Дмитрий Калюжный - Эквиполь инженера Шилина
Министр обиделся, собака, и загнал Степанова аж в Точикистон. Тем более, Степанов тогда как раз развёлся со своею очередной мымрой, и она его выгнала из своей квартиры. Жить в общаге не хотелось, а в союзной тогда республике сулили дать жильё. Он и согласился, несмотря на то, что республика эта расположена незнамо где. Примерно там, где закругляется Земля. Но не прошло года, как проклятый великий могучий Советский Союз куда-то делся, и таджикские кадры ГАИ стали таджикскими навсегда! Вот это сыграла судьба со Степановым в рулетку!
Он, конечно, потрепыхался малёк, не без этого. Подал куда надо рапорт: так, мол, и так, прошу вернуть меня на мои родные поляны. Он мечтал о местах, где если птичка и уронит тебе что-нибудь не полезное на фуражку, то этой птичкой будет хотя бы не орёл. Но его новые начальники оказались орлами куда более высокого полёта, и в ответ на его рапорт загнали Степанова служить на такую окончательную гору, дальше которой нет уже никакого дорожного движения, а живут там одни только люди с пёсьими головами.
Степанов уж было смирился, решил – всё, проиграл судьбе вчистую. Ан нет! Понесла нелёгкая мимо его горы знатного русского демократа. Ехал он проверять, как там живётся-служится солдатỳшкам бравым ребятỳшкам на границе с дружественными моджахедами. А Степанову из самого Душанбе – телеграмма: обеспечьте проезд кортежа. Чтоб ни один ишак или, там, лошадка мохноногая, заметив помеху справа, не вздумала перебегать дорогу в неположенном месте.
Но стоило Степанову прибыть к назначенному ему в качестве точки рандеву перекрёстку, как откуда ни возьмись повыскакивали дружественные моджахеды и давай валять из огнестрельного оружия направо и налево! Нужен им был, наверное, знатный русский демократ, но первым делом они почему-то отстрелили на фиг переднее колесо у степановского мотоцикла. Не понимают, дикари, что инспектор дорожного движения вроде врача, он всем нужен одинаково во избежание общего бардака на дорогах, его беречь надо!
Степанов сразу решил, что раз специалисты его профиля здесь не требуются, то хорошо бы оказаться от этих шумных ребят подальше. Поэтому по мере сползания стрельбы в конец колонны он высмотрел себе машинку с целыми покрышками, с высотой протектора выше 1,6 мм, вскочил в неё и дал по газам.
И ехал он, и ехал, любуясь открывающимися за каждым поворотом новыми ландшафтами, как вдруг услышал стоны на заднем сиденье. Сунулся туда, а там, частично мокрый от приключившегося с ним шока, лежит знатный демократ. И словно рыбка из мультфильма заговорил демократ человеческим голосом и посулил Степанову исполнение трёх желаний за то, что Степанов спас его, страшно нужного родной России демократа, от лютой погибели. Степанов загадал: в Москву, квартиру и должность.
Так он в очередной раз надул судьбу-злодейку… А теперь – о, проклятая судьба! – опять попал в какую-то дыру! Хотя последнее время и здесь отчего-то оживилось дорожное движение!
2.
Боб возвращался из Москвы. Он съездил туда на денёк, во-первых, чтобы уточнил со Стражестраховым программу управления эквиполем, во-вторых, чтобы повидался с Лидой. Может человек пойти повидаться с другим человеком просто, без задних мыслей?.. Отвёз яблок из своего сада для её дочки, Кати.
Формально Боб был человеком женатым. Это так. Даже привезённые им яблоки выросли, если говорить формально, в саду его тёщи. Но практически он уже два года холостяковал. И за эти годы узнал о женщинах больше, чем за десять лет супружества. Поскольку женился он, скажем прямо, рановато, не успев разобраться, что к чему.
Оказалось, брак – вроде стоячего озера, даже, правильнее, болота. Зарастает он, как болото – илом и ряской, помаленьку привычками, словечками, намёками и жестами, которые, будто ядовитыми испарениями, окутывают разум. И тонешь, тонешь, тонешь… Превращаешься в замшелую корягу. А внешняя жизнь – как стремительная река. Кинешься туда, и тебя то об один берег шмякнет, то о другой – интересно! – а женщины – вот они норовят тебя выловить и утащить в тихую заводь и обрасти там новым болотом, а потом, ясное дело, будут тебя пилить, что ты превратился в ленивую корягу. И бросят тебя, отравленного испарениями, чтобы нырнуть в бурную реку и выловить себе там новую жертву. Вот, как его бывшая жена.
За два года холостого существования Боб понял, что в этом сумасшедшем мире найти себе даму для милых утех – не проблема. Проблема в том, как от неё избавиться после утех. А самая большая проблема, можно сказать проблемища – найти такую, от которой не хотелось бы избавляться. Пока он таких не встречал. Впрочем, и не искал. Зайдя в патентную библиотеку, передав Лиде завёрнутый в бумагу пакет с фруктами, договорившись о встрече вечером и даже уже сидя у неё дома, он и мысли не допускал, что находится в поиске. Просто почему-то хотелось её видеть и слушать… Хотелось чем-то её удивить и порадовать…
Поздним утром, шагая просёлком от автобусной остановки к тёщиной деревне, он думал о произошедшем между ними, надеясь, что сумел её удивить и порадовать. И так задумался, что, только разгоняя перед лицом пыль от третьей подряд машины, проехавшей, ухаб за ухабом, мимо него, стал соображать: а что за праздник? Ведь сёдни вроде будень? Да он и в выходные никогда за много лет не видел на этой дороге три машины подряд! И две не видел! А машины-то непростые, навороченные!
Мимо пропылил ещё один джип. Боб прибавил ходу.
Следующая кавалькада из пяти, судя по столбам пыли, машин догнала его через десять минут. Первая остановилась рядом с ним, и водитель, коротко стриженный здоровяк лет сорока в чёрной майке, спросил из окна:
– Мужик! В деревню, где живёт колдунья… как её? – И крикнул в салон: – Как её?
– Баба Тоня! – хором ответило сразу несколько женских голосов.
– Баба Тоня! – повторил здоровяк. – Правильно едем?
– Правильно, – ответил Боб, а брови его при имени тёщи сами собою полезли вверх. – Только там ещё поворот будет.
– Куда?
– Да к деревне этой.
– Вот балда. Куда поворот-то? Направо, налево?
– А я тоже туда иду, – сказал Боб. – Могу показать.
– У меня и так полная кибитка, – ответил водитель.
– Пусть, пусть садится, – заверещали изнутри женские голоса, и задняя дверь отворилась. Боб забрался внутрь, огляделся: помимо водителя, здесь были три женщины разных возрастов. «Лендкрузер», вставший позади их машины, нетерпеливо загудел.
– Да еду уже, еду, – раздражённо сказал здоровяк и, тронув машину, взялся рассуждать: – Врут газеты, будто на селе плохо живут. Думал, попаду в глушь, а здесь всё то же самое. На какой-то грунтовке, того гляди, крутые подрежут. Гаишник у моста, капитан, прямо как настоящий, из рук рвёт. Главное, расценки знает, зверюга!
