трансов среди ратионов. Первые дни он провел в виде дикого животного.
Он разгуливал по городу. Ему не пришлось долго ждать облавы, от которой он еле унес ноги. Майди попал в город неподалеку, превратился в человека и в совершенно голом виде прошел по улице. Его поймали и поняв, что он не знает языка, посадили в психбольницу.
За пару месяцев язык был изучен. Доктора пришли к выводу что Май вполне здорова, не считая потери памяти. После этого Майди оказался на свободе, но тут же угодил в другую клетку. На этот раз в тюрьму, откуда успешно бежал через месяц, имея новый опыт общения с людьми, более нормальными, нежели сумасшедшие.
Но и после того он оказался соверенно никому не нужным. Майди решил пойти путем Айвена и устроился на самую последнюю работу, за минимально возможную оплату. Он стал посещать библиотеку, много читал, изучая мир, в который попал. Поняв, что наиболее развитой частью является город трансов, он направился туда.
И, естественно, как и все, пытавшиеся проникнуть в город трансов, он попал в тюрьму для людей. Но побег был делом опыта. Майди ушел ночью, когда никто не видел, как он это сделал. Он поднял тревогу, когда проходил через тепловые лучи, а затем наблюдал, как вооруженные люди с удивлением осматривали нетронутые замки, решетки и двери.
Но Майди вновь пришлось недолго быть на свободе. Его обнаружил патруль, которому Майди не смог передать теловым лучом свой пароль. Майди лишь повторил сигнал патруля, чем несомненно удивил ратионов.
Его доставили не в тюрьму, а в исследовательский центр. Когда Майди увидел другой вид ратионов, а затем и его превращение, он повторил это действие, чем привел двоих ратионов, на глазах которых это было сделано, в шок. Ратионы приняли Майди за своего, а он рассказал, что жил среди людей и не подозревал о существовании города ратионов.
Майди был очень осторожен в своих действиях, и это оправдало себя. Лишь через месяц он узнал, что ратионы не могут превращаться во что угодно, как это мог сделать Майди. Но все же его данные тестов оказались за максимальной гранью, и, не зная, кто Майди в действительности, его сделали трансом.
Только через четыре года, когда Май сделала несколько десятков «открытий», Майди пришел на Совет и признался в том, кто он есть на самом деле. Поначалу это было принято за шутку, но Майди продемонстрировал то, что не мог сделать ни один ратион. Он превратился в тот самый шар, который был выловлен в космосе.
Совет Ратионов принял все объяснения Май. Он и не мог поступить иначе, потому что все, сделанное Майди Ковером за четыре года, превысило дела ратионов за несколько десятков предыдущих лет.
Майди остался среди них и занялся физикой. Он хотел найти выход. Полевые исследования привели к созданию оружия вспышки, которое было поставлено на вооружение. Но Майди ничего не знал о полевой стабилизации, и у него не было возможности ее получить. Формально полевая стабилизация носила иной характер. Это была вероятностная модель. Поля, как такового, не возникало, но при этом и внешние генераторы не работали.
В новых условиях включение режима полевой стабилизации приводило к выключению дестабилизирующего фактора самой вселенной в небольшой области пространства. Генератор стабилизации поля не работал в обычном смысле, но другие генераторы вокруг, оказывались способны работать без опасности взрыва.
Физические исследования поля через два года оказались исчерпаны, и, поняв, что ему не найти выхода, Майди вновь занялся биологическими исследованиями, для чего совершал полеты к разным планетам. Создать биовещество оказалось невозможно. Причин Майди найти не смог, хотя Авурр поняла это сразу, как только Майди об этом сказал. Все дело было дестабилизации поля. Свободные клетки биовещества имели собственное поле, которое под воздействием дестабилизирующего фактора разрушало структуру самой клетки. Из-за этого она просто не могла возникнуть.
В последние два года Май занималась обучением новых трансов и фактически была шестым членом Совета. Майди не принимал участия в решениях, но к его мнению всегда прислушивались.
Теперь Совет оказался перед новой задачей. Нийта, Дик, Сайра и Йеали прибыли на Шеррон с предложением о создании Общего Совета Трансов всех планет. Но один только взгляд на ратиона мог привести в ужас любого человека, который что-то знал о них.
Вопрос был непростым. Создание Совета означало необходимость пропустить на Шеррон трансов-людей, а для ратионов это представляло смертельную опасность. Отказ мог привести к попыткам военного вмешательства. Хотя Йеали и Нийта имели влияние на оба Совета, оно могло оказатся недостаточным.
Надо было решать.
И было принято компромиссное решение. Совет Шеррона не давал согласия, но посылал на Вейтрол своих наблюдателей, которые должны были решить, стоит ли Шеррону вступать в Общий Совет. А до тех пор все отношения оставались прежними. Шеррон не допускал к себе никакие корабли трансов Анкита и Кинта.
В качестве послов от Шеррона направлались Май и Лисса. Майди Ковер просто не смог оставаться в стороне это этого дела, а Лисса отправлялась туда, как член Совета Трансов Шеррона.
В отличие от людей, ратионы не делали приставок «транс» к своим именам, называя друг друга. Это было излишним, потому что все ратионы были трансами. Различие было лишь в том, было ли у ратиона трансзнание или нет. А это решалось не так, как у людей. Люди, обнаружив способности транса у кого-либо, практически не выбирали. У них не было этого выбора. Численность отрядов определялась тем, сколько было найдено людей со способностями трансов.
У ратионов эта численность определялась производительностью завода трансзнаний. И если у людей был огромный запас трансзнания, накопленный за многие сотни лет, то у ратионов этого не было. Запас был уничтожен во время захвата Шеррона, а завод производил лишь шестнадцать шаров за год. Это был очень сложный процесс, сродни выращиванию, а не производству. И его нельзя было ускорить.
— Остается решить вопрос с людьми в тюрьмах, — произнесла Нийта, на второй встрече с Советом. — Они должны быть освобождены.
