Илья Цибиков - Волшебный Ветер (1 и 2 части)
Снег почти месяц как пропал, птицы и звери проснулись и вели активную жизнь, листья на деревьях были молодыми и свежими. Турапиус сидел на пригорке, что хорошо освещался солнцем, которое теперь с каждым днем становилось все теплее, и яркие лучи его пробуждали от мрачного сна все большее и большее количество частиц живой природы.
Эльф потер замершие ладони одна о другую, после этого перевернул их кверху, подставив под солнечный свет. Тепло сразу же приятно тронуло поверхность холодных рук, наполнило их чудесной силой. По всему телу пробежала трепетная дрожь, будто внутрь сознания проник маленький прохладный ручеек.
Турапиус сладостно улыбнулся, опустил руки, открыл закрытые до этого глаза. На его спокойном лице появилась довольная ухмылка - он вспомнил, что до города осталось совсем немного, значит скоро он будет там, куда добирался целых две недели. Это несомненно радовало его.
Когда он думал о том, как его примут те, к кому он направлялся, это немного волновало его, но в общем он не был намерен придавать этой проблеме серьезного значения.
Эльф расстелил на земле свой длинный широкий плащ. Он протянул руку к лежащей сбоку от него дорожной суме, подтащил ее чуть ближе, раскрыл и запустил внутрь обе руки. Через некоторое время, немного покопавшись там, он извлек несколько свертков и баклажку. Пищи явно осталось немного, наверное, не больше чем на два дня. Турапиус разложил остатки еды на плаще и начал свою одинокую, молчаливую трапезу. Он ел сыр с хлебом, иногда запивая малым количеством медового эля. "Опять разбавили! - ругался он. Ну что ж такое?"
Выпивка действительно оказалась не слишком хорошей. Как правильно заметил эльф, она была разбавлена обыкновенной водой. За три дня до этого момента Турапиус останавливался в одном из постоялых дворов, там он купил себе некоторое количество провианта, в состав которого входили три фляжки эля. Две, которые он выпил до этого, оказались наполнены элем "более или менее", а вот с третьей, что он открыл только что - его явно надули.
Закончив с поглощением пищи, Турапиус быстро собрал оставшиеся пожитки и сложил их обратно в мешок. После этого он разлегся на пригорке, наслаждаясь приятным солнечным светом.
С виду этому эльфу было двадцать пять, тридцать лет. Он не обладал особо мощным телосложением и ростом, но все же если посмотреть на него с лучшей стороны, то вполне возможно оценить его физическую силу как неплохую. Но все же манера держать себя скованно часто подводила его, оставляя у окружающих мнение о нем, как о довольно хлипком и почти безобидном пареньке. Лицо у Турапиуса было что ни на есть самым обыкновенным: небольшие, скрытые под густыми бровями глаза, длинный широкий нос, довольно узкий лоб, выпирающие скулы и пухлые губы. Волосы, как и у всех чистокровных эльфов - черные, с примесью медового цвета. Одет он был обычно, по-деревенски. Разве что только лишь его плащ был каким-то особенным. Он достался ему по наследству от умершего совсем недавно дяди.
Турапиус точно не знал, в чем, по его мнению, особенности плаща. Но что-то заставляло его догадываться о некой силе, которая иногда притягивала к себе. Как это выражалось? Да очень просто - в желании надеть плащ и больше не снимать его никогда. Странно, но так оно и было. Как только плаща не оказывалось рядом, Турапиусом овладевало чувство некоего беспокойства, иногда даже его брал озноб.
С самого начала эльф и не догадывался, что причиной его недомоганий может быть кусок ткани, но позже, когда он заметил причастность к своим неудобствам именно этого плаща, он загорелся желанием раскрыть его тайну и поклялся сам себе, что непременно выполнит задуманное.
И вот, как только он освободился от работы, а она была у него только лишь летом, его стала постоянно донимать мысль о том, как же ему узнать побольше о своем плаще. Для начала он направился в Шонторон, в город, где, перед тем как покинуть Мир Живых, жил его дядюшка Териус Кульм, оставивший ему в наследство тот самый плащ. По прибытии в город, который находился всего в неделе пешего пути от родного города Турапиуса, эльф посетил поместье покойного дяди.
Териус Кульм жил все время один, более близких родственников, чем племянник, у него не было. Жил он довольно богато, но кроме слуг в доме больше никого не было. Турапиусу посчастливилось переговорить с некоторыми из них, но никаких разъяснений по поводу плаща он, к сожалению, получить не смог. На вопрос, кому дядя оставил все свое состояние, он получил ответ, в котором говорилось о том, что родовое поместье Кульмов не может быть передано единственному родственнику Турапиусу потому, что он носит совсем другую фамилию и является продолжателем совсем другого рода. Поэтому, все имущество будет передано под создание детского приюта.
Так ничего и не разузнав о плаще, эльф через некоторое время вернулся в свой родной город под названием Ириус. Город этот находился на одной из Королевских равнин в устье Песочной реки, там где она впадает в озеро Оронорт. Но долго просидеть на месте эльф не сумел. По прошествии двух-трех дней, он снова отправился в путь, на этот раз взяв курс на еще один эльфский город - Анаргис. Здесь, в этом большом королевском городе, жил его двоюродный брат по отцовской линии, которого звали Евглениус. Турапиус видел своего брат лишь раз, когда тот приезжал погостить к нему несколько лет тому назад. Евглениус носил ту же фамилию, что и он сам Турапиус - Ритхард. Человек это был необычный, немного странноватый, но сам не зная почему, Турапиус питал к нему заметную симпатию. За то короткое время, что братья провели вместе, они успели хорошо узнать друг друга. Находясь вдвоем, они становились совсем иными, нежели обычно, в общении они вели себя честно, раскованно и откровенно. Из большого количества рассказов своего младшего брата, Турапиус без труда отметил несомненное влечение Евглениуса к древним наукам, в частности - к магии.
Сам Турапиус почти равнодушно относился к волшебству. Не то чтобы он категорически отрицал магию, как и множество людей его времени, но возможность хорошо освоить ее и достичь чего-то действительно серьезного он считал делом чрезвычайно трудным и почти несбыточным. Увлечение же своего брата он всячески поощрял, уверял, что лучшего занятия для эльфа и быть не может.
До города совсем недалеко! Всего день пути, эта идея всячески грела мысли эльфа, пока он топал по весеннему лесу.
"Я непременно найду Евглениуса, а он, в свою очередь, непременно откроет мне таинственную завесу загадки моего плаща, - мечтал он. - Я уверен, что этот кусок ткани, совсем не просто кусок ткани!"
- Мир тебе, путник!
Турапиус резко развернулся. Сзади него по дороге ехала повозка, в которую были запряжены две кобылы. Одна была грязно-белого цвета, другая черная с серыми пятнами. В повозке на четырех колесах восседал маленький мужичонка в ярко красной шерстяной одежде. Лицо его было серым, немного смуглым, уши были неестественно больших размеров, глаза круглые, словно плошки и удивительно выразительные.
