No Name - Журнал "Млечный Путь" №02 2012 г.
3
Первым проснулся Илья, если не считать того, что я глаз не сомкнул. Тут уж ничего не поделаешь — бессонница. Илья выбрался из кокона квазипены, присоской прикрепил к ней баллончик и включил реверсное всасывание. Редуктор баллончика тихонько забормотал, медленно поглощая плохо деполимеризирующуюся квазипену. Протерев лицо влажным полотенцем, Илья направился в глухой тупик туннеля и как только перешагнул через датчик движения, взвыла сирена.
— А? — встрепенувшись, села Наташа.
— Кто?! — заорал Никита. Спросонья он никак не мог выбраться из кокона и забарахтался на полу.
— Это я, — признался Илья, отключая сирену.
— Я предупреждал, чтобы отключали датчики, если приспичит!
— Извини, не слышал. Уже спал, — виновато сказал Илья. Сказал правду, но датчики движения видел и намеренно вызвал тревогу. Он начал планомерно расшатывать психику Никиты, готовя его к психологическому срыву. Обширному, на уровне истерики. Этот план Илья разработал давно, еще до того, как познакомился с Никитой и Наташей и предложил им участвовать в экспедиции.
— Спал он, видите ли! А мы теперь как уснем?
— Пора вставать, уже утро.
— Какое в пещере утро?!
— Утро, не утро, а прошло восемь часов. Вполне достаточно для сна.
— А я бы еще поспала… — прикрывая рот ладонью, зевнула Наташа.
— Личному составу — подъем! — передразнивая Никиту, распорядился Илья и ушел в темноту тупика.
— Он, видите ли, выспался, — пробурчал Никита, выбираясь из кокона квазипены, — а на остальных ему наплевать…
— Перестань ворчать, — сказала Наташа. — Мы не на туристической прогулке.
— Без полноценного сна я злой, — не согласился Никита, подсоединяя к своему кокону всасывающий баллончик. — Твой кокон собрать?
— Будь добр.
— А ты завтрак приготовь, жрать хочу!
Наташа вздохнула и полезла в рюкзак за пищевыми брикетами.
Никита собрал датчики движения, спрятал их в рюкзак, огляделся и обмер. На противоположной стене черной краской корявыми буквами было написано:
ЗДЕСЬ ЖИВЕТ МОРОК
— Это еще что?! — взорвался Никита.
— Что? — поинтересовался Илья, появляясь из темноты.
— Ты написал?!
Илья увидел надпись.
— Почему я?
— Больше некому! Ты встал раньше нас!
Удивительно, но на меня никто не подумал.
— Ребята… — сдавленным голосом прошептала Наташа, — кажется, это я…
— Что — кажется?
— Написала…
— Зачем?
— Просто так… Вчера перед сном… Лучом фонаря… А сегодня надпись проявилась.
Никита перевел ошарашенный взгляд с Наташи на надпись, затем снова на Наташу.
— Что за чушь?! Мы вчера все стены лучами исчеркали, почему они тогда не черные?!
Илья молча подошел к надписи, включил шевронник и поводил сканером анализатора по стене.
— Это не краска, — сообщил он, считывая результаты анализа с дисплея.
— А что?
— По химическому составу известняк голой стены и окрашенных участков идентичен. А вот структурный анализ показывает иное… Поверхность голой стены самая обычная, зато окрашенные участки представляют собой двумерные образования с отрицательным градиентом относительно нашего пространства.
Никита не поверил, подошел к надписи и продублировал анализ своим сканером.
— Опять заумь, — процедил он и витиевато выругался. Его шевронник выдал те же результаты.
Наташа пропустила ругань мимо ушей.
— А вдруг Морок действительно здесь живет? — тихо спросила она и зябко поежилась.
Никита зло скрипнул зубами, но ничего не сказал. Промолчал и Илья. О моем молчании и говорить нечего.
Илья прошел к своему рюкзаку, сел.
— Давайте завтракать, — мрачно предложил он.
Ели молча, собирали рюкзаки тоже молча и, не сказав друг другу ни слова, продолжили путь. Минут пятнадцать шли по прямому участку, на очередной развилке, как всегда, свернули направо, спустились по наклонной метров на десять вниз и снова вышли на прямой участок. Пыль под ногами скрадывала звук шагов, однообразие туннеля нагнетало чувство безысходности, отчего свежий воздух начинал казаться застоявшимся и спертым, а серые стены в пляшущих лучах фонарей — двигающимися и сжимающимися, как пищевод священного червя Кааата. Тишина, темнота, ограниченность освещенного пространства давили на психику, вызывая нарастающее чувство клаустрофобии.
Первой не выдержала ватной тишины Наташа.
— Ребята, — попросила она, — давайте о чем-нибудь говорить, а то жутковато…
Илья не ответил — ему на руку было нагнетание обстановки. Я, верный принципу не вступать в пустопорожние разговоры, как всегда, промолчал. И только Никита раздраженно бросил через плечо:
— Не нравится? Включи плеер, но слушай сама!
Наташа воткнула в ухо микродинамик, включила плеер и минут пять перебирала всевозможные мелодии. Заунывные она категорически отвергла без прослушивания, а все остальные в атмосфере пещеры оказались в диком диссонансе с ватной тишиной и темнотой. Похоже, пещера Морока и музыка были несовместимы. Наташа выключила плеер, посмотрела вперед и ойкнула.
— Что еще? — недовольно повернулся Никита.
— Там, на стене…
Илья осветил стену справа по ходу. На ней красовалась знакомая надпись:
ЗДЕСЬ ЖИВЕТ МОРОК
— Твою, Морока, мать! — с чувством высказался Никита. Он подошел к надписи, осмотрел ее, потрогал буквы пальцами. Затем включил шевронник и сравнил обе надписи.
— Мы что, по кругу ходим? — повернулся он к Илье.
— С чего ты взял?
— Надписи идентичны.
— Дубляж надписи в искаженном пространстве, — уверенно, с нотками пренебрежения к дилетанту произнес Илья. Но сам отнюдь не был в этом уверен.
Никита ему уже давно не верил и прошелся пальцами по экрану шевронника.
— Дубляж надписи, говоришь? — процедил он, когда на экране высветилось изображение пройденного пути. — Тогда почему картограф показывает наш путь как замкнутую петлю?
— Потому, что многомерная спираль пещеры Морока проецируется в трехмерный мир как замкнутая петля! — раздраженно повысил голос Илья. — А программа картографа понимает только плоское изображение и объемное. Топологию знать надо. Если бы наш путь был замкнутой трехмерной петлей, то мы бы давно шагали по своим следам. Где они? Морок подметает?
По глазам Наташи читалось, что ей хочется спросить: «Если Морок здесь живет, то почему бы ему не подметать?» — но она не стала спрашивать. Слишком несерьезный вопрос, на уровне мистики. Почти как сказки о лешем, который по лесу водит.
