Морис Лима - Сумерки человечества
- Каким образом?
- Пробить один из отсеков. Тяжесть набравшейся воды нам поможет...
- А если мы пойдем на дно?
Тьерри зажмурил глаза. После этого вопроса, спокойно заданного Корсоном, он не осмеливался взглянуть в лицо Инес. Но она твердо взяла своего жениха за руку, как бы поддерживая его.
- Тьерри прав, - заявила она. - Придется рискнуть...
Тюпар с помощью сонорадара определил приближающийся колодец. Через некоторое время они должны будут с ним поравняться.
Мужчины больше не колебались. Излучателями они продырявили нос алискафа. Сразу почувствовалось поступление воды. Скоро она прошла через переборку и постепенно поднялась до колен. Суденышко значительно потяжелело и замедлило ход. Тем не менее скорость их движения оставалась ещё достаточно велика, так что у спасительной точки остановиться не удалось. Кораблик продолжал плыть к гидравлическому заводу, конечно, медленнее, но с достаточно большой скоростью. Что будет, если они в скором времени не сумеют остановиться? Как им выбраться на набережную?
Вода тем временем продолжала подниматься и уже доходила до пояса. Тьерри держал Тиано на плечах. Тюпар помогал Инес, поскольку она тоже была невысокого роста. Лео же с Корсоном изучали создавшееся положение, ища выход.
- Есть ли ещё колодцы у нас на пути?
- Полагаю, не менее двух. Первый должен показаться через три-четыре минуты...
- Любой ценой нужно тормозить...
Лео попытался включить систему срочной остановки. Это был просто трос, но телеуправляемый и снабженный якорем-вантузом, который, будучи правильно запущен, присасывался к стене набережной. Единственно чего опасался огромный негр, так это аварии аппаратуры. Однако предварительное обследование показало, что устройство не повреждено.
Все замолчали и приготовились. Алискаф все ещё шел с достаточно большой скоростью, хотя прибывающая вода значительно его утяжеляла. Уровень её все поднимался.
Тиано, который был поднят выше всех, крикнул, что видит вдали колодец. Лео с сильно бьющимся сердцем держался руками под водой за рубильник, управляющий якорем-присоской.
Наконец несущийся алискаф поравнялся с пирсом. Лео нажал на спусковое устройство. Раздался свист, и аппаратура сработала. Якорь с тросом, вылетевший из лодки, врезался в свод тоннеля-канала и закрепился там намертво. В одно мгновение трос натянулся, как струна, и суденышко остановилось. Толчок был столь резок, что пассажиры как горох посыпались в скопившуюся в лодке воду. Они было даже запаниковали, но вскоре пришли в себя. Мокрые, замерзшие, но вновь обретшие надежду на спасение.
- Нужно немедленно выбираться...
Но о том, чтобы проделать это вплавь, нечего было и думать. Течение снесло бы самого лучшего пловца. Выходом могло быть только скольжение вдоль троса.
Тьерри пошел первым, за ним Инес. Потом Лео, Тиано, Тюпар и Корсон. Алискаф перестало мотать, он все больше погружался, а угол между тросом и пирсом становился все более тупым.
Они едва различали друг друга. Единственным источником света служил ещё не погрузившийся в воду передний иллюминатор, возле которого неожиданно зажглась лампочка. Глухой рокот потока заглушил бы любые крики, если бы даже они раздавались. Тьерри подумал, что если кто-то из них отпустит канат, то остальные этого сразу и не заметят. Вода ещё более охлаждала их и без того промерзшие тела. Руки немели. Но и с ободранными ладонями и плечами они продолжали упорно продвигаться вперед. Хуже всех, пожалуй, чувствовал себя Тьерри, не оправившийся от раны, нанесенной клешней мобота. Он осознавал только напряжение троса под гроздью других тел.
Постепенно он выдвигался из воды. На шее у него был сонорадар, но он пока не мог им воспользоваться, чтобы проверить, нет ли кого-либо на набережной. В конце концов он коснулся холодного и твердого покрытия, ощупывая его одной рукой, а другой держась за трос. Силы его почти кончились, но думал он только об Инес и Тиано.
Ранен был и Лео, да и Корсон с Тюпаром ещё не восстановили полностью свои силы после пребывания на каторге машин.
Задыхаясь, Тьерри растянулся на плитах набережной. Но, пересилив себя, он снова подполз к краю и, протянув руку, нащупал мокрую с рассыпавшимися волосами голову Инес. Он потянул её за руку. Остальные ещё барахтались в темноте, не зная, что уже почти добрались до берега. Подъем их был долог и тяжел.
Они вовремя подхватили Корсона. Алискаф, переполнившись водой, пошел вниз, и трос принял почти вертикальное положение.
Тюпар рискнул зажечь карманный фонарик, уцелевший во время крушения.
И они увидели себя в этом слабом свете, мокрых, дрожащих, но все же живых. У Тьерри оставался сонорадар, а у Лео излучатель. Тиано тоже ухитрился сохранить это ужасное оружие, несмотря на то, что ему было запрещено держать его. Таким образом, они располагали двумя фонарями, парой излучателей и несколькими упаковками витаминизированных таблеток.
Покачиваясь, они тяжело, как тюлени, дышали. Но держались за руки и были счастливы хотя бы тем, что снова вместе.
Решено было передохнуть час или два. Они сняли одежду, чтобы хоть немного её обсушить. После отдыха следовало подниматься через колодец. Затем утомленные до крайности беглецы улеглись прямо на плиты и уснули.
Первым проснулся Лео. Было абсолютно темно, и слышалось только дыхание спящих. Он сразу подумал о том, сколько же проспал, но определить время не было возможности. С того самого момента, как перестали действовать Большие башенные часы Калахари, остальные, в том числе и наручные, только издевались над людьми, осыпая их проклятиями и угрозами на разные голоса.
Лео решил немного разведать предстоящий путь. Он подобрался к Тьерри и в темноте осторожно снял с него сонорадар. Затем направился к основанию колодца. Наверх вела довольно широкая винтовая лестница, спиралью огибающая шахту лифта. Но Лео, естественно, не воспользовался им, ибо теперь с подозрением относился ко всему механическому. Кругом царила тишина. Сонорадар свидетельствовал, что вокруг нет никаких живых существ, кроме них самих. Лео спокойно поднялся и достиг верхней части системы залов.
Увидев свет, он инстинктивно прикрыл привыкшие к темноте глаза ладонью. Потом он вошел в первый зал. Из окон, идущих по всем стенам, были видны, насколько хватало взгляда, пальмы, кактусы и мимозы, а также фиолетовые цветы бугенвиллей, неземная красота орхидей и, конечно, пурпур, изумрудная зелень и лазурная голубизна тысяч других цветов, окружающих строение. И все это под ослепительно сияющим солнцем.
Колодец был пуст и оазис тоже. Лео вышел наружу. После кошмарного мрака он все ещё плохо видел и испытывал резкую боль в глазах.
