Владимир Михановский - Секрет двух полюсов
Альва, словно ожидал этого, такой же ныряющей походкой двинулся за своей половиной, нырнувшей за купол. Облачко скользило вдоль стены, облицованной пластиком, не имея возможности пересечь ее и, продвинувшись напрямик, завершить затянувшуюся погоню.
…Несколько минут подарила ему судьба. Несколько минут, не больше. Арбен понимал это. В гонках по кругу Альва превосходил его. Казалось бы, при равной скорости преследователя и преследуемого последнему ничего не грозило, по крайней мере, до тех пор, пока он не свалится, выбившись из сил. Увы, Арбен знал, что это не так. Развязка должна наступить гораздо раньше. Это не гонка по прямой, где ему нужно просто двигаться вперед, ни о чем не думая. При движении по кругу у Альвы появлялось значительное преимущество – возможность мгновенно менять направление движения на противоположное, тем самым идя на сближение с жертвой. Арбен, естественно, не мог проделать тот же маневр сразу, и расстояние между ними таяло.
Да мог ли он вообще тягаться в совершенстве со столь тонкой кибернетической системой, какую представлял собой Альва? А кроме того, Альва теперь угадывал каждое движение своего двойника, он рассчитывал каждый шаг Арбена, и в соответствии с этим строил план погони.
Арбен боялся оглянуться. Ему чудилось на затылке тяжелое дыхание, хотя Альва, конечно, не дышал. Нервы. Мог ли он подумать, что стальные нервы – подарок Ньюмора – вдруг разладятся в последнюю минуту, перед самым финалом?
Ему чудилась всякая чертовщина, и даже Чарли снова выплыл из подсознания, красавчик Чарли. Зря он пытался всю жизнь отделаться от этого видения, которое мучило, жгло и не давало покоя. Но о Чарли он не мог рассказать никому, даже самому близкому другу, даже Линде. Может, поделись Арбен с кем-нибудь, и ему стало бы легче. И надо же, тут как раз подвернулся Ньюмор со своим заманчивым предложением. Может, и согласился на него Арбен только потому, что надеялся избавиться от этого, самого мучительного воспоминания.
Расстояние между ними неуклонно сокращалось.
Арбен чудом увернулся от протянутой к нему слабо светящейся, бесплотной руки Альвы. Куртка Арбена задымилась, запахло жженой шерстью. Арбен сбросил куртку на ходу.
Дрожащим шагом идя вокруг купола, он отчаянным взглядом окинул расплывчатую, неясную перспективу длинной, ровной улицы, по которой он прошел сюда двадцать минут назад. И мысль, простая и блестящая, озарила меркнущее сознание Арбена. Он должен свернуть на эту улицу и двигаться к своей машине. Альва, конечно, пристроится сзади, но это уже не страшно: в гонках по прямой, да еще и на такой короткой дистанции, Альва вряд ли догонит его.
Отчаянный рывок – и вот уже Арбен оторвался от спасшего его купола и вновь зашагал по улице в сторону своей машины. Арбен старался не размахивать руками, чтобы не задеть Альву – тот шел за ним чуть ли не вплотную.
Каждый шаг приближал теперь Арбена к спасению. Вон она, машина. А Линда, наверное, уже спит. А может, читает. «Зов бездны»? «Дорогу к наслаждению»? Она выписывала этот журнальчик. Или «Вечерние грезы» – пустую газетку, почему-то печатаемую на желтом пластике?
Ему нужно время, чтобы открыть дверцу. Затем сесть внутрь и успеть захлопнуть ее, чтобы Альва не успел просочиться. До машины шагов пятнадцать… Десять… Два шага. Арбен рванул на себя дверцу и упал на пол кабины. Послышался звук, похожий на треск разрываемой материи, и белая вспышка озарила все вокруг… Боль в затылке пронзила и жаркими волнами растеклась по всему телу. Но пружина исправно сработала и дверца захлопнулась сразу за Арбеном.
………………………………
Придя в себя, Арбен слабо застонал. Голова раскалывалась на части. Онемевшее тело казалось мешком, набитым ватой. Он тотчас припомнил погоню и чудесное избавление.
С трудом поднявшись на руках, он глянул в переднее стекло. Отшатнулся: на него глядело бледное привидение, прилипшее к стеклу. Неужели это он, Арбен?.. Нет, он смотрит не в зеркало. Альва с тупым упорством выбрал место, от которого расстояние до Арбена было наименьшим. Неподвижное лицо напоминало маску, руки жадно обхватили радиатор. Альва, пребывая в полной неподвижности, ждал, пока жертва выйдет наружу, – терпения ему было не занимать.
Арбен вздохнул – так вздыхают, только избежав большой опасности, – и потрогал пальцем уголок отклеившегося пластика, старательно прижав его к стенке кабины.
Дав себе немного отдохнуть, Арбен нажал стартер. Машина послушно тронулась с места. Лицо Арбена соскользнуло со смотрового стекла. Туловище медленно съехало с радиатора.
Когда Арбен развернул машину, он оглянулся. Фигура Альвы, слабо освещенная фонарем, быстро таяла. Арбен закурил, стало легче. Но все равно затылок страшно ныл.
Ньюмор вошел в лабораторию и тяжко опустился на стул. Он был в скверном расположении духа. Итак, опыт, столь блестяще начатый, придется прервать, перечеркнуть. И Альва, его детище, погибнет. Рассыплется на элементарные частицы, исчезнет.
А сколько бессонных ночей, сколько надежд, сколько денег, наконец, было связано с Альвой! Все пойдет прахом.
Он осторожно потрогал пальцем горло. После сегодняшней безобразной сцены в ресторане он сперва воспылал к Арбену праведным гневом, но, к удивлению Ньюмора, злоба его быстро растаяла. Вместо нее возникла жалость. И еще – неясное предчувствие беды, навеянное сбивчивым рассказом инженера об Альве, о злоключениях с ним и его растущей агрессивности. Уж не говоря о том, что он к Линде вздумал наведываться… Это уж совсем ни в какие ворота. Неужели в расчеты Ньюмора вкралась какая-то ошибка?
Но теперь уже поздно разбираться, кто прав, кто виноват. Ньюмор дал слово, и он сдержит его. И эта Лоун сюда затесалась… Пустельга.
Итак, Альва погибнет, а Арбен возаратится в свое прежнее состояние. Нужно сказать – незавидное состояние. Ну, это уж пусть Лоун со своим сокровищем разбирается. Его же беспокоила одна неотступная мысль: в каком месте он ошибся с Альвой? И тут его осенило: наверно, нельзя механически разделить человека на добро и зло, на пороки и добродетели. Лишь все без исключения качества образуют тот таинственный сплав, который мы называем человеческой личностью.
Ньюмор подошел к окну. В этом сумасшедшем мире безумно все, даже погода. Холодный шквал закружил в воздухе первые снежинки. На площади, прямо перед главным входом на территорию, производились какие-то работы. Зачем-то городским властям понадобилось перестраивать площадь, да еще в такое неподходящее время. Может, готовят искусственный каток для какого-нибудь представления?
Ньюмор решил вызвать Альву и заточить его в «клетку», из которой он выпустил его в свет два месяца назад.
